Тьма сгущается - Гарри Тертлдав

И Хестан взглянул на Хенгиста так, словно метнул в него стрелу. И по тому, как дядюшка скривился, видно было, что стрела попала в цель. Но дядя и не думал сдаваться:

– Они наступают! И очень скоро займут столицу герцогства Грельц! Забыл, как называется этот клятый город! Еще немного, еще чуть-чуть – и ункерлантцы побегут со всех ног!

– Херборн, – вставил Эалстан.

– Если только альгарвейцы не побегут первыми, – с невинным видом добавил Хестан.

Хенгист побагровел, засопел и замахал руками, словно сам был альгарвейцем и от негодования лишился речи. Хестан хладнокровно глотнул из кубка и обернулся к сыну:

– А как выглядел этот твой альгарвеец, Леофсиг?

– Н-ну.. Он не был похож на этих… – молодой человек с трудом сдержался, чтобы не украсить эпитетами тех альгарвейцев, с которыми ему приходилось встречаться до сих пор. – Когда я показал ему дорогу, он учтиво поблагодарил меня. До сих пор ни один их солдат так себя не вел.

– Да, до сих пор их солдаты не скупились только на щипки за задницу! – вмешалась Кронберга.

– Ну, со мной такого пока что не случалось, – обиделся Леофсиг.

– Так и гордись этим! – нахально заявил Сидрок, и все расхохотались. Да, гораздо приятнее было видеть в альгарвейцах обычных наглых волокит (кем они и были в полной мере), чем солдат, оккупировавших их страну (кем они и были также) и чем очень опасных соседей (кем они уже перестали быть).

– Кто-нибудь еще хочет добавки? – спросила мать Леофсига шуруя в супнице половником. – Всем хватит и фасоли, и сыра. Я сегодня рано встала и успела в лавку до того, как там все подмели начисто.

– Пожалуй, я не устою, Эльфрида, – отозвался Хестан, и Леофсиг с Сидроком тоже протянули тарелки.

Никогда Леофсиг не сделал бы этого, если бы мама не сказала, что добавка есть. И особенно если бы он не был твердо уверен в том, что так оно и есть. Всю юность он прожил, пожираемый муками голода. Он и сам удивлялся: сытым ему удавалось побыть лишь несколько минут, а потом – снова… Чувство сытости было для него чем-то непривычным.

После ужина к нему подсел Эалстан с просьбой помочь решить какую-то очередную отцовскую счетоводческую задачку. Леофсиг прочитал условия и затряс головой:

– Я помню, что знал, как это решается, но будь я проклят, если сумею вспомнить как! – Он даже не стал скрывать глубокий зевок. – Я так устал, что уже строчки с трудом разбираю. Какой из меня работник по ночам! Ты даже не подозреваешь, как тебе повезло, что папа решил оставить тебя в школе!

– Нас теперь там почти ничему не учат, – ответил брат. – Я больше узнаю от отца, чем от мастеров.

– Нет, ты не понимаешь, – покачал головой Леофсиг. – Тебе же не приходится вместо учебы дробить камень на дорогах. Наслаждайся, пока юн. Потом успеешь устать, как я.

– А, понимаю. Особенно тогда, когда смотрю, как Сидрок даже не пытается овладеть всей этой бредятиной, которую альгарвейцы вложили в уста нашим мастерам.

– Если Сидроку так нравится подставлять свою спину мастерам для порки – это его личное дело. А вот если он хочет докопаться до сути – это тоже его личное дело. И я вообще не понимаю, отчего это тебя так волнует.

– Да потому что он делает что хочет, а я в это время зубрю все, что задали мастера и отец! Вот почему! – вскинулся Эалстан. И, помолчав, добавил почти шепотом: – Значит, бывает и хуже этого?

– Хуже. Но ненамного, – вздохнул Леофсиг. – Да, пожалуй, что ненамного. – И, тоже помолчав, добавил: – Но определенно хуже для меня. Придется это обдумать.

Но Эалстана не так-то легко было сбить с темы разговора.

– Да, конечно, хуже. Тебе бы каунианином родиться. – Он перешел на шепот: – Да ты и сам знаешь. Сколько людей проклинают свои золотые кудри! А сколько других проклинают их за это! – Братишка огляделся и уже почти неслышно добавил: – И кое-кто из таких вот находится здесь, рядом с нами, в нашем доме.

– Да знаю я, – отмахнулся Леофсиг. – Сидрок просто мечтает стать альгарвейцем. Да и дядя Хенгист тоже. Но ведь это же не главное. Зло не в этом.

Эалстан протестующе помотал головой:

– Дело не в этом. Совсем близко, но не в этом. Альгарвейцы сейчас на коне, вот и Сидрок хочет быть на коне тоже.

– Ну если уж он хочет быть на коне… – Леофсиг беспомощно пожал плечами – Эалстан не был в армии и потому не прошел еще полную проверку на доверие. – Что ж, ты знаешь его лучше меня и должен только радоваться за него, так я это дело понимаю.

– Большое спасибо, – подчеркнуто поклонился братишка. Но за версту было видно, что благодарности в нем ни на грош. Оба с трудом удержались от смеха, но Эалстан сумел сохранить на лице наисерьезнейшую мину. – Да я лучше ему в морду вмажу, когда он поскачет, чтобы не дать мне решать задачки отца! А дальше – плевать!

– Вот уж нет! Уверен, ты ему здорово врежешь! А если начнутся неприятности, считай, я на твоей стороне. Уж я-то сумею заставить его заткнуться!

– Может, я ему и врежу, а может, и нет. Не это главное. Главное – другое. Если когда-нибудь мне придется дать ему окорот, ты должен держаться в стороне.

Леофсиг нахмурился:

– Я что-то не понял. А для чего тогда нужны старшие братья, как не для того, чтобы защищать младших?

Эалстан облизнул губы и решительно произнес:

– Если ты дашь ему нахлобучку, он может пойти к рыжикам, и тогда ничто и никто не спасет тебя от лагеря. Я в этом, конечно не уверен. Но не уверен и в обратном.

– Ах вот как, – устало кивнул Леофсиг. – Когда подымаешь камень, под ним всегда копошатся такие белые червячки, знаешь? Чтобы со своей плотью и кровью так поступить… Но ты прав. Он на такое способен. С него станется.

Леофсиг нервно потер подбородок – его борода была уже густой и окладистой, не то что цыплячий пух Эалстана.

– Но я не хочу, чтобы он имел надо мною подобную власть. Я вообще не хочу, чтобы кто-либо имел надо мною власть!

– Я даже не знаю, что тут можно сделать, – растерялся Эалстан.

– Я уже пугал его не раз и не два, когда он начинал смотреть в ту сторону, – задумчиво продолжал Леофсиг. – Если теперь я испугаю его до смерти…

Это было уже не предположение, а руководство к действию. До того, как его призвали в армию короля Пенды, он был именно таким, каким его все вокруг считали, – рохлей, бухгалтерским сыночком. Сейчас же его сдерживало лишь одно: надо как следует все просчитать, чтобы ловушка захлопнулась вовремя. Найдя решение, он прищелкнул языком от удовольствия.

– И если теперь я испугаю его до смерти… Этот поганый червяк со всех лап помчится жаловаться своим разлюбезным рыжикам!

– Не сомневаюсь, – побелев, ответил Эалстан. – Я просто не знаю, за что хвататься. Может, самое лучшее – это сидеть тихо и не высовываться? Я ведь все время о папе думаю.