Хранитель равновесия. Темные игры - Дана Арнаутова

Но Раэн, разумеется, не пошел ни через ворота, ни через калитку рядом с ними. Обойдя двор и сад, он легко перелез через забор, скинул морок и пристально посмотрел в глаза кинувшемуся волкодаву. Здоровенный пес, похожий на Барса, только серый, а не белый, коротко взвизгнул, припал к земле и уткнулся носом в лапы. Барс… Как ему живется у Наргис, интересно? Не наскучит ли такой хлопотный подарок тоскующей в своем доме девушке? Жаль, что до конца Игры Равновесия отлучаться нельзя, это может слишком дорого обойтись главной фигуре. Но как только партия закончится… Раэн мечтательно улыбнулся, вспомнив зеленые глаза Наргис, и пообещал себе, что непременно попробует навестить ее хотя бы во сне. Для этого, кстати, и окончания Игры ждать не обязательно!

Наклонившись, он положил руку на загривок волкодава, и пес покорно прикрыл глаза, всем телом дрожа от возмущения и страха.

– Ну, не бойся, – успокоил его Раэн. – Ничего я твоему хозяину не сделаю. Просто не люблю лишнего шума и лая. Полежи здесь, ладно?

Он поднял несколько камешков и встал под окном, выходящим на задний двор. Хорошо, что сейчас не ночь и даже не вечер. Вот уж не хотелось бы столкнуться с кем-то из гостей Камаля!

После четвертого камушка, запущенного в раму, окно распахнулось, и показалась немного заспанная мордашка нистальца.

– Пустишь? – весело поинтересовался Раэн. – Не бойся, меня не видели. Только твой мохнатый сторож, но он обещал никому не рассказывать.

– С ума сошел! – сдавленным голосом ужаснулся Камаль. – Он же тебя порвать мог! Я его на цепь сажаю, когда приходит кто-нибудь.

Он шире распахнул створки, и Раэн, чтобы не обходить еще и дом, подпрыгнул, уцепился за подоконник и через мгновение оказался в жарко натопленной комнате. Закрыв окно, из которого тянуло холодом, улыбнулся Камалю, не такому нарядному, как обычно, но удивительно милому в простой домашней одежде, с растрепанными после сна волосами, чуть припухшими губами и с томным блеском в глазах.

«А хорошо, пожалуй, что он до сих пор мне таким не показывался, – весело мелькнуло у Раэна в мыслях. – Ох, не устою… Сколько недель уже живу святым подвижником!»

– Прости! – выдохнул тот и опустил взгляд. – Мне велели больше к тебе не ходить. Я… не мог отца ослушаться.

– Я понимаю, – кивнул Раэн. – И пришел ненадолго. Как уйду – тоже никто не увидит.

Шагнув к юноше, он не отказал себе в удовольствии, положил ладони на теплые плечи, обтянутые рубашкой из мягкой некрашеной шерсти, и привлек Камаля к себе. Послушно прижавшись и закинув руки ему на пояс, Камаль запрокинул голову и снизу заглянул в глаза Раэна, тревожно и восхищенно распахнув свои, темно-синие, показавшиеся черными от мгновенно расширившихся зрачков.

– Я скучал, – шепнул Раэн и медленно поцеловал его, наслаждаясь вкусом удивительно мягких губ. Нехотя оторвался и так же тихо сказал: – Знал бы раньше, какой ты сладкий…

– Неужели пришел бы? – не отрывая от него сияющего взгляда, поинтересовался Камаль.

Раэн серьезно кивнул и уточнил:

– У меня как раз шербет кончился, кофе пить не с чем, вот и заедал бы каждый глоток поцелуем.

Глаза Камаля возмущенно вспыхнули.

– Ты… – начал он, задохнулся, а потом вдруг звонко рассмеялся, опять запрокинув голову, но уже совсем иначе. – Раэ-эн!.. Ох, Раэн!

Потянувшись, сам чмокнул его в губы, блеснув глазами, и тут же потребовал:

– Отпусти меня!

– Ты же обидишься, если отпущу, – лукаво улыбнулся Раэн и повторил поцелуй, но на этот раз гораздо основательнее. А потом, запустив пальцы в блестящую копну мягких смоляных волос и поглаживая другой рукой спину юноши, признался: – Камаль, прости, я к тебе по важному делу. Мне очень нужна твоя помощь, сердце мое. Точнее, Фарису нужна. Ты же не веришь в то, что сказал Сейлем? Или веришь?

– Не знаю, – вздохнул Камаль. – Я спросил у отца, почему степняки не ограбили никого из парней, а он сказал, чтобы я не забивал себе голову тем, чего никогда не пойму. И велел не ходить к тебе.

– Солнце мое, можешь быть уверен, ты гораздо умнее, чем все старейшины Нисталя вместе взятые, раз никому из них в голову не пришла эта мысль. Разумеется, Фарис ни в чем не виноват, но это нужно доказать. Ты же был на похоронах?

Камаль кивнул, откровенно млея под легкими прикосновениями.

– В чем хоронили Малика, помнишь? – спросил Раэн. – В той же одежде, в которой он погиб?

– Нет, конечно! – поразился Камаль такому невежеству в обычаях. – Его обмыли и переодели. В самый лучший наряд, как положено. – И тихо добавил: – Свадебный, наверное…

– Слава Небесам! – облегченно вздохнул Раэн, снова положив руки Камалю на плечи и вглядываясь в лицо. – Слушай внимательно, малыш. Когда Малика привезли домой, у него на одном из сапог была пряжка в виде полумесяца. Из-за нее-то он и погиб. Только ничего пока не спрашивай, ладно? Потом все узнаешь. Как ты думаешь, куда она могла попасть? К кому?

– Не знаю… – озадаченно протянул нисталец. – Хотя… Касим наверняка знает!

– Касим?

– Старший брат Малика. Он чуть с ума не сошел, никому и притронуться к Малику не дал. Обмывать и одевать покойника – женское дело, а Касим все сделал сам.

– Камаль, – мягко попросил Раэн, сдерживая нахлынувший азарт взятого следа. – Ты можешь узнать, где эта пряжка? Только так, чтобы Касим этого не понял. А если сможешь ее раздобыть – считай, что Фарис уже оправдан.

– Могу попробовать… – уныло отозвался юноша и пояснил: – Касим сейчас везде таскается за Сейлемом. Тот его словно заворожил. А Сейлема я терпеть не могу. Он… скотина!

Раэн прикусил губу изнутри. В голосе Камаля, всегда таком игривом и веселом, звучал непривычный холодный гнев. Если ир-Фейси откажется… Это все очень осложнит!

– Он тебя обидел? – вкрадчиво спросил Раэн. – Чем?

– Сейлем? – Камаль брезгливо передернулся в его объятиях и тихо ответил: – А ты сам как думаешь? Я с ним никогда не хотел… Скользкий он, холодный… Вроде улыбался, а сам смотрел на меня, как на слизняка! Ладно, не нравлюсь я ему, так и не трогал бы, не приставал. А он меня долго уговаривал, дорогие подарки предлагал… Даже деньги, как будто я… совсем непотребный!

Возмущение Камаля, охотно принимавшего от ночных гостей копченое мясо, хлеб и сыр, было бы забавным, не понимай Раэн, что для юноши действительно важна эта тончайшая грань. Отдаваться за подарки, пусть и такие немудреные, казалось ему менее грязным, чем просто за деньги. Любовник всей долины, развратник, но не обычная шлюха.

– Он тебя силой взял? – так же негромко спросил Раэн, опять принимаясь гладить напряженную спину Камаля.

– Нет, – буркнул тот. – Уговорил. Я сам дурак, знаю, не надо было соглашаться… Их всего двое тогда осталось из взрослых парней, кто со мной даже не пробовал… Он и Фарис. И все об этом знали, понимаешь? Вот если бы Фарис позвал, я бы с ним без всяких подарков! Он славный! Добрый, красивый, веселый… Я бы для него так постарался! Он…