Все свободны! - Екатерина Юрьева

— Похоже на то, — протянули Ольга с Васей.

— Вот-вот. Я и говорю — мы с картами никогда не врем.

Вася вдруг увидела, что Виноградов был бледен, абсолютно трезв и потрясен.

— Давайте выпьем. — Отказываться уже не было никакого смысла. Только и надеялись все, что это будет уж точно последняя рюмка. — Итак, на посошок, за встречу. Так просто не встречаются, вы это и сами знаете, не бывает так просто. И я это знал, и карты вот то же говорят. — Он похлопал себя по карману и не поднял глаза. Затем быстро чокнулся, мгновенно выпил, так же, с закрытыми глазами. — Спасибо, что не брали интервью. Но если что — обращайтесь. По старой дружбе все отдам. Карты так говорят. И в театр, кстати, ко мне приходите, скоро премьера. Жду всех, жду с нетерпением, — тараторил он. — Все, пошел домой, даже, можно сказать, побежал. Просыпаться в собственной кроватке все-таки приятнее, вот что я вам скажу. Особенно когда находишься в раскладном состоянии, в котором мы дружно окажемся утречком, то есть совсем скоро. — Виноградов уже стоял одетый и открывал дверь. — Все поняли, девчонки? Не подкачайте. Целую, Васечка, целую, Ольга. Ну все, пока. Побежал. А то на такси опоздаю.

— Слава богу, уехал домой, а то непонятно, что со всем этим было делать. Слушай, а что он имел в виду про нашу близкую жизнь, как ты думаешь? — спросила Вася.

— Я не думаю, я знаю, что тяжелая у нас с тобой работа, — ответила Ольга, падая в кровать.

Звонил будильник, и абсолютно непонятно, для кого он, собственно, это делал. В доме у Васи живых просто не было. Наконец сама она с трудом отлепила голову от подушки, тыркнула в кнопку светильника, и оказалось, что часовая стрелка показывает семь — утра или вечера? За окном было темно. Вася давно пользовалась мобильником для побудки и уже позабыла, как заводить обычный будильник. Вроде она и не ставила его накануне. И почему, собственно, такое странное время? Цепляясь в темноте коридора за стены, она прибрела в кухню, выпила воды из-под крана и увидела, нагнувшись над раковиной, что под эмалированным чайником, что стоял на плите, светился огонек. Сам же чайник безнадежно поскрипывал. Воды в чайнике, как понятно, давно не было. Она заглянула под чайник — действительно, пламя яростно выбивалось из конфорки. Галлюцинаций не было. Еще постояла, также нагнувшись над плитой и покачиваясь, в задумчивости. Не было сил даже выругаться. Наконец Вася чайник выключила. Вернулась в комнату, также припадая к стенам — качало. И тихо прилегла. «Спасибо большое!» — подумала она куда-то наверх. Судя по самочувствию, было все-таки утро.

К полудню развиднелось. Ольга с Васей пили чай, и Вася даже не стала рассказывать подруге об утреннем приключении с чайником. Та убила бы на месте. Хотя так и осталось загадкой, кто поставил не только чайник (это еще хоть можно предположить — по пьянке кто-то), но и будильник, звонок которого таким чудесным образом помог избежать неприятностей. Сгоревшая посудина уже валялась в мусорном ведре, но тяжелая Ольга даже не стала интересоваться, почему кипяток в чайные чашки Вася наливает половником из кастрюльки, которая так и норовила выскочить из непослушных Васиных ручек.

Наконец Ольга отъехала в сторону дома, а Вася прилегла на диван, включила телевизор. Позвонил Игорь Викторович и строго напомнил, что завтра — уже завтра? — Вася едет в Железобетонск. Он сообщил номер поезда и вагона, а также вокзал, с которого этот вагон этого поезда отправляется. Билет прямо на перроне должен был передать «наш сотрудник» — так выразился Игорь Викторович. Вася порадовалась, что отъезд наметили не на утро, а все-таки на дневное время, и она еще успевала собраться, спокойно и размеренно. В данную минуту двигаться она была не в состоянии.

Тут Вася вспомнила и про дорогую редакцию. Она набрала номер Вадима.

— Вадим, привет. С Новым годом. Да-да, чтоб был не хуже старого. Вы там помните, что я отваливаю? Да, Абрамыч разрешил бросить вас аж на недельку. Да, неслыханная щедрость. Ну я найду, что мне там столько времени делать. Не волнуйся. Не-а, в редакции не появлюсь. Что я вас всех не видела, что ли? Слушай, ну вы не забыли, что я вам материальчики оставила? У тебя в компьютере, посмотри, пожалуйста. Ну да, зачитываю. — Вася расправила перед глазами ладошку, изображая лист бумаги для собственной убедительности. — Правильно, Иванов, Петров, Сидоров. Я вам еще позвоню оттуда. Мало ли что в этом славном Железобетонске — прелесть что за городок, да? — может быть интересного. Ладно, Вадим, некогда, еще надо с билетами решать, — соврала она. — Целую. До будущих встреч в эфире.

Вася провела остаток вечера, медитируя у телевизора. Бездарно, но с удовольствием.

Своя польза от телевизора тоже была. Из него Вася узнала, какая погода приблизительно ожидает их в солнечном поселке с милым названием Железобетонск. Там было холодно. Там была настоящая зима, которую, как оказалось, так любит Скворцов и которой в помине не было в хмуром городе, где они пока находились. А было только бесконечное месиво грязи, снега, льда, а также антигололедных реагентов — это всегда к нашим услугам.

Наутро Вася покидала теплые вещички в сумку, сходила в магазин. Она сообразила, что неглупо было бы взять с собой какой-нибудь вкусной еды, которая могла бы напомнить старинные путешествия на юг в поездах с родителями — с курицей в замасленной бумаге и вареными яйцами. Все эти трогательные воспоминания так, оказывается, и оставались в повзрослевшем якобы сознании. Вася решила прихватить с собой именно курицу и яйца — хоть посмеяться можно будет от души. Она уже начинала чувствовать, чем порой можно сильно развлечь Скворцова. Жизнь потихоньку возвращалась к ней.

Минут за пятнадцать до отправления Вася была на перроне. Аккуратный «сотрудник» поджидал ее с билетом. Передал его и, откланявшись, ушел. Она покурила у поезда. Никого не было. Потом залезла в вагон. Вагон был СВ. Вася закинула сумку с вещами под полку и принялась метать на стол припасы. Получалось красиво. Поезд тронулся, а Скворцов все не шел. Вася не волновалась: она терпеливо привыкала к экстриму.

Минут через десять в дверях купе появился-таки Юрий Николаевич — бодрый и веселый.

— Привет, Васечка. Не соскучилась?

— Да нет — выпиваю-закусываю тут в одиночестве. Хотя не очень люблю пить одна. — Вася сделала вид, что надулась.

— Слушай, какая прелесть! Посмотри-ка. Огурчики — о-о, класс! — бочковые. Курочка жареная, яйца. Такие детские воспоминания о южно-детских поездах. Правда?

— Правда. На то и был расчет — что только ты и оценишь. Смотри, что я тебе покажу, тебе понравится. — Вася, интригующе улыбаясь, достала спичечный коробок, перетянутый аптечной резиночкой. Аккуратно сняла ее, открыла коробочку. Там оказалась соль. Юрий Николаевич засмеялся. И вообще веселье вместе со Скворцовым мгновенно проникло в их купе. Умел он и настроение организовывать, оказывается.

— Ну что, приступим? — Он потер ручки, достал из своей сумки водку, стаканчики и разлил. — Видишь, я тоже подготовился. За нашу поездку.