Все свободны! - Екатерина Юрьева

Лиза полезла под стол и вытащила из своего пакетика два картона.

— Это вам, — она протянула их родителям. — Я нарисовала ваши портреты. Маме — папин, папе — мамин. И подписала. Чтоб вы не скучали, когда не встречаетесь.

Работы были детские, но вполне умелые. Лена серьезно занималась с Лизой рисунком. Странным здесь было одно — почему ребенок не нарисовал родителей вместе. Чтобы не скучали — смешное объяснение. Тем временем Лиза соскользнула со стула и, крутя в ручках аппарат, побежала к другим детям — хвастаться и упражняться.

Родители выпили вина.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — начала осторожно Лена.

— А что, это так заметно?

— Заметно — по нездоровому блеску в твоих глазах.

— Знаешь, у меня успехи в делах. Откуда-то из воздуха вдруг упал мальчик, который поможет нам в новых разработках — на Чатке. Он открыл минерал, который очень интересен оборонке. Мы их всех перебьем.

— Перебьем? Ты не заметил, ты сказал двусмысленность? И вот это меня уже беспокоит. И потом, ты же знаешь, что все это непросто. Но решай сам.

— Не волнуйся, не в первый же раз. Пролетим. Надеюсь. Пока только на старте. За успех. — Они выпили.

— И еще считаю нужным сообщить. У меня появился интерес.

— К женщине?

— К жизни. Да, и связан он с женщиной.

— Вот как? Ты раньше не брал себе за труд докладывать о своих любовных победах.

— Это другой случай.

— Даже так? Она хорошенькая?

— Не знаю. Честно не знаю. И пока больше сказать ничего не могу. — Он поднял на жену светлые глаза. — Не скрываю, просто, понимаешь, в голове не все уложил. И еще хочу попросить тебя встретиться с ней.

— Это совсем ново.

Он не заметил реплики.

— Во-первых, сама составишь впечатление. И потом нам теперь как-то придется жить вместе. Не в одном доме, естественно, но вместе.

— Хорошо, когда? — Лена не выпускала себя из рук.

— По приезде. Я ее тоже предупрежу. Ей это будет, пожалуй, сложнее понять. Она ведь ко мне не очень привыкла. Хотя, по-моему, способная.

— Ты с ней едешь за Горы?

— Да. У меня там дела, а Вася любит провинцию.

— Вася? Так ее зовут? Забавно. Ты умеешь найти нечто нетривиальное. Может, она и правда ничего. — Лена стряхнула с вилки салат.

— Мама, папа, смотрите, я вас сфотографировала. — Лиза показала картинку. Они выглядели неплохо.

— Как дети быстро всему учатся. — Лена заправила Лизин локон за ухо. И это сразу напомнило Скворцову о Васе. — Беги к ребятам, Лизонька. Мы с папой разговариваем.

— Что-то душно. — Юрий Николаевич встал. — Пойду проветрюсь на горе.

— Вернешься?

— Нет. С Новым годом — наступающим, дорогая. Не скучайте. С Новым годом, Лизонька! — Он махнул дочке.

Причуды мужа были Лене не внове. Она давно привыкла ко многому. Снова подбежала удивленная Лиза:

— А куда папа ушел?

— У папы дела, детка. Привыкай.

Лиза вздохнула:

— Я и привыкаю. — Она смотрела вслед уходящему отцу.

Юрий Николаевич поднялся на гору и позвонил Васе.

Ранним утром в сонную и почти семейную жизнь Васи, Ольги и Масика ворвалась Юлька. Она была в полувменяемом состоянии.

— Всем прывет! С Новым годом! — Было странно, что она вообще что-то могла сообразить. — Девчонки! — Она набросилась на них с объятиями. — Как я вас люблю! По-честному. Ну не смотрите так. Праздник же. — Ой, а это кто такое? — Юлька подпрыгнула — случайно она присела на козетку, где примостился Масик. — Ой, какой ха-аро-шенький. Эй, ты, просыпа-айся. — Масик пьяно щурился на мир, воскресающий перед его глазами. — Встава-ай, ты кто?

— А ты кто?

— Юлька из Питера.

— А я тогда кто?

Вася выползала из кухни, держа в руках тарелочки с закуской. А Юлька с Масиком, уже обнявшись, пили из горлышка пиво. Видно было, что эти двое сразу нашли друг друга.

— Подключайтесь. Из Питера захватила специально. Все для вас. — Язык ее заплетался, но заплетался весело. Она размахивала пивной бутылкой.

— И этот человек всю жизнь нам рассказывал, что пьет только шампанское. Ужас. — Ольге, хотя ханжой она вовсе не была, все это не очень нравилось. — Я, пожалуй, домой поеду, — сказала она, пробежав пальчиками по не очень свежему лицу, отразившемуся в зеркале. У Васи же выхода не было. Все происходило в ее доме.

— Оль, ты куда это? Я вам щас расскажу. Такого Нового года в моей жизни не было, — продолжала кричать праздничная Юлька.

— Представляем себе. Закуси.

— Я не завтракаю.

— Это не еда. Это закуска. Масик, давай. — Масика уже снова закачало.

— Да ладно. Ерунда это все. Такие люди мне попались чудесные в поезде. Они всегда встречают Новый год в поездах, представляете?

— Надеюсь, ты не будешь теперь каждый год шататься с ними.

— Не-а, не буду. Надо будет что-нибудь новенькое. Изобразить. Но есть же еще время. Це-е-елый го-о-од. — Юлька пьяным пальчиком водила перед носом. Настали проблемы с фокусировкой, и она уже видела два собственных пальчика, и это даже ее удивило. Она тыкнула одним из них в свой нос, попадая, однако, не в самый его кончик.

— Ну что, алкаши, целую-обнимаю. С праздничком. — Ольга, уже одетая, выглядывала из коридора. — До будущих встреч. Я пойду потихоньку.

Вася закрыла дверь. Что-то надо было делать с этими пьяницами. Вернее всего было уложить их спать. И она попыталась справиться с задачей, что неожиданно быстро у нее вышло. Помогло ей, вероятно, только то, что ночь у обоих удалась. На славу.

Васино тихое счастье продолжалось недолго. Чуть поспав, оба двое — Юлька с Масиком — поняли, что действительно обрели друг друга. Слава богу, их быстро удалось вытряхнуть из квартиры, их общая душа — можно было вести разговор уже и об этом, — требовала воздуха. Захлопнув дверь, Вася почувствовала, что ей стало грустно, впервые, наверное.

«И действительно, как мне удалось так вляпаться? Ольга права — как-то совсем быстро и плотно. Не думалось и не мечталось. Так обычно говорят, да?» Никогда ничего особенного Васе, в общем-то, не было нужно. Она не то чтобы боялась, но опасалась подобных сюжетов и пыталась их благополучно избегать. То ли не хотела, то ли просто не чувствовала сил. Словом, она не владела навыками выживания в условиях, приближенных к боевым. В условиях, которые для нее были не только экстремальными, но еще и неведомыми. Хотелось чего-то попроще, что, кстати, не всегда бывало понадежнее. И даже взрослые финансовые игры, рядом с которыми она вдруг так ловко оказалась, не пугали ее, скворцовская охрана, теперь часто висящая на хвосте, становилась привычной. Она поняла, что не готова к отношениям, которые неожиданно упали на ее голову.