Чужая гостья - Алла Холод

– А вот тут я пас, мне неведомо, зачем Марьяна Юрьевна вводит вас в заблуждение. Такое впечатление, что она будто специально создает мотив. Но это уж, простите, не моя епархия. Я бы все равно ушел, меня уже ждут на новом месте работы.

– Что же это за место, если не секрет? – поинтересовался Поповкин.

– Какие у меня могут быть секреты от следствия? – скривив рот в некоем подобии улыбки, произнес Житко. – Вот, пожалуйста, здесь все данные моего будущего начальника, он подтвердит вам, что меня ждут.

Виталий Андреевич протянул следователю листок бумаги, на котором была отпечатана его новая должность: начальник пиар-службы областного Союза дорожных организаций. К листу прилагалась визитная карточка с данными руководителя. Сергей Алексеевич кивнул и взял бумаги, пробормотав, что принимает информацию к сведению.

– И потом, – продолжил Житко, – есть же совершенно очевидные вещи. Что бы я выгадал, убив Марьяну Карелину? Избежал бы аудита? Это смешно. Вместо аудиторов пришли вы и точно так же перевернули хозяйство телеканала вверх дном. В чем же моя выгода, где мотив? Я планировал ехать в отпуск с невестой, а теперь вот нахожусь под подпиской о невыезде. Невеста очень расстроена. Где моя выгода, непонятно.

Виталий вытер лоб мятым платком и сунул его в карман летнего пиджака. Он был в образе. Потупить глаза, в волнении уронить телефон, сгорбиться посильнее. Жалкий, нервный, на такого только нажми. Ни сильных тылов за ним, ни структур, ни связей. Сейчас он был горд собой, как никогда. Он четко исполнял свою роль и исподволь наблюдал за Поповкиным. Он почти физически ощущал, как мысли следователя поменяли направление. Как после его тирады непроницаемое лицо сидящего за столом человека застыло на бесконечно долгие пять-семь секунд, и как оно стало неуловимо меняться. Виталий кожей чувствовал, что именно в этот самый момент лопается стройная, восхитительно привлекательная версия.

На самом деле ему было почти безразлично, что думает следователь о его скромной персоне. Сделать из него убийцу все равно не получится – близок локоток, да не укусишь. Не привяжут они его к убийству, как бы ни старались, а как следствие будет биться над трудноразрешимой задачкой, его мало беспокоило. Главное, чтобы они не стали копаться в жизни Анечки, чтобы она не попала в поле их зрения. Виталия волновал только один вопрос: по заданию Поповкина или по собственной инициативе оперативники снова проверяют его алиби? И чье на самом деле алиби они хотят установить – его, Виталия, или Анечки? Но такой вопрос не задашь. И никаким образом правду не узнаешь.

Выйдя на улицу, Виталий Андреевич облегченно вздохнул, хотя день стоял душный и липкий. Солнца не было, в воздухе витало предчувствие скорого дождя, с севера наползали толстобрюхие тучи. Виталий прошел дворами до своей машины, включил зажигание, настроил кондиционер. И все-таки почему они так вцепились в его алиби? Неужели всерьез думают, что взрослый уравновешенный человек станет душить новую начальницу, какой бы мегерой она ни была? К смене руководства Виталий Житко был готов, об этом говорили уже давно, и особых надежд на сохранение своей должности он не питал. Ясно же, что новый собственник поставит новое руководство, а новое руководство приведет свою команду. Так делают все, это общая практика. Журналисты, операторы, ведущие – другое дело, иные ценные творческие кадры переживают не одну смену начальства, и ничего. Но коммерческий директор любому новому боссу нужен свой. Когда стало известно, что на должность назначат Карелину, Житко стал собирать вещички. С кем-то другим он, может, и нашел бы общий язык, но только не с ней. Ее высокомерие безгранично, ее снобизм неповторим. Кто сталкивался с ней хоть раз, знает: в ней нет ничего человеческого. Отпетая снобка, оперившаяся под надежным крылом сановного папаши. Чистоплюйка, глядящая на всех свысока, кичащаяся своей безупречной репутацией. А секрет на самом деле вовсе не в ее исключительных качествах, а просто в том, что она выросла и выпестовалась в роскошных условиях. И не знает, что такое экономия. И если уж говорить грубо, без обиняков, воровать у нее просто нет необходимости – ей и так хорошо живется. Если бы не такие стартовые позиции, еще неизвестно, какая карьера была бы ей уготована.

Впервые она появилась на канале в сопровождении двух чиновников областного правительства, которые и представили ее коллективу. Всем своим видом она будто подчеркивала, что ничего особенно в этом торжественном дне для нее нет. Никакой строгой прически, никаких новых туфель на каблуках. Даже деловой костюм не надела. Волосы были уложены с элегантной небрежностью, на ногах красовались шикарные черные лоферы на плоской подошве, одета Карелина была в черную водолазку и черные обтягивающие легинсы, поверх которых небрежно набросила асимметричное в плечах и по подолу платье-тунику. На пальце сияло крупное кольцо авторской работы. В целом наряд был умопомрачительным и, по всей видимости, баснословно дорогим. Такие вещи мало себе позволить, их еще нужно уметь носить. И Марьяна, конечно, умела.

Виталий помнил, как в тот вечер пришел домой и собрался рассказать Анечке о воцарении Карелиной на новом месте. Он искренне надеялся, что с тех времен, когда его Анечка была связана с Карелиной, прошло уже достаточно времени, и полагал, что сумел насытить жизнь своей любимой новыми эмоциями, любовью. Он думал, что все давно и окончательно забыто, но по лицу Анечки понял, что ошибся. Всегда спокойное Анечкино лицо исказила такая гримаса, что Виталий невольно отшатнулся.

– Что с тобой? – испуганно спросил он. – На этом телеканале, в конце концов, свет клином не сошелся. Аня, это не конец жизни, ты что, считаешь, что я не смогу найти себе применения?

Анечка хотела что-то ответить, но промолчала, и лишь дрожащие ноздри выдавали крайнюю степень ее взволнованности.

– Аня, посмотри на меня! – настаивал Виталий. – Что с тобой? Тебя всю трясет!

– Просто я ненавижу эту гадину, – объяснила Анечка, попытавшись изобразить спокойствие. – Надо же было, чтобы ее назначили именно туда, где работаешь ты! Рок какой-то…

– Приятного мало, согласен, – кивнул Виталий. – Ни поладить с ней, ни договориться не получится. И найти место, равнозначное этому, у меня тоже вряд ли выйдет.

– У тебя же было что-то на примете…

– Оно и сейчас есть, но там – только зарплата. Хорошая, но голая. В лучшем случае официальные бонусы. Привыкать к такому режиму будет неприятно, хорошо хоть, что я успел кое-что заработать и сохранить. Ладно, об этом мы с тобой еще успеем подумать.

– Пойдем ужинать, – пригласила Анечка, – все еще тепленькое.

Она уныло побрела на кухню, но внезапно остановилась. Обернулась, и Виталий увидел, что лицо ее стало пунцовым до самых корней волос.

– Неужели она тебя просто так возьмет и вышвырнет?

– Анечка, не нагнетай, – усмехнулся Виталий. – Почему обязательно вышвырнет? Просто уволит.

– Просто? – прошипела Анечка, и ее губы задрожали. – Просто уволит?! Если бы я могла, если бы не боялась…

– То что? – Виталий остановился, положил руку ей на плечо. – То что бы ты сделала?