Спящее золото. Квиттинская ведьма - Елизавета Дворецкая

– В ее руках мое огниво, и я должен получить его назад, – говорил тем временем Фрейвид хёвдинг. – До тех пор мы не можем предать ее справедливому наказанию. Но она не уйдет от него. Если мы сами не сумеем заставить ее говорить, то пошлем в Тюрсхейм. Сиггейр – могучий ясновидец. Может быть, вы слышали – от его заклинаний начинает говорить даже священный Волчий Камень! Поэтому он носит прозвище Голос Камня.

– Пошли за ним прямо сейчас! – потребовал Хродмар. Все эти квиттинские россказни насчет колдунов и камней мало его занимали, но его собственная месть не терпела промедления. – А ведьму отдай нам. Мы не можем гостить тут так долго. Торбранд конунг уже заждался нас.

Фрейвид поморщился. Даже если Торбранд конунг и не посчитает случай достойным ссоры, Прибрежный Дом все же будет ославлен как пристанище ведьм и злого колдовства.

– Я не хотел бы посылать в Тюрсхейм, пока есть надежда обойтись без этого! – с неудовольствием сознался Фрейвид. – Вы, фьялли, на ваше счастье, плохо знаете Сиггейра. Без прямой необходимости ни один умный человек не станет иметь с ним дело, а меня пока еще не называли дураком. Я мог бы предложить вам какой-нибудь другой залог моей дружбы. А как только я получу мое огниво, я велю утопить ведьму.

Фьялли молчали. Они были полны решимости не покидать Прибрежный Дом, пока вода не сомкнется над головой ведьмы, но успели достаточно хорошо узнать хозяина и понимали, что переубедить его будет нелегко.

А Хродмар видел только Ингвильду. Он видел ее побледневшее лицо, полное тревоги и волнения, видел следы слез на щеках, дрожь опущенных ресниц. Вернуть покой и счастье Ингвильде сейчас было для него не менее важно, чем наказать ведьму.

Фрейвид проследил за его взглядом. И тут Хродмар повернулся к нему.

– Мы могли бы принять у тебя залог, но только если этот залог будет надежным, – сказал он. – И ты понимаешь, что за все наши потери мы вправе требовать немалого возмещения. Мы уйдем, оставив тебе ведьму, если взамен ты отдашь мне в жены твою дочь йомфру Ингвильду.

По гриднице пролетел тихий гул. Все вспомнили слова Хёрдис, обвинявшей сестру и Хродмара, и в его словах услышали подтверждение.

Ингвильда быстро подняла взгляд на Хродмара. Сейчас ей очень хотелось уйти с ним на край света, подальше от Хёрдис и Фрейвида. В ее глазах дрожали слезы, и Хродмар тихо кивнул, желая ее успокоить, подтвердить, что не отступится.

Фрейвид помолчал. Он тоже вспомнил крики Хёрдис. Ведьме можно не верить – но сомнения останутся. Его дочь теперь будут подозревать в любовной связи с фьяллем. Да и не такой уж он плохой зять – родич самого конунга, ровня по происхождению, положению, богатству, славе. И все же Фрейвид медлил, не решаясь произнести слова согласия. Не один год он берег в душе совсем иной замысел о судьбе Ингвильды. И его еще можно было бы осуществить. Но как отделаться от фьяллей? Если не дать им ни ведьмы, ни невесты, избежать неприятностей не удастся. А не дать им уплыть… Нет, Торбранд конунг непременно будет их искать. И слишком много людей сможет указать ему след. Фрейвиду уже виделось пламя над крышами Прибрежного Дома, а то и Кремнистого Склона.

– Хорошо, – сказал он. – Я согласен. Пусть моя дочь станет твоей женой. Но обручение мы отложим до тех пор, пока не приедет твой отец.

– Зачем тебе его отец? – спросил Модольв, подозревая подвох. – Брата его матери вполне хватит, чтобы обручение имело законную силу.

– Я не сомневаюсь, что ваш род уважает законы, – кивнув, согласился Фрейвид. – Но закон не обяжет родичей Хродмара любить мою дочь. Не забывай, что женщине особенно важно жить в ладу с родней мужа, когда ее собственная родня останется далеко. Сначала я хочу, чтобы отец, а может быть, и мать Хродмара приехали сюда и одобрили его выбор. Тогда мы объявим обручение и через день сыграем свадьбу.

– Но до тех пор многое может измениться! – нетерпеливо воскликнул Хродмар. Путь до родного Аскефьорда и обратно сейчас представлялся ему слишком длинным.

– Мы обменяемся подарками и будем верить друг другу. Ведь родичи должны друг другу верить, не так ли? – спросил Фрейвид, пристально глядя в глаза Хродмару. – Ведь и я хочу видеть мою дочь счастливой и свободной ото всяких позорных поношений.

И Хродмар опустил глаза: считать себя совсем невиновным перед Фрейвидом он не мог. Что было, а что только могло быть – не станешь же разбирать перед всеми и оправдываться вслух.

Именно на это Фрейвид и рассчитывал. Обернувшись, он снял со стены позади своего почетного сиденья щит, обтянутый красной кожей, украшенный позолоченными бляшками с изображением отрубленной руки – знаком Тюра.

– Возьми этот щит и знай, что я считаю тебя зятем! – сказал Фрейвид, протягивая подарок Хродмару. – Ты получишь мою дочь в тот день, когда вернешься с согласием твоего отца и матери.

Хродмар принял щит, а взамен подал Фрейвиду серебряное обручье.

– Носи его и знай – во Фьялленланде у тебя есть родичи, – сказал он.

С многозначительным кивком Фрейвид взял подарок и надел на руку. Он умел смотреть далеко вперед и понимал: очень может быть, что ему понадобятся друзья среди фьяллей.

Фру Альмвейг велела подать еще угощений, пир загремел с новой силой. Поднимая кубки за будущую пару, квитты и фьялли почти забыли про ведьму, сидящую под замком. По веленью отца Ингвильда принесла кубок своему жениху. Она хотела что-то сказать, но не посмела, и только в глазах ее не утихала тревога. Хродмар дорого бы дал за то, чтобы сейчас обнять любимую, успокоить, убедить, что все будет хорошо и он не даст ее в обиду. Но перед глазами родни и дружин это было невозможно, а говорить пустые слова не хотелось. Принимая кубок, Хродмар незаметно погладил руки Ингвильды и ободряюще улыбнулся ей. Она попыталась улыбнуться в ответ, но по глазам ее Хродмар видел, что его невеста очень далека от безмятежности и счастья.

Рассвет застал Хродмара возле «смотрельного камня». На сегодняшнее утро было назначено отплытие «Тюленя». Небо все светлело, Хродмар то сидел на земле, прислонясь к камню спиной, то поднимался и прохаживался по тропинке, делая по нескольку шагов туда и обратно. Он не верил, что Ингвильда отпустит его не попрощавшись, но ведь солнце не спит, оно поднимается все выше. Скоро уже проснется дружина, Модольв велит сталкивать корабль, а ее все нет.

Шаги Ингвильды он услышал издалека – даже не услышал, а почувствовал, словно ее легкие ноги ступали прямо по его сердцу. Обернувшись, Хродмар всмотрелся: из-за деревьев на повороте тропы вылетела знакомая фигурка. Ингвильда бежала, как будто за ней кто-то гнался, и Хродмар сделал несколько торопливых шагов ей навстречу. С разбегу Ингвильда бросилась ему на грудь, вцепилась обеими руками в его плечи, как будто ей грозила опасность, и Хродмар поспешно обнял ее, прижал к плечу ее голову.

Несколько мгновений Ингвильда стояла неподвижно, стараясь отдышаться, как будто наконец достигла безопасного берега. Потом, словно проснувшись, она освободилась, вскинула голову, посмотрела в лицо Хродмару и отстранилась от него.