Виктор - Евгений Решетов

Он, сидя по–турецки, с гордостью бросил:

— Василий Игнатович Жгутов! Имею дар тринадцатого уровня, господин преподаватель!

— Светлана Петровна Ильина. Четырнадцатый уровень, — робко пропищала стеснительная кудрявая девчонка.

Она была одной из пяти представительниц слабого пола, которые затесались в нашу группу. И лишь две девушки оказались благородного происхождения: маркиза Меццо и баронесса Крылова. Последняя категорически мне не понравилась. Уж больно демонстративно она отсела подальше от простолюдинов, словно боялась запачкаться.

Тем временем пришла и моя пора подать голос. Я кашлянул в кулак и спокойно сообщил всему честному народу:

— Виктор Артурович Полянский. Одиннадцатый уровень.

Люди удивлённо ахнули. И только два человека никак не выдали своего удивления: преподаватель и тот самый дворянин, с которым я познакомился перед вторым экзаменом. Барон Леопольд Громов. Он был одним из свидетелей моего конфликта с тем иноземным ублюдком–аристократом, который пытался заплатить простолюдину, дабы тот начистил мне пяточек.

Сейчас же барон восседал в первом ряду. И мне хорошо была видна его худая физиономия с острыми, неприятными чертами и тёмными глазами–маслинами.

Громов определённо узнал меня. Он приветственно кивнул. А я с непроницаемой миной на лице кивнул ему в ответ.

В это же время я старался не обращать внимания на изумлённое шушуканье одногруппников. Все они понимали, что мой уровень вызван благородной кровью, но официально–то я простолюдин. А это — повод для самых разных предположений, слухов и сплетен…

Хорошо хоть преподаватель решительно пресёк всякие шепотки:

— Бастанте! Довольно, господа студенты, не смейте разговаривать без мой позволения. Вам здесь не портовый кабак! — народ быстро угомонился и Альваро продолжил: — У нас нет время на пустую болтовня и праздное времяпрепровождение! Сейчас у вас самый важный для мага жизненный отрезок. Посему мы безотлагательно приступать к изучению магического умения под названием «Кулак дракона». Он помогать вам развить уровень дара. Поднимитесь на ноги, сеньоры и сеньориты, и повторяйте за мной. Только без транса.

Мы повиновались приказу господина Мартинеса и принялись следом за ним повторять пассы руками. По залу быстро разлилась сосредоточенная тишина. И её нарушало лишь дыхание студентов да шум мелкого, явно холодного дождя, который барабанил по исписанным рунами оконным стёклам.

Я же раз за разом повторял движения Альваро. И параллельно мой мозг отметил, что они были довольно сложными для новичка. Поэтому часть студентов с трудом воспроизводила их. Им не хватало чёткости движений и плавных переходов между пассами. Да и дыхание у многих сбивалось.

По большей части этими недочётами грешили простолюдины, что не удивительно. Поскольку они, в отличие от дворян, не могли позволить себе ежедневные многочасовые тренировки. Им ведь до поступления в академию нужно было работать и тратить уйму времени на решение бытовых вопросов.

Например, тот же Васька двигал руками так, словно танцевал под выпуск новостей.

Так что я на фоне простолюдинов выглядел гранд–мастером ордена Джедаев. Да и дворяне отставали от меня в мастерстве. Не так явно, как простолюдины, но отставали.

Наверное, мне надо как–то притормозить, а то у аристократов возникнет ещё больше вопросов ко мне. Мол, откуда ты тут такой ферзь нарисовался? Уровень, как у слабенького дворянина, а мастерством превосходишь нас всех. А мне явно не стоит привлекать к себе излишнего внимания. Что уж поделать… Иногда я такой скромняга.

Приняв решение, я намеренно стал двигаться более дёргано и нервно. Для меня это оказалась довольно сложно. Руки не хотели ломать отточенные годами движения. Потому мне приходилось бороться с ними.

Тем временем преподаватель перестал показывать движения и принялся бродить вокруг студентов, поправляя их.

— Выше локоть, сеньорита.

— Плавнее, плавнее…

— Ты дышать как загнанный бык на корриде.

Последние слова господина Альваро касались Васьки. И тот покраснел, как помидор. А все прочие студенты, за исключением меня, так и прыснули со смеха.

Мартинес же с беззлобной улыбкой оглядел хохочущий народ и сказал:

— Бастанте. Прекращать смеяться. Наше занятие подходить к концу, так что настала пора показать, что вы усвоили. Пять студентов, которые лучше всех исполнять «Кулак дракона», получать по плюс одному баллу в табель. А пятеро худших — заработать по минус одному баллу. Компренде?

— Да, — нестройным хором ответили студенты.

Васька подошёл ко мне и убитым голосом прошептал, пованивая потом:

— Ну всё, у меня точно минус балл. Эх, зелень я подкильная. А когда в табеле будет минус десять, то меня отправят за борт.

— Не переживай. На следующем занятии получишь плюс балл и выйдешь в ноль, — ободрил я его.

— Тебе–то хорошо говорить. Ты пассы делал почти как дворянин, — завистливо пробубнил парень, шмыгнув носом. — Да и уровень у тебя оказывается, как у аристократа. Пусть и слабенького, но аристократа. Кто твои родители? Чей ты бастард?

— Слышал, что в императорской династии все дети рождаются с родимым пятном в форме сердца? — таинственным шёпотом выдал я, наклонившись к уху парня.

— Да, — судорожно выдохнул он, выпучив глаза.

— Так вот у меня такого пятна нет.

— Тьфу ты, якорь тебя в глотку! А я ведь поверил, что ты… — он недоговорил, поймав на себе недовольный взгляд преподавателя. Васькин рот сразу же со стуком захлопнулся, а на губах парня появилась виноватая улыбка.

Мартинес же погрозил ему пальцем и стал принимать у студентов мини–экзамен. Первыми, как всегда, пошли благородные. Они тупо повторяли движения, не входя в транс, поскольку на идеальное освоение пассов такой степени сложности уходило до двух–трёх недель. Поэтому сейчас транс был бессмысленным. Умение всё равно не сработало бы, потому что движения у всех оказались далеки от идеальных. Всё же среди дворян были те, кто делал пассы лучше других.

А когда очередь дошла до простолюдинов, то я нарочито показал что–то среднее.

Васька же собрал яйца в кулак и продемонстрировал вполне сносные пассы. Он в итоговом протоколе оказался на пару позиций ниже меня, но не в числе пятёрки неудачников.

Победил же граф Орлов, подвижный блондин с бледным аристократическим лицом, надменным взглядом и повадками альфа–самца. Его местечковый триумф явно огорчил барона Леопольда Громова, занявшего второе место. Он до самого окончания занятия украдкой бросал на Орлова неприязненные взгляды. А тот делал вид, что у него за спиной таких побед — вагон и маленькая тележка.

Я же, глядя на эту парочку, подумал, что у нас в группе намечаются два центра силы: граф Орлов и барон Громов. Больше никто из аристократов не метил в лидеры, а о простолюдинах и говорить было нечего.