Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию - Джонатан Эйг

Результаты внушали надежду, но Рок не был до конца убежден, что эффект реально имеет место. Размер выборки был слишком мал, а непонятное бесплодие так и не объяснено, и делать выводы о механизме работы или даже пользе гормональной терапии было трудно. Однако для оправдания дальнейших исследований этих результатов было достаточно.

Настоящая проблема выявилась лишь одна – зачастую женщины, принимавшие гормоны, ошибочно считали, что забеременели. Дело в том, что прием гормонов вызывал очень похожие симптомы: приходила тошнота, увеличивалась грудь и росла ее чувствительность, прекращались менструации. Рок не слезал с телефона, отвечая на звонки осчастливленных пациенток, утверждавших, что они наконец зачали ребенка. Женщины мечтали о детях. Многие из них пытались забеременеть годами. «Я заверял их, что зачатие не может наступить во время лечения», – говорил Рок, но для них это не имело значения. Женщины продолжали названивать, и он продолжал печально их разочаровывать: иллюзию беременности создает прогестерон.

Узнав о работе Рока, Пинкус обрадовался, что прогестерон имеет контрацептивный эффект, хотя это не было для него неожиданностью. Важным же для Пинкуса было то, что пациентки Рока не умирали. Вот и доказательство, что давать женщинам прогестерон – безопасно.

Рок рассказал Пинкусу, что, хотя работа с прогестероном его вдохновляет, есть одна громадная трудность: пациентки начинали верить, что беременны, как ни убеждал он их, что это невозможно. И когда все же выяснялась правда, это становилось для женщин страшным ударом.

Пинкус предложил элегантное решение – с невероятными последствиями как для собственной работы, так и для будущего женщин всего мира.

Менструальный цикл женщины обычно длится двадцать восемь дней. Каждый месяц эстроген, а затем смесь эстрогена и прогестерона приливают к матке, вызывая утолщение слизистой, чтобы она могла воспринять оплодотворенную яйцеклетку. Затем, если прикрепления оплодотворенной яйцеклетки к эндометрию не происходит, уровень гормонов падает, и оболочка вымывается в менструальном кровотечении. Вот этого и не было у пациенток Рока: менструальной крови, сообщающей, что организм работает как обычно и беременности нет.

Вопрос состоял в том, как предотвратить овуляцию, а ежемесячную менструацию оставить. Самым простым решением был перерыв в приеме прогестерона на пять дней ежемесячно. Уровень гормонов вернется к норме, и кровотечение произойдет. Эта идея обоим казалась разумной в силу полной естественности процесса. У Пинкуса, однако, мог быть и другой мотив.

Одной из компаний, поставлявших гормоны для его экспериментов с прогестероном, была «Г. Д. Сёрл». Компания эта уже за год до того имела к Пинкусу вопросы, но руководство еще не до конца разуверилось в гениальном и непредсказуемом ученом. Оно продолжало думать, что Пинкус может изобрести нечто полезное, кроме того, гораздо дешевле для компании выписывать гранты Вустерскому фонду, чем нанимать собственных исследователей. И потому, несмотря на неудачи Пинкуса, «Сёрл» согласился выплачивать фонду шестьдесят две тысячи четыреста долларов в течение двенадцати месяцев, начиная с июня пятьдесят третьего года. Кроме того, Пинкусу полагалось получать акции «Сёрла», начиная с девятнадцати акций по цене 921,5 доллара.

Пинкус был не просто наемный ас лабораторной работы, его функции были куда шире. Он часто предлагал руководству «Сёрла» идеи новых продуктов – например, когда услышал, что ученые экспериментируют с жидкостью, которую вкалывают под кожу, и там она затвердевает в гранулу, в течение трех – пяти недель выпускающую гормоны. Авторы разработали эту жидкую гранулу для кастрации цыплят: они толстели, и мясо у них становилось нежнее. Пинкус подумал, что стоило бы рассмотреть и изучить возможность применения этого метода на людях. Также он писал «Сёрлу» по поводу финансирования лекарства от выпадения волос у мужчин – проект, который он называл «Операция “Лысина”». Пинкус понимал, что процесс выпадения волос у мужчин запускается тестостероном, и считал, что инъекции половых гормонов, компенсирующих действие тестостерона, могло бы остановить и даже, быть может, обратить процесс выпадения волос. Руководство «Сёрла» выразило «мрачные сомнения», но в конце концов дало Пинкусу зеленый свет.

Не во всех письмах в «Сёрл» Пинкус упоминает прогестерон или средства предохранения. У него был бизнес, была лаборатория, были другие идеи. Но он понимал, что средство восстановления волос у мужчин может его обогатить, но вряд ли поможет завоевать ему в научном сообществе тот авторитет, достойным которого Пинкус себя считал. Контроль рождаемости давал на это больше шансов.

Руководители «Сёрла» не были привержены идее нового контрацептива и просили Пинкуса не афишировать их участие в проекте. Также они сказали Пинкусу, что не желают иметь ничего общего с противозачаточной таблеткой, которая вмешивается в менструальный цикл. Менять женский цикл, сказал один из руководителей, имея в виду, должно быть, обеспокоенность своих клиентов-католиков, значит «идти против Природы».

Весьма странное место для проведения границы. Менструация, изнурительная для многих женщин, необходима только тогда, когда женщине хочется забеременеть. А обратить вспять облысение – это не против природы? А пенициллин не идет против природы, когда борется с инфекцией? И – ближе к делу – прогестерон, прекращающий овуляцию, не идет ли против природы?

Но пусть. Если и пациентки Рока хотят, чтобы у них была менструация, и «Сёрл» хочет того же, Пинкус посмотрит, что он может сделать.

Можно сказать, что история эндокринологии началась восьмого февраля одна тысяча восемьсот сорок девятого года на заседании Королевского научного общества в немецком городе Гёттингене. Именно там ученый по имени Арнольд Бертольд сообщил собранию коллег о необычном эксперименте, в котором он кастрировал шесть молодых петухов. Оказалось, что лишенные семенников петухи переставали кукарекать. Также они прекращали попытки спариться с самками и переставали драться с другими самцами. Как будто потеряли самую суть того, что делало их петухами.

Изучив эти изменения, Бертольд вернул семенники некоторым из них. Неожиданно у них выросли обратно гребешки и сережки. Они снова начали кукарекать, драться и пытаться спариваться. По результатам эксперимента Бертольд предположил, что семенники петухов содержат какую-то субстанцию, выделяемую в кровь, и она влияет на поведение животного и функции его организма.

Сорок лет спустя, в тысяча восемьсот восемьдесят девятом году эксцентричный семидесятидвухлетний французский ученый Шарль Эдуард Броун-Секар высказал примерно ту же идею. Но исследовал ее иначе. Он сделал вытяжку из тестикул свежеубитых псов и морских свинок и вколол ее себе. Почти немедля, по его словам, он почувствовал себя новым человеком. Ученый отмечал, что уколы его ободрили, обострили интеллект, излечили запор и даже укрепили силу мочеиспускания. Сегодняшние ученые считают, что Броун-Секар находился под влиянием эффекта плацебо, однако его эксперимент привлек широкое внимание и вдохновил других ученых заняться исследованием секреции внутренних органов.