Секта с Туманного острова - Мариэтт Линдстин

– Ты должна это уладить, – заявил он.

– И как она, по-твоему, может это сделать, Буссе? – раздался позади них голос.

Там, прислонясь к стене, стоял Освальд и наблюдал за ними. София не знала, как давно он там стоит и что успел услышать, но он кипел от ярости.

– Объясни, Буссе. Как она должна взять и «уладить» это?

Буссе откашлялся; вид у него сделался испуганный. Но Освальд продолжил раньше, чем он успел ответить.

– Я полагал, что забота о персонале является, черт возьми, твоей работой. Как получилось, что никто не сообщил об этом мне?.. Осталось всего три дня до приезда Магнуса Стрида, поэтому у меня полно времени, чтобы заняться этим лично.

– Нет, не нужно, – проговорил Буссе.

– Мне придется улаживать это самому, как и все остальное здесь. Иначе этот идиот приедет сюда и станет вопить, пока у нас будет Стрид.

– Нет, я обещаю… – начал Буссе.

Но Освальд подошел к нему, схватил за ворот рубашки и подтащил его лицо вплотную к своему. В глазах у него светилась злость. Буссе стал бледнее простыни.

– Вы – сборище некомпетентных кретинов, ты и твои байкеры, – прошипел Освальд злым шепотом, какого София у него прежде не слыхала. Затем отпустил воротник Буссе, и тот повалился назад в кресло.

Освальд обратился к Софии. Голос у него опять звучал как обычно.

– Можешь идти ложиться спать, София. Ты не виновата. Тебе следовало рассказать обо всем, когда ты сюда приехала, но ты ведь не знала, что этот идиот по-прежнему за тобой охотится. Ты же не выходила в Интернет.

Он наверняка читал блог.

Видел снимки.

Проклятое чертово дерьмо!

– Иди, ложись спать, – повторил Освальд. – Я с этим разберусь.

София не посмела возразить. Говорить было нечего.

Она встала и вышла из комнаты, слыша позади себя голос Освальда, продолжавший отчитывать Буссе.

Когда София вошла в палату, Мадлен по-прежнему не спала; Эльвира лежала под одеялом и слегка похрапывала.

– София, что случилось?

– Это длинная история. Расскажу завтра.

– Пожалуйста, расскажи сейчас. Франц сердится?

– Всему виной я. К тебе это отношения не имеет.

Она не сомневалась в том, что после случившегося заснуть не сможет, но была настолько измотана, что, едва опустив голову на подушку погрузилась в глубокий сон – и проснулась, только когда Мадлен осторожно ее потрясла, поскольку настала пора снова вставать.

* * *

На утреннее собрание она прибежала одной из последних.

Стоявший шеренгами персонал явно нервничал.

– Мы ждем Франца, – прошептала пришедшая раньше нее Эльвира. – Сегодня вести собрание будет он.

Освальд почти никогда не приходил на утреннее собрание, следовательно, это могло означать только одно: он на них сердит, и речь, вероятно, пойдет об Эллисе. Уже присутствовавший в груди Софии ком увеличился. Она чувствовала себя больной, обессиленной и страшно несчастной.

Освальд вышел во двор с радостным видом. Его ликующий взгляд говорил о том, что все козыри у него на руках, а это чаще всего означало, что до окончания собрания кому-то крепко достанется. Под мышкой он держал толстую папку. Немного помолчал, глядя на них. Повисла гробовая тишина. Все смотрели прямо перед собой, словно стоящие по стойке «смирно» солдаты.

– Так-так. Я пришел, чтобы спросить, как идут дела с проектами, которые вам вчера поручили. Они рассчитаны на подготовку к визиту Магнуса Стрида.

Сплошь удивленные лица.

– Почему я вижу эти пустые взгляды? Вы что, не получили вчера проекты?

Он повернулся к Мадлен, которая густо покраснела и уставилась в землю.

– Ведь не может быть, чтобы Мадлен отправилась спать прежде, чем раздала их вам?

Освальд знал, что они не получили проекты, но хотел растянуть экзекуцию и заставить Мадлен почувствовать себя никчемной. И она чувствовала.

– Жаль. А я-то сидел допоздна и составлял их… Понимаете, Магнус Стрид – важная часть нашего плана. Очень уважаемый журналист. Будет писать о нас разные хорошие вещи… Конечно, если мы воспользуемся этим случаем.

Жестом руки Освальд подозвал Буссе и дал ему папку с бумагами.

– Можешь раздать. Проследи, чтобы все сразу прочли и приступили к работе.

Он развернулся и ушел обратно в усадьбу. Мадлен по-прежнему стыдливо не отрывала взгляда от земли.

Все продолжали молчать, пока Освальд не скрылся за дверью. Эллис был временно забыт.

Спасибо, Господи!

Ком в груди исчез. Дышать стало легче.

Буссе раздавал длинные списки, но сама София получила только листок с коротким сообщением от Освальда.

«Библиотека выглядит хорошо. Вот несколько любимых писателей Стрида. Проследи за тем, чтобы у тебя имелись их книги; если надо, закажи».

В библиотеке не хватало книг лишь одного писателя, и София заказала их по Интернету в один клик. Предлагать помощь другим с их проектами она не собиралась, ибо после ночных событий была совершенно измотана. Села возле окна с чашкой кофе и стала наблюдать за персоналом, носившимся по двору подобно усердным муравьям. И обдумывала случившееся ночью. Как тогда изменился Освальд! Угрожал Буссе, схватил его за воротник и кричал на него… И как перепугался Буссе…

По пути на ужин этим вечером София заметила, что Мадлен стоит на коленях и пропалывает клумбу перед гостевыми домиками, а возле нее сидит Катарина, главный садовник. Мадлен была одета в джинсы и худи. Особо много сорняков на клумбах еще не появилось, поэтому она тянула и выдергивала то, что имелось. Покосилась на Софию, но тут же опустила взгляд и продолжила копаться в пустой земле.

На вечернее собрание Освальд не пришел. Буссе распространялся о важности проектов. Когда настало время расходиться, он подозвал Софию. Подойдя к нему, она сразу обратила внимание на странное выражение его лица: смесь беспокойства и триумфа. Буссе немного помолчал, дожидаясь, пока персонал покинет двор.

– Ты получишь новую работу, София, – наконец сказал он.

* * *

Не знаю, сколько времени я здесь просидел.

Наверняка несколько часов, потому что я дрожу от холода и у меня стучат зубы.

Однако в голове полная ясность.

Возле Дьяволовой скалы теперь полно народу. Полиция, катера, водолазы.

И еще обычная идиотская толпа, которая, пронюхав о какой-нибудь катастрофе, тут же распускает слюни. Они стоят там, уставившись на море, точно грифы.

Красный свет на небе над поместьем погас и сменился на слабое синее мерцание. Значит, туда прибыла полиция. Я думаю, что, пожалуй, мне следовало лучше все там подчистить, привести в порядок. Но сейчас все равно уже поздно.