Лунный нетопырь - Ольга Ларионова

— Меня?! — реакция была такой, словно принцессе лягушку за шиворот опустили. Юрг искренне удивился:

— А чему ты возмущаешься? Это было бы простительно. Растили тебя во дворце, как эту самую мимозу на горошине, а тут — здрасьте вам! — сразу тройня: один свой и два подкидыша. Другая бы наплакалась.

— Боюсь, муж мой, любовь моя, что со всеми нюансами моего воспитания ты знаком более чем поверхностно. А что касается покоя, то сейчас я его представляю в одном-единственном допустимом варианте: сесть на обрывчик, что над Тараканьим Урочищем, свесить ноги и глядеть в туман. В нем порой такие занятные картинки угадываются…

— Зачем так далеко летать? — Юрг потянулся было за алой футболкой смоленского производства, вовремя спохватился — красный цвет всегда раздражал супругу, а сегодня она, похоже, встала не с той ноги. — Гораздо проще проделывать это прямо здесь, была бы только кофейная гуща, в ней тоже что захочешь, то и увидишь. Весьма распространенная забава наших прабабушек.

У моны Сэниа брови дрогнули и сошлись в одну грозную черту — знак, предвещающий всплеск непокорности.

— И, тем не менее, я собираюсь побывать там в самое ближайшее время. С твоего позволения, мой звездный эрл.

Это без малейшего намека на то, что таковое позволение будет испрошено.

— Ну вот, ты опять… Вечно тебя куда-то тянет! — черт, ну и утречко: и сапог не на ту ногу, и жену тянет не в ту степь. — Ты не находишь, что сейчас — не совсем подходящий момент? Крэги сюда незваными шастают, менестрели с дитятями на голову валятся, батюшка твой в полном раздрипе со своими вассалами, да и мы с тобой не больно-то преуспели в роли детективов…

Она, не дослушав, истинно королевским безапелляционным тоном бросила через плечо:

— Эрромиорг, коня!

Это значило, что Эрм, большую часть времени проводивший в паладиновом замке, через несколько секунд перешлет одного из грозных крылатых скакунов из асмуровских конюшен прямо на плешивую утоптанную лужайку за воротами Бирюзового Дола.

— Присмотри там за Харром!.. — только и успел крикнуть Юрг вслед жене, исчезающей даже не переодевшись, в легком утреннем платьице.

Значит, собралась недалеко, развеет дурное настроение и вернется. Через дымку полупрозрачного потолка можно было разглядеть, как крылатый конь, с первого знакомства напоминавший ему сказочного дракона, взмыл над соснами.

С высоты птичьего полета моне Сэниа была хорошо видна просека, протянувшаяся вдоль всего острова на добрых два дня неспешного конского шага; но неторопливость — это было совсем не то, чего сейчас ей недоставало. Долговязый менестрель, вышагивающий по лесной дороге на журавлиный манер, мог сегодня обойтись без ее присмотра. И напрасно Гуен, неизменная участница ее подоблачных игр, призывным похохатыванием напоминала ей, что не мешало бы, как всегда, покинуть безопасное седло и ринуться с головокружительной высоты вниз, упиваясь блаженством свободного полета.

Мона Сэниа досадливо махнула на нее рукой — отстань, мол, подобру-поздорову — и решительно послала своего парящего в небе вороного вперед, через привычное и заветное ничто.

Жеребец, очутившийся на мокрой гальке, недовольно переступил ногами. Это была восточная оконечность Игуаны — так сказать, островной хвост; вереница громадных плоских камней, выступающих из воды во время дневного отлива, исполинским естественным мостом перекидывалась к соседнему безлесому островку, на котором не селились даже птицы. Безлошадный путник мог бы сейчас пройти по бесконечной цепочке этого разомкнутого ожерелья островков, даже не замочив ног.

Только вот не тянуло.

Для нее, привыкшей посылать свою звездную дружину от одного созвездия к другому, этот унылый архипелаг казался не более чем жалкой мышеловкой. Ну почему, почему она, привыкшая к беспрекословному выполнению всех своих капризов, теперь должна была выпрашивать разрешения на каждое путешествие, точно милостыню? Почему она, возвращаясь, должна была оправдываться перед мужем за каждый самостоятельный поступок, как паж-оруженосец?

А оправдываться еще ох как придется — впереди у нее маячило неминуемое и пренеприятнейшее признание в самовольном полете на Невесту. Кстати, ничего она там толком и не разглядела. Было бы, в чем каяться!

Она соскочила с седла и нервным шагом прошлась по обкатанной гальке. В конце концов, у ее звездного эрла тоже есть свои тайны — не было бы их, так не возникало бы у нее в голове никаких нелепых подозрений. Ну, хорошо, все разъяснилось, она поняла, что он попросту совместил в своей памяти ее образ с какой-то мимолетной экс-пассией, любительницей лесных прогулок и… м-м-м… болотной земляники. Нелепо же думать, что Юрг из рода Брагинов, матерый «звездный волк», достался ей девственником. Она никогда не спрашивала его о прошлом, а он делиться своими амурными похождениями не спешил. И правильно делал.

Так что тайны-то все-таки были. Были!

Но почему тогда и она не имеет права на одну, малюсенькую? Кстати, он сам нашел для этого очаровательное определение: «изменять с другой планетой». Почему — нет?

Она остановилась и гневно топнула ногой, так что конь настороженно всхрапнул. Да хватит препираться с самой собой!

— Подожди меня здесь, — проговорила она, похлопывая жеребца по чешуйчатой морде. — Я ненадолго. Потому что такова моя королевская воля.

Конь недовольно фыркнул и поддел копытом ком водорослей, выброшенных волной. Она заправила свой вещий колокольчик поглубже в вырез платья, расправила пошире пояс, за которым привычно укрывался маленький десинтор. Как хорошо, мой звездный эрл, что ты все время забываешь о том, что тому, кто хоть раз побывал на другой земле и запомнил один единственный ее уголок, корабликов вообще не требуется. Нужен только шаг вперед.

И — догорающий огненный закат Невесты, встретившей ее таким смертоносным жаром, что стало непонятно: как тут вообще могли обитать люди, чей голос она, несомненно, слышала?

Серебристый шатер из раскидистых деревьев, по которому метались, точно язычки пламени, багровые отсветы заходящего солнца, обещал относительную прохладу — на сей раз листва не топорщилась, а плотной чешуей, точно панцирь гигантского панголина, противостояла дневному жару. Мона Сэниа, стараясь не порезаться об острые листья, свисавшие почти до земли, приподняла тяжелую ветвь рукояткой десинтора и нырнула под спасительный полог. Странно: под ногами повсюду хрустел рассыпанный камыш, которого в прошлый раз как будто не было. Зверь такого сделать не мог. И то, что она слыхала в предутренней тиши — не почудилось же ей это?

Она медленно двинулась в глубину рощи, где близко растущие друг к другу деревья перекрывали все небо своими кронами, создавая в течение всего дня живительный заслон, но отнюдь не тень. Растрескавшийся камень под ногами сменился стелющейся травой. Она невольно задержала шаг: откуда этот свежий зеленый свет, тогда как снаружи — рдяный закат вполнеба? И листва над головой совсем не жестяная, а светоносно-изумрудная, не допускающая до земли ни единого алого луча… А ведь здесь по всем вселенским законам уже должно было быть совсем темно!