Над осевшими могилами - Джесс Уолтер

– Третий звонок. – Бармен натужно улыбался, косясь на Каролину. – Заканчивайте, ребятки. Пора домой, Билл.

Дюпри сел на табурет, Каролина встала рядом и, достав фотографию Ленин Райана, терпеливо ждала, пока бармен выпроводит посетителей. Тот навис над стариком, обнявшим стакан с пивом. Сама вежливость, бармен, с другого конца стойки поглядывая на Каролину, понукал старика:

– Поторопись, время.

Старик поднял голову.

– Билл, – тихо сказал бармен, и старик, осушив стакан, покорно его отдал. Бармен перешел к женщине и второму старику: – Мэй, ты закончила? Лу? – Он протянул руки, требуя стаканы: – Пора, пора. Время.

Все отдали стаканы, но не шелохнулись, и бармену не осталось ничего другого, как положить посуду в мойку и подойти к Каролине.

– Меня интересует молодая белая проститутка, возможно известная как Жаклин. Настоящего имени не знаю.

– Как выглядит?

– Лет двадцати. Волосы русые, короткие. Колечко в брови. Сумасшедшие глаза. Нездоровая худоба.

Бармен усмехнулся:

– Тут половина таких. – И кивнул на улицу: – Это не ее там?..

– Нет. – Каролина подтолкнула ему фотографию: – А этого парня знаете? Сейчас стрижка короче. Видели его?

Бармен покачал головой:

– Кажись, нет.

– Посмотрите внимательно. Точно не видели?

Бармен вгляделся в снимок:

– Нет, никогда не видел.

– Тут есть какой-нибудь сутенер с большим выбором девушек?

– Да, есть пара ребят. Сопляки. Торгуют наркотой.

– Имена знаете?

– Одного зовут Майкл.

– Ну наконец-то! – Каролина глянула на Дюпри: – Долгожданный прорыв!

Даже бармен засмеялся:

– Фамилии не знаю, не обессудьте. Видел его раз-другой. Майкл… какой-то.

– И где живет какой-то Майкл?

– Без понятия. Болтался здесь иногда. Ребята приходят, интересуются бабами или наркотой, им говорят: обратись к Майклу. Ну как-то так.

– Кто говорит?

– Чего?

– Вы сказали, им говорят: обратись к Майклу. Кто говорит-то?

– Ну… люди.

Каролина вновь показала фото Райана:

– Этот?

Бармен опять усмехнулся:

– Сказал же, я его не знаю.

Каролина ответила улыбкой, и Дюпри восхитился ее обаянием.

– На всякий случай проверяю.

– Я не говорю, что он сюда не заглядывал. Все время кто-то приходит, ждет, пока шлюхи мимо пройдут. Я не обращаю внимания.

– Предлагаю сделку. Вы станете обращать внимание, и я, может быть, не сообщу в комитет по контролю спиртного, что ваши клиенты напиваются вусмерть. Идет?

Бармен кивнул.

Взгляд Дюпри съехал на талию Каролины. Опершись на стойку, Каролина перенесла вес тела на одну ногу. Образец идеального равновесия. В том, как она вела рутинный допрос, было что-то удивительно эротичное. Дюпри протянул руку и остановил ее в миллиметрах от джемпера Каролины, заправленного под эластичный пояс спортивных штанов. Потом перехватил недоуменный взгляд бармена и убрал руку.

Каролина обернулась, и Дюпри почувствовал, что краснеет.

– У вас есть вопросы, сержант Дюпри?

Алан покачал головой.

– Как вы?

– Нормально.

– Ну хорошо. – Каролина дала бармену свою визитку и напоследок еще раз показала фото Райана: – Если вдруг объявится он, или Майкл, или девушка, которую я описала, позвоните мне. Договорились?

– Да, конечно. – Бармен пожал плечами и, прикусив ноготь, посмотрел на Дюпри, словно читал его мысли и сочувствовал.

– Можно пива? – Дюпри сам удивился своей просьбе.

– Разумеется. – Бармен вопросительно глянул на Каролину, но та покачала головой и села рядом с Дюпри.

– Все нормально, точно? – спросила она.

– Просто пить охота.

– По-вашему, сейчас удачный момент? – осведомилась Каролина.

– Удачнее не придумаешь. – Дюпри залпом осушил полстакана и, стараясь, чтоб вышло небрежно, спросил: – Может, вам поехать домой?

– Попробую отыскать эту Жаклин или хотя бы узнать ее настоящее имя. В смысле, если я вам не мешаю.

Дюпри стало легче, его окатило волной симпатии сродни ностальгии.

– Нет, – сказал он. – Не мешаете.

Шесть лет назад Дюпри, держа Каролину в объятиях, поведал ей свою теорию: в жизни, как в гольфе, должны быть вторые попытки. Чтобы одна ошибка не засчитывалась и никому не причиняла боль. Я не собираюсь бросать жену, сказал он той ночью. Просто хону вторую попытку.

Дюпри допил пиво и встал. Каролина вышла на улицу, он шагнул следом, но обернулся и посмотрел на старых пьяниц, ждавших, чтобы копы наконец свалили и бармен напоил их вусмерть. Хотелось спросить: жизнь ускользнула или же был миг божественного откровения, словно кто-то включил рубильник и вы поняли, что бутылка крепкого пойла – лучшее, что может предложить судьба? Старики беспокойно заерзали, и Дюпри, поклонившись, бросил десятку на барную стойку.

– Угощение за мой счет, – сказал он и, обрадовавшись, что запомнил имена, добавил: – Пока, Билл. Пока, Лу. Пока, Мэй.

Худенькая усталая девушка, которая с утра решила сменить имя, медленно шла по Спрейг-стрит, поглядывая на полицейские мигалки, маячившие за шесть кварталов. Жаклин. Имя взрослой женщины. Опытной. Уж такая не измарается уличной грязью. Она выше этого. Держа туфли за ремешки, девушка шла босиком, чем ближе к мигалкам, тем медленнее. Господи, неужели еще одна? Девушка оглянулась, раздумывая, не взять ли такси. Майкл и Риса ждут ее в мотеле и, наверное, трахаются (Майкл, он еще тот говнюк), курят крэк или шмаль, которую раздобыла Риса. Даже на такси не поспеешь – все скурят.

До мигалок осталось пять кварталов, и Жаклин вспомнила полицейскую дамочку, которая накормила ее обедом и задавала странные вопросы о плохих клиентах. Чокнутые попадались. Один такой драл ее неделю назад. Снял в «Лампе» – баре, где она иногда работала. Жаклин его все разглядывала, но узнала только в мотеле, когда уже сделали дело и мужик слегка дрожащими руками отсчитывал деньги.

– Слушай, ты же учитель… биологии, верно? – сказала она. – Неполная средняя в Риджвью.

Мужик промолчал.

– Я Рэй-Линн, не помнишь? Ты у нас преподавал в восьмом классе.

Мужик смотрел сквозь нее.

– Конечно, вряд ли ты меня помнишь. Я проучилась всего два месяца. – Она пожала плечами – мол, не бери в голову, – хоть было обидно, что ее не помнят. – Ну, до сих пор учительствуешь?