Незримое - Кристина Леола

Я выпучила глаза: неужели?..

— Во время вчерашнего допроса гражданка Метелька не единожды упоминала некую рыжую… даму, с которой Антон Беляк встречался незадолго до смерти. Собственно, вполне вероятно, что эта дама — последняя, с кем он беседовал. Ну а момент, когда Метелька опознала в рыжей даме вас, Софья Викторовна, наше управление запомнит надолго.

— И вы, конечно, сразу же гражданке Метельке поверили? — фыркнула я и скрестила руки на груди.

— Не сразу же, — вмешался поручик.

Голос его звучал до жути серьезно, а в лицо и вовсе было страшно смотреть.

— Тебя опознали бариста и официант, а также засняла камера видеонаблюдения, — продолжил Ян. — Соня, мы знаем, что ты встречалась с жертвой за пять часов до установленного времени смерти.

— Да я знать его не знаю! — воскликнула я и даже подскочила, но Ковальчук демонстративно водрузил руку на коробку со «сдерживающим элементом», и пришлось опять прижать зад к стулу. — Я не знаю этого человека, — повторила уже спокойнее. — Никогда с ним не встречалась ни в каких кафе.

— Соня…

— Софья Викторовна, — перебил Яна шеф, — все уже подтверждено и задокументировано. Не знаю, что за игру вы ведете…

— Да какие игры! — вновь сорвалась я. — Я имя-то трупа узнала только вчера утром. И не видела его никогда прежде. Может, и выпадала возможность, — я со значением глянула на каждого из мужчин, — но не отложилось в моей памяти этого лица.

Наверное, мой намек все же поняли. Ян нахмурилась, а Ковальчук разозлился пуще прежнего, даже покраснел до моего любимого свекольного оттенка.

— Готова предстать перед вещуном, — припечатала я, уставившись ему прямо в глаза и не давая вновь завести свою шарманку — Софья Викторовна то, Софья Викторовна се… — Имею право.

— Даже так… — протянул шеф.

— Что за вещун? — спросил Ян. — Предсказатель? Разве поможет тут видение будущего?

Я проигнорировала предостерегающие взгляды начальства и ответила:

— И будущего, и прошлого, и явного, и скрытого, и сказанного, и затаенного. Вещунами их называть для удобства, а видят они истину.

И плевать на все. Если уж пустили поручика на допрос, должны были догадаться, что он тут кое-что услышит, а понимать яростные зырканья Ковальчука я не обязана.

— Всю истину, — напомнил тот. — До последней капли. — Помолчал немного и добавил с неожиданно тяжким вздохом: — Тебе совсем нечего скрывать, идиотка?

О, секретов у меня хватало. Ну как секретов — секретиков. Обычных, человеческих, женских. Грязные трусики под подушкой, о которых я все время забываю; подаренная мамой ваза, которую я якобы храню на торжественный случай, а на самом деле давным-давно разбила; внезапная симпатия, а возможно, уже даже влюбленность в человеческого следователя, с которым довелось поработать…

Вещуны, конечно, имеют привычку при свидетелях бормотать вслух обо всем, на что натыкаются, да еще и мозг вскипятят так, что потом месяц буду в себя приходить.

Но ведь сущие же пустяки? По крайней мере, в сравнении с выдвинутыми обвинениями.

Хотя… в чем меня, собственно, обвиняют?

— Вы думаете, я его убила? — спросила в лоб.

Ковальчук открыл рот, но Ян оказался быстрее:

— Мы знаем, что ты была с Беляком в кафе. Ольга Метелька следила за любовником подозревая в измене. Она уверяет, что он что-то тебе подарил, и что общались вы весьма… — он замялся и скривился, — интимно. Во время слежки Метелька столкнулась с кем-то из старых врагов, завязалась драка, и обеих дам увезли в ближайшее отделение полиции, где они и просидели до утра.

— Так что, — перехватил бразды правления шеф, — как видишь, у ведьмы алиби железное. Беляк скончался, когда она пыталась задурить голову полицейским. А ты, по показаниям свидетелей, вышла из кафе вместе с жертвой и даже села в его машину.

Я вновь, точно рыба, беззвучно открывала и закрывала рот.

— Где ты была с девяти вечера среды до восьми утра четверга? — продолжил Ковальчук. — Что в восемь-тридцать ты явилась на работу в образе феи-переростка, я в курсе.

Допустим, явилась я в нормальном образе. Это потом уже поспорила, проиграла, и ближе к полудню охотники всучили мне новый сногсшибательный наряд. Но сейчас имелись проблемы поважнее, чем неточность в высказывании шефа…

— Я… — Начало было громкое, уверенное, наглое. А потом я кое-что поняла и закончила едва слышно: — Я не знаю.

— Что?

— Я не знаю!

Я вспомнила, что именно об этом вечере так и не смогла ничего поведать бабушке во время недавнего допроса. Но тогда я все списала на усталость и нервное напряжение, а теперь… теперь по-настоящему испугалась.

— Ладно, хорошо, — опять вмешался Ян. — Что последнее ты…

Его прервало кипенно-белое кольцо портала, вспыхнувшее прямо посреди допросной — в каких-то трех шагах от стола, что разделял меня и дознавателей. Я не сразу сообразила, что происходит, и когда в комнату ворвался вихрь, снес поручика вместе со стулом к стене, а Ковальчука схватил за горло и приподнял над полом, еще какое-то время сидела и тупо пялилась в опустевшее пространство перед собой.

Зато когда отвисла и как следует рассмотрела нового участника событий…

Пожалуй, охватившие меня в тот момент чувства лучше всего назвать «смешанными». Потому что приятно, конечно, когда обидчик болтается в чьих-то сильных руках как сарделька в зубах кота, но, во-первых, шеф вроде как просто выполнял свою работу и пока даже вел почти спокойный диалог, не пытаясь меня запугать. А во-вторых, было б проще, если б защитником оказался кто-нибудь не из Зеленцовых.

— Игорь, прекрати!

Плюс: давно мечтала броситься брату на спину и как следует его укусить.

Минус: кто ж знал, что Ян в тот же момент попытается оттащить незваного гостя от Ковальчука? Кажется, кого-то не того я укусила…

Когда-нибудь потомки сложат легенды об этом эпическом сражении…

Точнее о моем эпичном фиаско, в-руку-укушенном поручике и товарище Ковальчуке, что ценой неимоверных усилий вырвался из железной хватки врага народа и… устроил банальную пацанскую драку.

Да, благодаря нашему с Яном вмешательству, братец мой несколько сдал позиции, однако быстро стряхнул с себя балласт и почти успел отбиться от первого хука шефа. Почти. Скулу все-таки зацепило, и Игорь отлетел к столу. Ковальчук бросился следом, а я тихонечко отволокла погрызенного поручика в самый дальний уголок, чтобы уже оттуда наблюдать за представлением.