Родовой артефакт. Хранительница - Елена Матеуш

Видя мой ошарашенный взгляд, Элида бледно улыбнулась и поспешила успокоить уже меня:

— Ты, Лори, можешь не бояться! У вас с Александром истинный брак. Боги специально им когда-то одарили драконов. Без этого человеческие женщины, их подруги, не смогли бы выносить детей, и мы, дарги, не появились на свет.

— И как это помогает?

— Как же? — Элида удивленно посмотрела на меня. — Вы же можете делиться друг с другом силами! И когда женщина вынашивает ребенка, то муж делится с ней жизненной силой. Вдвоем они справляются, ведь в мужчинах драконья кровь сильнее.

Я продолжала ошарашенно смотреть на Элиду.

— У вас часты истинные браки?

— Не очень.

— Как же вы не вымерли?!

Элида усмехнулась.

— Не все так грустно. Эта опасность есть, только если женщина вынашивает мальчика с даром сильнее, чем у нее. В девочках драконья кровь просыпается значительно позже рождения, ко времени созревания. Поэтому, если беременна девочкой — тебе повезло.

— И что нужно делать, чтобы брак был истинным?

— Никто не знает! Поэтому родители сами подбирают пары. Чтобы снизить риск своим дочерям стараются найти жениха с даром ниже, чем у нее. Тогда больше шансов, что и кроха не будет сильнее матери.

— Ясно. А в Совет Пяти входят самые сильные?

Элида кивнула.

— Им найти пару сложно. Поэтому среди них так много вдовцов? — сказала я, проверяя правильно ли поняла рассказанное Элидой.

— Да.

— А первая жена Александра была с сильным даром?

— Нет, — помолчав, Элида добавила. — В нашем роду у главы клана часто случаются истинные браки. Ее родители надеялись, что Джеме повезет.

— Не повезло?

Элида кивнула. Теперь мы обе уткнулись в картинки. Подумать было о чем. Который раз убеждаюсь, что у всего в жизни есть светлая и темная сторона. Оказывается, у даргов, чьей красоте, дару, долголетию, мы, люди, так завидовали, тоже не все так просто.

Фасоны мы с Элидой подобрали и для меня, и для нее. Я не удержалась и тоже решила заказать несколько практичных нарядов из тех, что присмотрела для Элиды. Я раньше носила что-то подобное и вполне оценила удобство и простоту таких фасонов. Только мои прежние наряды выглядели довольно уныло. Чтобы не вводить в искушение своих работодателей приходилось выбирать неброские расцветки, которые не шли мне, а доходы заставляли останавливаться на недорогих тканях. Теперь же все эти ограничения были забыты! И мне не терпелось увидеть, как изменятся полюбившиеся мне блузы и юбки, выполненные теперь из струящегося шелка или тонкой шерсти. И не скучного серого, коричневого или фиолетового цвета, а кремового, бирюзового, с нежными букетиками или элегантной полоской.

Элиде тоже хотелось опробовать новые фасоны поскорей. В повседневной моде дарги были более консервативны, чем жители Империи, и здесь даже перенести планку застежки у платья со спины вперед считалось чем-то смелым для аристократки. Что уж говорить про комплект из юбки и блузы, или тем более юбки-брюки! Так что мы решили не откладывать дело в долгий ящик и пригласить местных портних уже завтра.

C моими парадными нарядами было сложнее. Их заказать можно было только у столичной портнихи, миссис Кроми, и сделать это без Александра я не могла. Поговорить же с ним сегодня не удалось. Я его увидела только однажды, и то на расстоянии. Мы с Леони гуляли в парке, а он с сопровождающими скакал в направлении холма, где оборудован стационарный портал.

Элида, выбирая фасоны для меня, тоже соблазнилась и решила присоединиться ко мне в заказе. Поэтому поинтересовалась у меня, когда Александр свяжется с миссис Кроми. Услышав, что сегодня мне увидеть мужа никак не получается, она произнесла:

— Ничего, тогда вечером с ним поговоришь, если не забудешь, — и смущенно покраснела.

Значит, уже весь дом в курсе, что сегодня я переезжаю в хозяйскую спальню.

Работы по приведению ее в порядок закончились и никаких причин для проживания в гостевых покоях у меня не осталось.

Я старательно убеждала себя, что в самом факте переезда из комнаты в комнату нет ничего такого, но легкий мандраж все-таки разбирал. Мы с Александром никак не обсуждали наши семейные отношения, точнее, их отсутствие, но понятно, что это не вполне нормально. Если вначале было ясно, что никакого интереса ко мне, как женщине, он не испытывает, то в последнее время что-то стало меняться.

С другой стороны, взгляды, прикосновения, интонации, которые будоражили кровь, выглядели вполне невинно и меня разбирали сомнения: может быть, это я все придумываю? Александр очень красивый и обаятельный мужчина и может быть все дело в моей реакции на него? А он, как говорится, ни сном, ни духом? Мой первый и единственный опыт любовных отношений был так давно. Я чувствовала себя очень неуверенно. Боялась выглядеть глупо или навязчиво.

Я надеялась, что сегодня в течение дня при встрече он даст понять, что скрывалось за его интересом к ремонту спальни. Ждет ли меня брачная ночь или просто Александр хороший хозяин. Но до самого вечера мы так и не пересеклись.

Весь день я находила себе дела и заботы, чтобы не думать о предстоящей ночи, но когда Мирри ушла из спальни, бросив внимательный взгляд на расстеленную постель, мысли накинулись на меня, как голодные пираньи. Мирри приготовила мне не простую полотняную сорочку, к которой я так привыкла, а шелковую, открытую и

соблазнительную. Яснее сказать, что предполагает о сегодняшней ночи Мирри, невозможно. Это не добавляло спокойствия. Мысль о том, что наши интимные отношения кем-то обсуждаются, вызывала досаду. Я чувствовала себя актрисой на сцене, за которой из темной глубины зала пристально наблюдает множество глаз. Мне они не видны, но я знаю, что они тут. Ослепленная светом рамп, я стою, опасаясь сделать неловкий шаг, выглядеть смешно или жалко. Вот как Александр справляется с этим постоянным безмолвным вниманием? Неужели к этому можно привыкнуть? Надо выкинуть из головы мысль о безмолвных зрителях, а то она меня совсем парализует. Надо отвлечься и почитать, что ли?

Я накинула пеньюар и села в кресло. Взяла в руки книгу, что лежала на прикроватном столике, но не смогла читать. Я чувствовала себя глупо и не знала, как поступить — то ли ждать Александра, то ли ложиться. Лягу — вдруг я усну, а он придет и решит, что это притворство? Что я так избегаю его? Останусь сидеть, а вдруг он и не собирался приходить? Я вспомнила, как примерно так же мучилась от неизвестности в первую брачную ночь, когда он напивался в одиночку, оплакивая конец своей холостой жизни.

Сегодня идти к нему я не собиралась. В шелковом пеньюаре было прохладно. К тому же от волнения меня немного морозило. Это помогло решиться, и я легла. Если усну, то он разбудит.

Но сон мне не грозил. Постель навеяла новую тему для тревоги. Я не была девственницей и прекрасно знала, что происходит между мужчиной и женщиной. Но наша любовь с Туем была естественной, как дыхание. Огонь страсти отключал разум, и вечный танец от первого прикосновения до последней ноты проходил без его участия. Я была уверена в его любви и не боялась показаться возлюбленному смешной, нелепой, некрасивой.