Родовой артефакт. Хранительница - Елена Матеуш

Император вновь взял в руки бокал. Его задумчивые интонации подсказали графу, что от него ждут не доклада, а свободного разговора. Поза блондина перестала напоминать солдата на плацу, став чуть расслабленной, но слова он подбирал все так же тщательно.

— Наверняка не знаю, сир, но по-прежнему считаю, что нет. Судя по косвенным данным, наша Империя им по меньшей мере интересна.

— Они нам тоже интересны, — хмыкнул император. — пол твоей службы только и делает, что «интересуется» Закрытым Королевством.

Дэйрин сдержанно улыбнулся, показывая, что оценил шутку.

— Я не о таком интересе.

— О чем же? Не обольщаешься ли ты? Все, кто там побывал, ничего не помнят о жизни в королевстве или их воспоминания искусно перемешаны с подмененной реальностью. На добрых соседей это как-то не похоже.

— У них тоже есть основания нам не доверять. «Лучший способ защититься от дарга — отрубить ему голову сразу, не ожидая, пока он заговорит». Этот рецепт по-прежнему популярен в глуши. Причем применяют его в Южной провинции к любому красивому беловолосому незнакомцу.

— Мы с этим боремся, граф. Но тем более, почему ты думаешь, что их чувства к нашей Империи за прошедшие века подостыли?

— Повторюсь, это только косвенные данные, но как их иначе толковать? В Закрытом Королевстве выписывают наш «Магический Вестник», книги и записи спектаклей, журналы мод и прочее дамское чтиво. Модный дом «Рудгар и я», который одевает сливки вашего императорского двора, почти столько же поставляет нарядов в Илларию. Те же пропорции и у модных домов попроще.

— Да, модные журналы — это довод, — император засмеялся.

— Напрасно смеетесь, сир. To, что туда ввозят наши книги по прикладной магии, артефакторике или лекарскому делу можно объяснить интересом моих коллег и войсковой разведки, а вот мода — это бескорыстно, для души. Сами знаете, на выбор дамой платья политика влияет в последнюю очередь.

— А вот наоборот — запросто, — вздохнул император, вспомнив сложные переговоры с Мелинией о разрешении имперским купцам закупать на островах этого южного царства драгоценные красители. — У меня столько седых волос прибавилось от требований жены обеспечить ей и девочкам платья какого-то «цвета лепестков ирии»

— Они в них божественно хороши, если позволите высказаться, — в голосе графа Дэйрина прозвучало искреннее восхищение.

Император благосклонно кивнул, принимая комплимент.

— Они приглашают к себе наших ученых и, хотя память о пребывании в Королевстве подчищается, знания, полученные там, сохраняются, — продолжил глава Имперской службы безопасности.

— О, эти ученые! — в голосе императора прозвучала насмешливая досада, — У них там свой мир и не удивлюсь, если большинству даже подчищать особо не приходилось. Они просто ничего, кроме своих экспериментов, не замечали.

Дэйрин усмехнулся, соглашаясь с собеседником, и продолжил:

— Если бы дарги видели в нас врагов, доступ к научным знаниям они контролировали более тщательно.

— Согласен! Тогда в чем же дело? — одним стремительным движением император поднялся. Вальяжная расслабленность слетела, как шелуха. Он быстро зашагал по комнате. — Мы впервые за несколько веков отправляем к ним посланника, а его даже не хотят выслушать!

Граф Дэйрин опустил глаза. Он не любил вступать на скользкий лед интуиции, чувств и ощущений, предпочитая оперировать логикой и анализом.

— У тебя есть предположения? — заметил его заминку император. — Говори! Делись даже бредом.

Граф Дэйрин молчал. Император вернулся к столику и взял в руки все тот же бокал.

— Налей и себе, Дэйрин. Оцени ответный дар Королевства. Не бойся, это просто вино. Твои спецы проверили его до молекулы.

Граф Дэйрин послушно подошел к столику и плеснул в бокал темно-бордовую жидкость. Почувствовал запах винограда, солнца и каких-то трав.

— Божественный вкус!

— Достойный подарок, — согласился с ним император. — Так что ты думаешь?

Дэйрин вздохнул и решился:

— Может быть дело в посланнике? Я не оспариваю выбор вице-канцлера, маркиз Брифин искусный дипломат, опытный, хитрый и преданный Империи, но… внутри он грязный.

Император удивленно посмотрел на главу имперской безопасности:

— Дэйрин, даже мы с тобой не белые и пушистые. На такой высоте ангелы не выживают. Среда не та. Уж ты то должен знать.

— Да, это так, — Дэйрин брезгливо поморщился, — но у одних грязь снаружи, а у других внутри. С маркизом Брифином мне физически неприятно даже просто общаться.

Император, вновь опустившийся в кресло, окинул собеседника удивленным взглядом.

— Ты, как и дарги, ментальный маг, — размышляя вслух, медленно произнес император и повторил слова Дэйрина перепроверяя. — И поэтому тебе неприятно общаться с Брифином?

— Да. Ментальный маг это ведь еще и эмпат. И чем сильнее дар, тем острее он чувствует другого, — Дэйрин говорил быстро. Глава секретной службы редко обсуждал свой дар и не любил это. — Король даргов один из самых сильных менталистов и наверняка его непереносимость таких, как Брифин, еще выше.

— Так речь идет не о моральных страданиях от несовершенства человеческой природы, а о вполне физических проявлениях?

— Да. Это как кошку с тонким слухом посадить внутрь барабана. Или музыканта заставить часами слушать усиленный скрежет по стеклу.

— Бедняжка, — император поморщился, представив описываемое. — Как же ты выдерживаешь?

— У меня чувствительность ниже, я не дарг, — и, отвечая на невысказанное сомнение императора, неохотно продолжил. — К тому же у нас хорошие артефакторы. Большую часть времени я приглушаю чувствительность.

— Ясно. Эта версия многое объясняет. Тогда послать такого, как Брифин, это не просто ошибка, а почти оскорбление для даргов, — голос императора стал жестче. — В будущем, лорд Дэйрин, о таких вещах говорите сразу. Это поможет избежать подобных ошибок. Менталистов у нас в Империи мало и об особенностях вашего дара сведений практически нет.

Лорд Дэйрин склонил голову, признавая свой промах.

— Значит, нужно заменить посланца. Но это не просто. Отозвать его без объяснения причин невозможно. Подобное может быть неправильно истолковано, и все только ухудшится.

— Тогда стоит создать уважительный повод для отзыва, — предложил Дэйрин. — Например, болезнь отца.

— Делай! Замену согласуешь с вице-канцлером, проверишь его кандидатов, чтобы история с Брифином не повторилась. Но еще вопрос, как скоро дарги согласятся принять нового посла. Это может затянуться… А время дорого.

Император встал и подошел к глобусу, стоявшему на рабочем столе. Тронул пальцем его резную поверхность и легонько толкнул шар. Он медленно стал поворачиваться, по полированной поверхности, изображавшей океан, побежали медовые блики, разрываемые острыми крошками островов. Драгоценное дерево ро, из которого был сделан глобус, было теплым и твердым. Прикасаться к нему было приятно, но император хмурился.