Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта - Марк Фурман

– У этого колодца характер особый – ворот, что мельница, если не придержишь вовремя, рукоятью так вдарит. Захотел напиться, да в темноте и не заметил…

Это предположение следовало проверить. Бережной подошел к колодцу и взялся за массивную железную ручку. Пустое ведро скользнуло в проем, и едва оно только скрылось за краем сруба, ворот начал быстро вращаться. Бережной едва успел перехватить рукоять.

– У нас этот колодец бешеным зовут, товарищ капитан, – сказал кто-то. – Вы уж поосторожнее с ним.

Бережной поставил ведро на сруб и зачерпнул воды. Она была холодной и приятной на вкус. Он подумал, что предположение о рукояти надо будет все-таки проверить, и, передернув затвор фотоаппарата, сфотографировал крупным планом ручку ворота.

После этого, взяв в два спичечных коробка землю с тех мест, где имелась кровь, следователь со здешним участковым поехали в правление совхоза. Туда участковый должен был вызвать для беседы всех тех, с кем вчера был Архипов.

* * *

Когда нейрохирург из областного центра появился в больнице, там уже все было готово к операции.

Архипов спал. Грудь его медленно и мерно вздымалась, дыхание было ровным и спокойным. Деменков посмотрел рентгенограммы и, натянув на руки резиновые перчатки, подошел к столу.

– Вдавленный перелом в правой височной области, – дежурный хирург встал рядом и, коснувшись головы Валерия, сказал: – Прекрасная у парня шевелюра, но придется ее убрать.

Нейрохирург едва начал осматривать рану, как в глубине ее он увидел несколько мелких частиц. Вооружившись пинцетом, Анатолий Николаевич одну за другой вытащил их наружу. Всего набралось шесть штук. Они были беловатого цвета, длина одной из частиц не превышала и половины сантиметра, остальные были и того меньше.

– Похоже на кусочки дерева, – констатировал врач, аккуратно переложив их в бутылочку из-под пенициллина. – Возможно, пригодятся судмедэксперту. Вероятно, парня ударили каким-то деревянным предметом.

Операция закончилась часа через три. Хирургам пришлось пойти на трепанацию черепа. Из-под твердой мозговой оболочки они удалили скопившуюся кровь, остановили кровотечение, потом обработали вдавленный перелом в височной области.

– Можно надеяться на благоприятный исход, если не будет осложнений, – коротко сказал Деменков бабушке Архипова, которая во время операции тихо сидела внизу на скамеечке и теперь вызвалась дежурить у постели внука.

* * *

Бережной, принявший к производству дело о нанесении тяжкого вреда здоровью Валерию Архипову, понимал, что без помощи судебно-медицинского эксперта ему не обойтись. И даже если бы следователю все было ясно, все равно требовалось назначить экспертизу для определения тяжести повреждений.

Относительно же Валерия обстоятельства происшедшего представлялись весьма туманными. Той ночью мог произойти несчастный случай, когда рукоятка «бешеного барабана» (так называли стремительный ворот колодца на селе) ударила неосторожного парня в висок. Не исключалось также, что удар, приведший к серьезной травме, мог нанести посторонний человек.

На листе бумаги Бережной написал фамилии тех, кто вчера вечером был рядом с Валерием. Набралось около пятнадцати человек, а участковый Филимонов приводил все новых и новых ребят. К обеду опытный следователь уже мог представить себе картину вчерашнего дня Валерия Архипова.

… В шесть часов вечера в клубе совхоза демонстрировалась кинокартина «Удар в спину», из-за интригующего названия которой зал оказался переполненным.

– В кино – в спину, а на деле – в голову, – с мрачным юмором думал следователь. Валерий сидел с компанией в середине зала, шутил, смеялся и до начала сеанса наигрывал на гитаре, что, впрочем, не вызывало особого неудовольствия окружающих.

После окончания фильма, около восьми часов, в клубе начались танцы. Осталась только молодежь. Хоть и с трудом, но Бережному удалось установить, что к этому времени Архипов с приятелями уже успели выпить.

– Так, пустяки, товарищ капитан, – сказал один из них. – Две бутылки сухого, по ноль семьдесят пять, на троих. Для затравки.

Видно было, что слова эти дались ему с трудом, но Филимонов даром времени не терял и набросал в свой блокнот фамилии тех, кому в этот день продавалось вино в совхозном магазине. После танцев, около одиннадцати часов, Архипов и трое его приятелей разошлись, чтобы проводить знакомых девушек по домам. Около половины двенадцатого они опять собрались у опустевшего клуба.

– Еще совсем рано, только темнеть начало, – сказал Валерий.

– Нет ли у кого горючего?

– Разве что сельского коньячку поискать, – посоветовал худой, длинный, как жердь, Степан Аристов. Искать «коньяк» не пришлось. Мимо шел двоюродный брат Архипова, совхозный сторож Ефим Доронин, который охотно поделился содержимым своих карманов с ребятами.

– Надо написать на него представление за спаивание самогоном несовершеннолетних, наложить штраф, да и изготовителей установить, – пометил у себя в блокноте Бережной.

Парни пошли по длинной совхозной улице. Архипов играл на гитаре, ревел магнитофон. Так продолжалось с полчаса. Потом, уже в начале первого, Константина Вавилова увел домой отец. Следователь опросил почти всех жителей близлежащих домов. Свидетели пояснили, и в целом действительно вырисовывалась такая картина, что около часа ночи Архипов уже «веселился» один.

– Я все думала, когда же он уймется? – рассказывала Мария Тарасовна, обнаружившая Валерия у колодца. – Точно не могу сказать, но к началу второго его уже не было слышно. Рядом, от соседей, уже за полночь выходил наш агроном, Игнат Борисович, что-то говорил ребятам. Тогда, кажется, двое других и ушли, а Валерка остался…

Фамилия главного агронома, человека весьма уважаемого в «Первомайском», тоже была в блокноте у Бережного. Он хотел с ним побеседовать, но Филимонов сообщил, что, едва рассвело, агроном уехал в область выбивать удобрения для совхоза.

Бережной еще не успел допросить всех, кого наметил, как ему позвонили из больницы и сообщили, что в ране на голове Архипова обнаружили кусочки дерева. Эта неожиданная находка почти исключила версию о несчастном случае, и Бережной, набрав телефон областного бюро судмедэкспертизы, попросил срочно выслать эксперта в совхоз «Первомайский».

* * *

После обеда автобусом я выехал из города и к четырем часам дня уже был в «Первомайском». Совхоз, где оказался впервые, произвел на меня приятное впечатление. Аккуратные, чистые улицы, много зелени, новые дома. В центре, подобно городскому, большой универмаг из стекла и бетона.

В правлении я разыскал Бережного, и он подробно проинформировал меня обо всех известных ему обстоятельствах травмы Архипова. Однако я решил повторно осмотреть место происшествия. Конечно, следователь уже был там: среди прочих материалов дела я увидел аккуратно вычерченную схему с обозначением колодца и места обнаружения Архипова. Но воспользоваться только планом значит утерять часть важной информации. Каждый судебно-медицинский эксперт знает, что при проверке различных версий мало ознакомиться с документами. Надо самому выехать на место происшествия. Это аксиома. Ничто – самый подробный протокол, отлично составленные схемы, прекрасные фотографии – не может заменить эксперту его собственных глаз, личного восприятия событий именно на месте.