Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта - Марк Фурман

Вот и вся история, о которой я вспоминаю, глядя на миниатюрный ножичек-сувенир, свободно умещающийся в обыкновенной спичечной коробке…

Несчастный случай может произойти даже в самых порядочных и благополучных семьях.

Ч. Диккенс

Обычный труд судмедэкспертов, как и работников правоохранительных органов, всегда направлен на борьбу с негативными явлениями, во имя истины и справедливости. И все же разные бывают случаи, жизненные обстоятельства, если хотите, повороты судьбы. Встречаются в нашей профессии ситуации, когда поневоле начинаешь симпатизировать человеку, совершившему преступление. Правда, бывает это крайне редко и, конечно, никак не отражается на объективности экспертных заключений. Вот о такой ситуации, судьбе хорошего человека, ставшей по воле случая трагической, хочется рассказать.

* * *

Случилось это давно в одном из крупных совхозов, некогда преуспевающем, находящемся в средней полосе России. Ныне и горожане знают, насколько напряженным бывает летний трудовой день на селе. А если человек еще и руководитель, то, как правило, он задерживается в поле куда дольше остальных.

Знал я одного директора совхоза. Он с апреля по ноябрь раньше двенадцати ночи не ложился, а в четыре утра уже был на ногах. И несколько месяцев без выходных – ни суббот, ни воскресений. Так вот, Игнат Борисович Крылов – главный агроном большого совхоза «Первомайский» – был именно таким человеком. Вставал он рано, с петухами, ложился, когда в окнах гасли последние огоньки.

Молодым 17-летним пареньком Крылов ушел на войну. Был он во фронтовой разведке, сражался достойно, храбро и вернулся домой с тремя орденами, несколькими медалями. Потом, после демобилизации, поступил в сельскохозяйственный институт. И вот уже почти тридцать лет Крылов проработал в родных краях – сначала рядовым, а потом и главным агрономом совхоза.

Накануне того дня, о котором пойдет речь, в совхозе была получка.

Уже с вечера молодые ребята с гитарами наперевес мерили село вдоль и поперек. Так продолжалось до часа ночи. Следующим вечером картина повторилась. Руководил «музыкантами» здешний парень, Валерий Архипов, приехавший на каникулы и от безделья, избытка молодых сил не нашедший для себя другого развлечения.

Гремели гитары, из мощного динамика японского «Сони» рвался голос Высоцкого. И не спал агроном. Видно, годы брали свое, а тут и старые раны заныли. В общем – ни сна, ни покоя. За полночь сквозь плотно закрытые окна и задернутые шторы он услышал голос Валерия, певшего песню известного российского артиста, барда и поэта Владимира Высоцкого:

Выходи, я тебе посвящу серенаду,

Кто тебе серенаду еще посвятит?

Сутки кряду могу, до упаду,

Если муза меня посетит.

Я пока еще только шучу и шалю,

Я пока на себя не похож…

Песня была длинной, голос не смолкал. Он рвался сквозь окна и стены. Агроном понял, что теперь ему до утра не заснуть, и тогда он вышел на крыльцо…

…Где-то около трех часов ночи, время Мария Тарасовна помнит хорошо: кукушка из ходиков три раза голос подала, – она пошла за водой. Ее, как и Крылова, жившего по соседству, разбудила песня Валерия. Не спалось, в доме было душно, жарко, и Мария Тарасовна решила напиться холодной воды.

Она спустилась с крыльца, толкнула калитку и с кружкой в руке пошла к колодцу. Вдали, у самого горизонта, небо слегка посветлело, но было еще темно. Спало село. Колодезный сруб смутно виднелся в полумраке, что, впрочем, не имело для Марии Тарасовны существенного значения. До сруба оставалось метра три, как Мария Тарасовна споткнулась обо что-то лежавшее на тропинке.

– Накидают чего попало, прости господи, – в сердцах пробормотала она, сворачивая с тропы, как вдруг услышала тихий стон.

Напуганная женщина бросилась в дом. Несколько минут спустя вместе с мужем, совхозным механиком Иваном Карповым, который прихватил с собой карманный фонарь, они подошли к колодцу.

На земле, рядом со срубом, прямо поперек тропы лежал парень. Тут же лежали магнитофон и гитара. От виска стекала вниз струйка крови. Иван поднял голову лежавшего и осветил лицо.

– Валерка Архипов, – сказал он. – Музыкант, доигрался. – Он приложил ухо к груди. – Кажется, жив, дышит. Ты побудь с ним, Маша, а я сбегаю за врачом.

Вскоре на совхозной машине фельдшер и Иван повезли Архипова в районную больницу. Сейчас многие сельские больницы мало чем отличаются от обычной столичной клиники: рентген, лаборатории, прекрасные операционные, различные кабинеты. Дежурный хирург едва взглянул на Валерия, как тут же отправил его на рентгенографию черепа. В глубине души он надеялся, что у парня нет перелома, но уже через десять минут на еще мокром снимке врач увидел в правой височной области темноватый округлый контур – вдавленный перелом.

В глубине души врач надеялся, что у парня нет перелома, но уже через десять минут на еще мокром снимке он увидел в правой височной области темноватый округлый контур – вдавленный перелом.

Минуту спустя раздался звонок на областной станции санитарной авиации. Еще через двадцать минут дежурный нейрохирург Анатолий Николаевич Деменков мчался в санитарной машине на аэродром для срочного вылета в районную больницу. После звонка в санавиацию дежурный хирург связался с милицией. Действовал он в соответствии с инструкцией, которая предписывает медикам оповещать соответствующие органы обо всех случаях травмы.

Пока бригада больницы – дежурный хирург, анестезиолог, сестры – готовилась к операции, милицейская машина выехала в совхоз «Первомайский». Предстоял неизбежный в таких случаях осмотр места происшествия.

Когда желтый «УАЗ» подъехал к колодцу, совсем рассвело. На селе не то, что в городе, – люди быстро узнают о случившемся. Поэтому здесь уже собралась толпа, состоявшая в основном из женщин. Следователь из райотдела капитан Бережной понимал, что уговаривать людей разойтись бесполезно. Он отобрал двух понятых и приступил к работе.

Небольшая темноватая лужица подсохшей крови на тропе свидетельствовала о том, что Валерий лежал именно здесь, а несколько небольших округлых пятен такого же цвета в нескольких метрах впереди от сруба указывали на то, что после травмы он не сразу упал, а какое-то время находился в вертикальном положении. Бережной методично, шаг за шагом, осматривал прилегающую местность. Он сфотографировал колодец, следы крови на земле, потом прислушался к разговорам вокруг. Версии выдвигались самые разные.

– Видно, кто-то из дружков к Валерию приложился, – полагала одна из женщин.

– Приехал из города, гитара и транзистор заграничные. Наверное, не поладил с кем-то из наших, – подтвердила другая.

– А может, его ручкой от колодца ударило, – предположила соседка.