Мой ангел Крысолов - Ольга Родионова

Его глаза удивительного стального цвета скользили по лицам гостей, ни на ком специально не останавливаясь; прямые, как солома, светлые волосы обрамляли надменное лицо и лежали на плечах так, точно каждая волосинка знала свое место и никогда ему не изменяла.

— Однако же, Тритона вы приняли, — констатировал Корабельник и положил ногу на ногу. Речник отреагировал на такую вольность легкой морщинкой у губ, но в его холодном тоне ничего не изменилось.

— Приняли — это сильно сказано. Мы позволили ему остаться, потому что, во-первых, он был один, а во-вторых, мы получили доказательство, что он действительно находился в плену и сумел бежать.

— И какое же это доказательство? Синяки, ссадины, следы от веревок? — поинтересовался Корабельник небрежно.

Легкая усмешка тронула губы Речника.

— Стыдитесь, Корабельник. Вы ведь, если я не ошибаюсь, тоже Учитель? Тогда вы, я уверен, знаете, что это за доказательство. Я посмотрел ему в глаза.

Лицо Корабельника потемнело.

— Так вот, любезнейший Речник, — сказал он тихо. — В моей стае была девушка. Нета. После того, как она… побывала в руках Крысолова, я больше ничего не видел в ее глазах.

Некоторое время оба Учителя молча смотрели друг на друга, и две стаи, затаив дыхание, ждали, что за этим последует. Первым тишину нарушил Корабельник.

— Поверьте, — сказал он устало, — я вовсе не настаиваю, что Тритон лжет. Я даже не уверен, что он встречался с Крысоловом. Но, в свете того, что случилось с нами за последний месяц, я хотел бы не полагаться на случай и услышать его историю собственными ушами.

Речник пожал плечами.

— В свете того, что случилось с вами за последний месяц, вы все равно вряд ли можете полагаться на его рассказ. Однако я совершенно не возражаю, чтобы вы его услышали. В конце концов, Тритон принадлежит к вашей стае, и вы имеете полное право знать, что с ним произошло. Ваш Лекарь и наша Целительница могут еще раз вместе осмотреть его. Но, уверяю вас, за то время, что он здесь, Тритон никак не проявил странностей, присущих Мороку или кадаврусу. Я предлагаю вам помыться и поужинать, а после ужина мы все вместе соберемся в каминном зале и послушаем его рассказ. Вы согласны?

Корабельник вежливо наклонил голову и встал. Стая, повинуясь его жесту, тоже поднялась с мест.

— Покажи дорогу, Рут, — Речник еле заметно повернул голову, и высокая девушка в бледно-желтом, вышитом по подолу платье тенью скользнула к двери. Отродья во главе с Корабельником двинулись за ней по темноватым и неприветливым коридорам Приречного замка.

Впрочем, к ужину, когда стая, вымывшись и переодевшись, держась на всякий случай поближе друг к другу, направлялась на ужин, коридоры уже были ярко освещены и выглядели значительно более нарядно и торжественно — при свете факелов стали видны чудесные гобелены, оживившие серый камень стен, заиграли тусклые краски старинного бархата занавесей и мозаичные плиты пола, прежде незаметные в полутьме.

Девушки к ужину решили переодеться в наряды из пиратского сундука — и не пожалели об этом: приречная стая, ожидавшая их в обеденном зале, выглядела так, точно только что в полном составе сошла со старых, еще допровальных картин, украшавших замковые стены. Бархат, атлас, шелка, драгоценные камни, золото и серебро придавали хозяевам немыслимую торжественность и некоторую надменность. Пышность обстановки подчеркивали покрытый белоснежным полотном стол и стулья с высокими резными спинками. Сам ужин был вполне аскетическим — хлеб, творог, речная чистая рыба во всех видах и слабое белое вино. Отродья в принципе не делают из еды культа, однако стая была слегка разочарована отсутствием на столе фруктов и овощей, по которым они за месяц путешествия сильно стосковались. Похоже было, что местный климат не балует жителей. Тем не менее, все оживленно заняли места у стола — эти места были ненавязчиво предложены хозяевами, и обе стаи в итоге расселись в определенном порядке: в одном торце в резном кресле Речник, по правую сторону от него приречные отродья, в другом торце, в таком же кресле — Корабельник, и от него по правую руку приморские.

Сразу стало заметно, что приречные сидят не абы как, а по ранжиру, и Речник тут же подтвердил это, после церемонного приветствия начав представлять гостям своих:

— Это Целительница. Она — моя правая рука и моя гарда, Старшая. Друзья зовут ее Лина.

Маленькая, очень уютная женщина с длинной косой сложила на высокой груди красивые полные руки и с поклонилась гостям с мягкой улыбкой, искренняя доброта, но и легкий юмор которой не вызывали никаких сомнений.

— За нею сидит Огневец.

Жгучий брюнет в алом бархатном берете на обритой наголо голове церемонно кивнул и тут же ослепительно улыбнулся — в черной бороде сверкнули белоснежные зубы. Отродья невольно заулыбались ему в ответ, и даже Речник обозначил легкую усмешку уголком надменного рта.

— Ему вы обязаны сегодняшней горячей ванной, а мы — тем, что не мерзнем в наши суровые зимы. Разумеется, зажечь свечку может каждый. Но Огневец не просто балуется огнем, он им повелевает. Насколько мне известно, он один из немногих подлинных пиромагов среди отродий. Дальше — Мэгги, она птерикс. Это она приняла весть о вашем прибытии.

Совсем юная девушка с трогательными ямочками на нежных щеках, чуть порозовев от смущения, склонила светло-русую голову.

— За ней Рут, вы с ней уже знакомы. Она дриада, деревья разговаривают с нею, она понимает их язык.

Рут, почти неузнаваемая в пышном бархатном наряде вместо прежнего полотняного платья, задумчиво улыбнулась гостям. Темно-лиловый корсаж подчеркивал хрупкость и белизну ее плеч, выгоревшие пряди волос цветом напоминали липовый мед, и весь ее облик как-то очень соответствовал строгой красоте Приречного замка.

— Это — Ежи, он левит.

Рыжий парнишка, тонкий и вертлявый, с лукавыми зелеными глазами, зато в строгом сюртуке с выпущенным поверх него кружевным жабо, дурашливо поклонился так, что казалось, он сейчас переломится пополам и упадет под стол. Речник чуть приподнял бровь, Ежи смущенно хмыкнул, покраснел и, сделав вид, что закашлялся, поспешно налил себе воды.

— К сожалению, это всё. — Речник на мгновение утратил свою холодность, в его глазах что-то мелькнуло. — Были еще Северин, Гром и Ада, она была грозовница, Северин — фавн, а Гром — телекин. Они погибли. Я потом расскажу вам о том, что происходит в наших краях, а сейчас мне хотелось бы познакомиться с вашей стаей, Корабельник.

Корабельник учтиво кивнул и одного за другим представил своих отродий:

— Рядом со мной сидит Лекарь. Он моя правая рука. Подорожник — скороход. Рада — аква. Птичий Пастух — птерикс. Мэри-Энн — мавка, она с нами недавно, мы подобрали ее в пути. Кудряш — фавн. Жюли и Умник — телекины. Алиса — грозовница. Лей — левит. Он единственный оставшийся в живых из Приозерного замка, который был разорен людьми. Люция — майя. С Тритоном вы знакомы — он аквалевит. А это Петрушка Жмых, человек.