Цена прощения - Марджери Хилтон

С минуту она стояла молча, как бы обдумывая что-то, потом двинулась к двери.

— И не переживай за нас. У нас все получится.

Если бы она знала, как Герда надеется, что все так и будет. Словно огромный груз свалился у нее с плеч. Вот какая она, настоящая Рэчел. Да, есть чему поучиться у этой девушки. Как же она ошибалась! И Джордан тоже. Они оба оказались не правы на ее счет. Она совсем не дикая, неуправляемая девчонка. Может быть, даже в свои восемнадцать лет она гораздо сильнее и мудрее Герды.

Она задумчиво смотрела вслед Рэчел. Худенькая девушка в цветастой тунике с нелепым пояском из огромных янтарных бусинок. Внезапно Герда почувствовала себя трусливой и мелочной. По сравнению с несчастьем Рэчел и Стюарта ее проблемы показались надуманными и ничтожными.

Рэчел остановилась в нерешительности, словно обдумывая, что бы еще сказать на прощание.

— Ну ладно… — Она повернула ручку двери. — Пойду, пожалуй.

— Постой. Рэчел, не могла бы ты кое-что для меня сделать?

— Смотря что.

Герда потупила взгляд:

— Я хочу уехать утром, как можно раньше, на поезде, но…

Их взгляды встретились. Рэчел смотрела с напряженным ожиданием.

— Я не знаю расписания и вообще… как отсюда можно уехать.

Послышался вздох облегчения.

— Не переживай. Я сама тебя отвезу.

Слава богу! Как все легко и просто! Завтра ее уже здесь не будет. Рэчел как будто услышала в словах Герды отчаянный крик о помощи и, наверное, догадалась, что всему виною Джордан. На следующее утро, около семи, она принесла чай и Госты и повелительным тоном сказала, что пора вставать. Герда повиновалась. Чем раньше они уедут, тем меньше шансов столкнуться с Джорданом. Через двадцать минут машина мчалась на станцию.

На платформе Герда протянула Рэчел руку и неуклюже чмокнула в щеку:

— Все будет хорошо. Надеюсь, вы скоро поженитесь. Я рада, что ты мне все рассказала. Спасибо, пока.

— Да ладно, пустяки, — бесцеремонно ответила та. — Я скажу Джордану, что ты уехала.

Герда кивнула и пошла к вагону. На душе было легко. Ей больше не надо переживать за будущее Стюарта: он в надежных руках. Но с другой стороны, полностью доверять такой эксцентричной девушке, как Рэчел, глупо. А потом еще Джордан… он не отступится от намеченной цели. Еще неизвестно, чем все кончится, но для Герды самое, страшное осталось позади. Она больше не чувствовала тяжкого груза вины перед Стюартом, груза, который с каждым днем все глубже увлекал ее в пучину безысходности.

Поезд набрал скорость. Тусклое утреннее солнце показалось из-за холма и осветило купе. Яркие холодные лучи нежно коснулись лица Герды. Наконец-то одна. Хорошо думается под стук колес. Как будто с каждым новым ударом в голове возникают вспомогательные вопросы, ответы на которые помогут расставить все по своим местам. Отчаиваться нельзя. Нужно отвечать, отвечать как можно разумнее и честнее. Итак, сначала контракт… Как Джордан отреагирует на ее союз с Рэчел? Хуже, чем вчера, все равно быть не может. Большей боли он уже не в состоянии ей причинить. Какая мука! Рано или поздно это должно было случиться. Не зря она бессознательно избегала встречи с ним, в короткие периоды перемирия залечивая раны истерзанного сердца. И вот он недрогнувшей рукой сорвал тонкие швы надежды и оставил окровавленный кусочек плоти биться в муках горького разочарования…

Всю ночь в голове снова и снова, как заезженный видеоролик, крутилась сцена с Джорданом. Зачем-то хотелось внушить себе, что ничего не было, что это всего лишь ночной кошмар. Невозможно, чтобы он был так жесток с ней, чтобы желание мести было так сильно. Ховард, Стюарт, Рэчел, фотографии… Да бог с ними со всеми. Что они значат? Да гори оно все синим пламенем! Чего вообще стоит этот мир, если человек, которого любишь, говорит о тебе как о каком-то товаре… Сделка. Продалась. Перекупить.

За что? Почему ей суждено любить этого бессердечного человека?!

Прошло еще два дня. Герде казалось, что им не будет конца. Постоянное напряжение, ожидание, что Джордан даст о себе знать. Либо телефонный звонок и его раздраженный голос. Либо факс, либо еще что-нибудь. Но — ничего. Тишина, пустота, абсолютное безмолвие.

Когда она появилась в офисе, Меррик мимоходом глянул на нее и хладнокровно заметил:

— Да, значит, ты тоже ищешь спасение на дне бутылки, — потом виноватым голосом добавил: — Извини. Это у мужчин похмелье, а у женщин просто плохое самочувствие.

На ее безжизненном лице появилось жалкое подобие улыбки. Меррик почесал затылок.

— Может, тебе взять выходной? Ты же знаешь, без Ховарда тут делать особо нечего.

Герда покачала головой. Повседневная рутина сейчас единственное спасение от самой себя. Надо продолжать жить или хотя бы продолжать делать вид, что живешь. Стоит хотя бы на миг расслабиться, и тоска зажмет сознание в смертельных тисках…

— Я, наверное, займусь старой картотекой Ховарда, — сказала она. — Там половину можно выкинуть.

Работа заняла все утро, хотя Герда ни минуты не отдыхала. Кабинет казался таким безжизненным, бесхозным, что незаменимость Ховарда ощущалась здесь гораздо сильнее. Вошел Меррик. Вид жалкий, потерянный. Наверное, им тоже овладело смутное чувство собственного сиротства. Ни с того ни с сего он сказал:

— Оставь это. Пойдем, надо отослать сообщение Блэку.

Герда подумала, что лучше бы действительно взяла выходной, и нехотя последовала за ним в офис.

— Сколько можно держать нас в подвешенном состоянии? Это начинает действовать на нервы. Я сыт по горло, — возмущался Меррик. — Да что он о себе возомнил? Кто дал ему право так обращаться с нами?

Он начал диктовать. Герда молча печатала. Все по существу, в достаточно резком тоне. Интересно, как отреагирует Джордан на письмо, если вообще соизволит его прочесть. Да, определенно этим Джордана не проймешь. Герду охватило необоримое желание внести кое-какие поправки… Ну, например, так:

Нет, некомпетентность звучит слишком слабо. Надо написать «халатное отношение»…

Меррик закашлялся. Герда вздрогнула и с ужасом подумала, что, наверное, уже сходит с ума.

Она быстро просмотрела текст, и Меррик велел сразу отправить письмо:

— Посмотрим, что из этого выйдет.

Неделя близилась к концу, а ответа не приходило. Джордан как будто насмехался над ними. От Стюарта все эти дни тоже не было ни слуху ни духу. Ни одного телефонного звонка. Оставалось только сидеть и ждать, надеяться, что ее наконец-то оставили в покое. Но это было бы слишком хорошо. В жизни так не бывает.