Хочу тебя навсегда - Татьяна Никандрова

Оказавшись на улице, Оля икнула и, заметив Старицкого, расплылась в смущенной улыбке.

- Здравствуйте, Юрий Артемыч, - у бедняжки во всю заплетался язык. - То есть Артем Юрич.

Мне было странно слышать такое официальное обращение к другу, ведь он был старше нас всего лишь на три года.

- Привет, Оль. Я же говорил, можно просто Артем, - хмыкнул Старицкий, засовывая руки в карманы джинсов.

- Вы что, знакомы? - я прищурилась, вгрызаясь в парня подозрительным взглядом.

- Немного, - ответил он и направился в сторону подъезда.

Схватив Олю за локоть, я засеменила следом.

- Ну, и как твоя девушка? Не сильно обиделась из-за того, что ты ее слил? - спросила я, когда мы все зашли в лифт.

- Эм... Нет, - Старицкий как-то странно посмотрел на Синичкину. - Все в порядке.

- Че в порядке-то? - не отставала я. - Что ты ей сказал?

- Да какая разница, - отмахнулся он. - Лучше расскажи, как прошел ваш вечер?

- Мы пили в "Маяке", и я учила Олю клеить мужиков.

- Правда? - брови Артема изогнулись дугами.

- Это просто игра, - рассмеялась Синичкина. - Но было весело.

- И что, познакомились с кем-нибудь? - парень с легкой полуулыбкой смотрел на Олю.

- Ну, можно и так сказать, - засмущалась она, снова икнув.

Когда мы выходили из лифта, Синичкина пошатнулась и чуть не потеряла равновесие, но Старицкий, молниеносно оказавшись рядом, придержал ее за талию. Она вздрогнула и, подняв на него небесные глаза, тихо произнесла:

- С-спасибо.

Рука Артема дольше положенного задержалась на Олиной спине, и я поспешила отлепить его от девушки.

- Ты клешни свои при себе держи, - прошипела я, втискиваясь между ними.

- А ты что, ревнуешь? - хохотнул он, пропуская нас в квартиру.

- Еще как! Давай чаёк по-быстрому организуем, - попросила я друга, разуваясь.

- Чайник на плите, заварка в верхнем ящике, - отозвался Старицкий, закрываясь в своей спальне. - Я буду зеленый.

Артем как всегда был "образцом" гостеприимства.

Мы с Синичкиной сняли с себя верхнюю одежду и прошли на кухню.

- Слушай, Оль, а вот ты говоришь, тебе нельзя перед мамкой нетрезвой светиться. Она тебя что, до сих пор контролирует, как маленькую? - спросила я, открывая холодильник в поисках вкусняшек.

- Не то, чтобы контролирует... Просто она осуждает подобные вещи, - кружась вокруг своей оси, сообщила девушка. - Алкоголь, клубы, короткие юбки, поздние прогулки - по ее мнению, это зло.

Кажется, мне стали открываться причины, по которым Оля выбирала столь скучные одеяния.

- Понятно, - хмыкнула я. - Моралистка, значит.

- Да, - кивнула Оля и, забираясь на широкий подоконник, добавила. - Я ведь всегда была примерной девочкой, хорошо училась, во всем ее слушалась. Но знаешь, Насть, иногда так хочется совершить какую-нибудь глупость!

Она задрала ноги повыше и обхватила их руками. При этом ее монашеская юбка задралась так высоко, что даже по моим меркам это выглядело неприлично.

- Оль, опусти ноги... - начала было я, однако в эту самую секунду на кухню вошел Старицкий.

Увидев Синичкину, он скользнул оценивающим взглядом по ее оголенным коленям в тонких капроновых колготках и ухмыльнулся. И мне совсем не понравилась эта ухмылка. Она не предвещала ничего хорошего.

Заметив реакцию парня, Оля мгновенно свесила ноги, натянула ткань юбки пониже и принялась отчаянно наливаться краской.

- Где мой чай, Настас? - капризно поинтересовался Артем, опускаясь на стул.

- Заваривается, - проворчала я.

- И раз уж вы завалились ко мне на ночь глядя, было бы неплохо получить завтрак в постель, - борзел мой друг.

- Хочешь завтрак в постель, спи на кухне! - отрезала я.

- Ну, какая ты неласковая, - нахмурился он.

- Я могу с утра блинчики испечь, - встрепенулась Оля.

- Испеки, - одобрительно кивнул Старицкий.

- Не надо ему ничего печь! - одновременно с ним воскликнула я.

- Но Артем Юрьевич так любезно пустил нас к себе...

- За Артемом, мать его, Юрьевичем должок! Так что нечего... И вообще, Оль, запомни: блины можно печь только мужику, который тебя любит, носит на руках и делает счастливой! Больше никому, поняла?

- Поняла, - Синичкина виновато покосилась на Старицкого, который с веселой усмешкой на лице разливал чай по чашкам.

Усевшись за стол, мы втроем принялись непринужденно болтать. Обсуждали общих знакомых и недавно вышедшие в прокате фильмы. Старицкий рассказывал забавные случаи с работы, а мы с Синичкиной весело смеялись. Потом мы поведали ему о наших сегодняшних приключениях, и Артем похвалил Олю за то, что она все-таки решилась подойти к тому парню.

Все было хорошо, за одним только исключением. В общении с Синичкиной мой друг казался слишком милым, слишком учтивым, слишком правильным. Когда я начинала подкалывать его, вспоминая моменты из его безбашенного прошлого, он обрывал меня и искусно переводил тему. Старицкий будто хотел произвести впечатление на Олю.

С одной стороны, мне было сложно поверить в то, что Артему могла приглянуться замухрышка вроде Синичкиной. С другой - он сам говорил, что любит разнообразие. Должно быть, решил разбавить свою коллекцию силиконовых кукол девушкой с интеллектом.

Оля выдохлась первой. Сонно потирая веки, она пожелала нам спокойной ночи и отправилась спать.

- Ложись на диван, - сказала я ей вслед. - Я сейчас тоже приду.

Когда шаги девушки стихли, я придвинулась поближе в другу и прошипела:

- Это что еще за выкрутасы?

- Ты о чем? - включил дурачка Старицкий.

- Об этом! Ты что, Синичкину клеишь?

- Ты че, мать, умом тронулась? - хохотнул он.

- Слушай сюда, Тёма, - глядя ему прямо в глаза, проговорила я. - У тебя девок полно, хоть жопой жуй. Вот с ними и развлекайся. А к Оле не лезь, договорились?

- А че это ты вдруг за нее впрягаешься? С каких это пор тебе не насрать на других баб? - ощетинился он.

- Просто не лезь, - примирительным тоном ответила я и похлопала Старицкого по плечу. - Доброй ночи.

Стараясь не шуметь, я прошла в зал, но, к моему удивлению, там никого не было. Вскинув брови, я направилась в спальню Старицкого и обнаружила Олю, мирно сопящую на его кровати. Видимо, девушка перепутала комнаты.

- Эм... Тёма, походу, на диване сегодня будешь спать ты, - сказала я, вернувшись на кухню.

- С какого это перепуга?