Хребет Мира - Андрей Ветер

Молчун был безоружен и не мог решиться на схватку. Стоило Чёрному Быку заметить белого человека, как он зарубил бы его, не теряя ни минуты. Но до настоящего времени удача была на стороне Молчуна, если это можно было назвать удачей. Он продолжал лежать неподвижно и едва дышал.

Из двери появилась вторая фигура. Не позволяя себе шелохнуться, Марсель Дюпон по кличке Молчун боковым зрением сумел различить светлое пятно женского платья.

«Скво, — подумал он с облегчением, — значит, справиться будет легче, если дойдёт до драки…»

Тут до него донёсся запах гари. Из избушки повалил мутный дым, становясь с каждым мгновением гуще и безумнее. Молчун с отчаянием понял, что индеанка подпалила форт. Теперь все его труды превратятся в пепел, и горный ветер развеет прах по уступам скал. Не останется ни товаров, ни провизии, ни боеприпасов.

Молчун попробовал медленно, насколько мог, ощупать пальцами пространство вокруг себя, подыскивая подходящий камень, которым можно было бы воспользоваться для драки. В это время женщина разглядывала пёстрые одеяла, разворачивая их перед собой на вытянутых руках и скрывая ненадолго Молчуна из поля зрения Чёрного Быка. Охотник перевернулся на бок, не слишком опасаясь своего шороха, так как огонь уже гудел вовсю и заглушал негромкие посторонние звуки. Правая рука его наткнулась под ворохом опилок на холодное лезвие топора. Молчун потянул топор к себе.

Чёрный Бык обернулся в тот момент, когда Молчун поднялся во весь рост.

— Ах, — неопределенно протянул индеец и покачал торчащими рогами антилопы.

Молчун молниеносно бросил топор, и лезвие с тяжёлым хрустом вонзилось дикарю в голову. Женщина, стоявшая рядом с Чёрным Быком, распахнула руки и застыла. Затем она внезапно нагнулась и выдернула топор из головы мертвого индейца. В считанные секунды белый человек сфокусировал зрение и вдруг понял, что перед ним выпрямился второй мужчина, облаченный в женское платье, а вовсе не скво, как он думал поначалу.

Птичий Народ был широко известен пристрастием многих мужчин вести женский образ жизни. Это вовсе не означало, что юноши наряжались в юбки на каждом шагу, но среди других племён людей с такими наклонностями было гораздо меньше. Впрочем, никто из соплеменников никогда не выказывал и тени осуждения в адрес таких людей: если кого-то привлекали гомосексуальные отношения, все считали, что за этим скрывались не блажь, а мистические причины. Мужчины-женщины нередко занимали место главной жены в семье, где были и другие жёны — молодые красивые девушки. При этом случалось, что мужчина, ступавший на женский путь, в недавнем прошлом мог быть отличным воином[9].

Похоже, что Чёрный Бык выбрал себе в качестве подруги и друга юношу именно такого нрава. Молчун увидел взметнувшееся над головой дикаря топор и пригнулся в ожидании броска.

В ту же секунду громыхнул взрыв — разлетелась на куски бочка с порохом, находившаяся в избе. Индеец женского обличья рухнул под ударом вылетевших на него брёвен и неподвижно распластался под горящими деревяшками. Тщательно расчёсанные длинные смоляные волосы вспыхнули, и огонь легко побежал вокруг лица юноши, отличавшегося на редкость тонкими, не по-индейски изящными чертами, в которых Молчун вдруг заметил удивительное сходство с чертами Жозефины-Синеглазки.

— Чёртова ведьма, — пробормотал Марсель, ощутив поднявшуюся в сердце холодящую волну страха. — Чёртова Синеглазка…

* * *

Когда случай впервые свёл Сидящего Волка с прекрасной девушкой по имени Лесное Лекарство, молодой охотник сразу почувствовал, что в его сердце зажёгся огонь, которого он прежде не знал. С удивлением наблюдая за собой, Сидящий Волк осознал, что не привычное чувство влечения к женщине поселилось в нём, но нечто совершенно новое. Он мучительно пытался определить необычный характер своего чувства, но не мог, и это всё чаще и чаще порождало в нём смутное беспокойство и напряжение.

Отец Лесного Лекарства слыл среди Абсароков могущественным колдуном. Его называли Ветви Дуба. Он всегда покидал стойбище без оружия, но обязательно возвращался в палатку с антилопой на плечах. В его жилище никогда не знали голода, и никто из соплеменников не представлял, что за силы помогали Ветвям Дуба добывать дичь. Ни для кого не было тайной, что он приобщал Лесное Лекарство к своим необыкновенным знаниям и готовил её к служению Небесным Силам. Девушка, как всем казалось, избегала общества, поэтому все были крайне удивлены, увидев, что она легко сошлась с Сидящим Волком.

Ветви Дуба не стал препятствовать их взаимной привязанности, но перед свадьбой предупредил о чём-то дочь, что заметно опечалило её, хотя и не изменило решения девушки обзавестись собственным очагом.

Каждый день Сидящий Волк открывал в своей жене новые и новые стороны, поражаясь силам её души и ума. Будучи одним из самых ловких и сильных воинов племени, он вынужден был признать, что во многих отношениях уступал жене. Оставаясь свирепым бойцом в сражениях и ловким зверобоем на охотничьей тропе, Сидящий Волк, возвращаясь в свою палатку, отдавался влиянию Лесного Лекарства и вступал в сферу таинственных занятий, которым посвящала себя его жена. Нередко этот мощный мужчина, похожий на сваленные в кучу напружиненные мышцы, просиживал возле своей жены целый день, упиваясь звуком её голоса и следя за гипнотизирующими движениями её рук. Иногда его зачарованность вдруг перерастала в страх, и тогда Сидящий Волк бросался прочь из жилища, громко дыша, словно вырвавшись из удушающей тьмы. В такие часы он спешил удалиться от людей и, случалось, уезжал в горы на несколько суток. Приятели, видя его странное состояние, звали его в поход против соседнего племени, и он всегда соглашался.

Однажды он объявил на сходке своего воинского общества, что Лесное Лекарство забеременела.

— Надеюсь, она родит мне сына, — закончил свою короткую речь Сидящий Волк.

Но жена, встретив его дома, сказала:

— У нас будет дочь, — голос её прозвучал невесело.