Три короля. Как Доктор Дре, Джей-Зи и Дидди сделали хип-хоп многомиллиардной индустрией - Зак О’Малли Гринберг

– Он сказал, что был так беден, что ел сардины на ужин, – ответила подруга.

Вспоминая об этом теперь, Волетта качает головой: «То, как он об этом рассказывает? Ой, я вас умоляю» [278].

То же можно сказать и о калифорнийских рэперах. Родственник Доктора Дре однажды удивился, что тот стал успешным хип-хоп артистом, – ему «он всегда казался несколько недалеким» [279].

Даже немолодой менеджер N.W.A. еврейского происхождения понимал, что участники группы не были в реальной жизни такими опасными, как можно было предположить по их текстам. «Да они в жизни никого не застрелили, – пишет Хеллер. – Они сами себе писали историю, играли в гангстеров, в плохих парней» [280].

Иногда они соответствовали этой роли. За Дре числятся эпизоды домашнего насилия, а также нападение на музыкального продюсера в Лос-Анджелесе и скандал в нью-орлеанской пивной – оба инцидента случились во время нескольких запойных недель в середине 1992 года. Итогом для Дре стал двухмесячный домашний арест. «Я был диким, люди вокруг были дикими, – расскажет он позже. – Рядом не было никого, кто сказал бы: „Йоу, нам это не нужно. Это не круто“» [281].

А вот Найт перевел все на совершенно иной уровень. Однажды в начале 1990-х до него, судя по всему, дошло, что он может забраться на вершину бизнеса, прибегая к угрозам, шантажу и травле, – и не беспокоиться, что кто-то посмеет его остановить. В музыкальном бизнесе всегда водились по-настоящему гнусные персонажи, но физическое давление со стороны бывшего футболиста весом под сто пятьдесят килограмм для большинства руководителей было в новинку. Многие годы никто, включая Дре и Айовина, не осмеливася встать на пути у Найта.

Стоило Найту начать самозабвенно давить авторитетом, как о нем тут же расползлись зловещие слухи. В одной из таких историй на скучной панельной дискуссии бывшему телохранителю задали расплывчатый вопрос: что тот думает о музыкальном бизнесе? «Тут как в уличном бизнесе, – ответил он, тихо выложив на стол пистолет. – И вот так я его и веду» [282].

В другой истории Найт появился в гостиничном номере Ваниллы Айса, свесил его с балкона на пятнадцатом этаже и держал так, пока рэпер не согласился передать одному из найтовских братков издательские права на «Ice Ice Baby» стоимостью от трех до четырех миллионов долларов. «Я все подписал, – рассказывал потом Айс в интервью ABC News, – и ушел оттуда живым» [283]. Найт эту историю отрицал, но его все более зловещей репутации она сыграла на руку. «Не знаю, было это сплетней или правдой, – вспоминает Роб Стоун из The Fader. – Помню, тогда я в нее поверил» [284].

Несмотря на все это, даже в 1995 году Дидди, казалось, был в хороших отношениях с Найтом. «Мы с Шугом друзья… Никаких проблем, ничего такого», – говорил он тогда в интервью для материала Vibe о Блайдж [285]. Но узкому кругу было понятно, что напряжение между ними росло. В середине 1990-х инсайдеры шептались, что Найт пытается стать менеджером Блайдж и таким образом посягнуть на их с Дидди рабочие отношения; еще тише говорили, что Найт встречается с матерью ребенка Дидди.

Шанис Уилсон вспоминает вечеринку, которую устроила с Дидди в клубе Grand в центре Нью-Йорка. Диджеил Кларк Кент. Шуг и Доктор Дре прибыли на вечеринку раньше, чем Дидди, которого предупредила Уилсон. «Пафф мог долго не показываться на вечеринке, когда узнавал, что они придут, хотя вообще-то он был на ней хозяином, – говорит она. – Пафф старался не нарываться на конфликт. Вот Шуг – совсем другой чувак» [286]. И все же Найт и Дре оставались на вечеринке до раннего утра. Судя по всему, продвигаемая Дидди модель вечеринок для всех работала – по крайней мере, до вручения премии Source Awards в августе 1995-го. Посреди церемонии, организованной одним из ведущих изданий о хип-хопе, Найт не спеша поднялся на сцену за наградой «Лучший саундтрек года». Ее получил Death Row за саундтрек к фильму «Над кольцом», на альбоме отметились Дре и Снуп, а также недавно отправившийся за решетку Тупак Шакур – его Найт надеялся подписать на лейбл.

«Я хотел бы передать Тупаку, чтобы он не вешал нос, мы тут держим кулаки за него, – сказал Найт в ярко-красной рубашке, похожий на Кул-Эйд Мена [287] со связями в криминальных кругах. – И вот что я еще хочу сказать: если ты артист и не хочешь, чтобы продюсер лез в каждый твой клип и каждый альбом, приходи на Death Row» [288].

Стоун в этот момент сидел в первом ряду «Мэдисон-сквер-гарден» и не верил своим ушам. «Вот тут отношения между Паффом и Шугом начали портиться по-настоящему, – вспоминает он, прежде чем добавить то, о чем многие комментаторы забывают: – Пафф тогда попытался разрядить обстановку. „Все путем, [денег] хватит на всех“. Он поступил очень умно. А потом все вышло из-под контроля» [289].

Словесные баталии и надуманные соперничества с участием знаменитостей стары, как сам шоу-бизнес. В прошлом артисты вроде Бинга Кросби и Боба Хоупа обменивались колкостями, награждая друг друга такими эпитетами, как «нос лопатой» и «ребро матраса» [290]. В раннем хип-хопе были похожие препирательства: Кул Мо Ди против Бизи Би, Раким против Биг Дэдди Кейна. Но ни одна из них не достигала такого масштаба, как вражда Death Row и Bad Boy.