Дочь Лунной богини - Сью Линн Тань

никогда и не существовало. И напоминали о нем лишь вес нефрита, свисающего с талии, сладкий привкус личи во рту и тепло, поселившееся в укромном уголке сердца.

Глава 9

В Небесной империи не сменялись времена года, поэтому было трудно отследить течение времени. И если бы не прибывающая и убывающая луна, я бы точно сбилась со счета и не заметила, как пролетели два года. Мне было здесь так же легко, как дома, если не считать ноющей боли в груди, которая возникала при каждом воспоминании о маме. Поэтому я продолжала мечтать вновь увидеть ее вживую, а не как далекую звезду на небе. И оставалось утешаться лишь тем, что у меня хотя бы появились цель в жизни и стремление стать лучше, чтобы отыскать путь домой.

Время от рассвета до заката мы с Ливеем проводили вместе: посещали уроки или соревновались на поле. Но больше всего я любила приемы пищи, когда мы могли обсудить все что заблагорассудится, начиная от серьезных вопросов и заканчивая шутками.

Как-то раз Ливей спросил меня о доме и о том, как умерли мои родители. Не имея возможности рассказать правду, я ограничилась короткими фразами. И по тому, как сжались его губы, стало понятно, что принца разочаровала моя сдержанность. Знал бы он, как меня выворачивало из-за этого, ведь я и сама мучилась от чувства вины за то, что приходилось его обманывать. А наша дружба значила для меня больше, чем все на свете.

Завтра наступал его день рождения, и во дворце подготовили грандиозное празднование, поскольку в этом году принцу предстояло занять должность наследника при дворе. Ливей пригласил и меня, но я отказалась, не испытывая особого желания проводить вечер с Их Небесными Величествами и придворными.

Но я все же хотела что-то ему подарить и совершенно измучилась, ведь у меня не было ничего ценного. В итоге я решила сочинить для него песню. Он очень любил музыку, хотя сам не играл ни на одном музыкальном инструменте. Правда, это заняло больше времени, чем я планировала, ведь работать получалось только поздним вечером или ранним утром, заранее создав вокруг комнаты защитный экран, чтобы музыка не разносилась по саду.

Порывшись в ящиках, я вытащила белую раковину, которую купила на рынке несколько лет назад. Изогнутые завитки и элегантная верхушка поблескивали на моей ладони. Опустив раковину на стол, я слегка коснулась ее энергией ветра, чтобы пробудить магию. А затем поднесла флейту ко рту и позволила дыханию наполнить инструмент. Пока лилась мелодия, раковина ярко светилась, а как только прозвучала последняя нота, тут же угасла. Я поспешно обернула ее куском шелка. И вдруг поняла, что уже опаздываю, так как потратила слишком много времени.

Я пронеслась через внутренний двор и остановилась перед комнатой Ливея. Внутри пульсировала мощная — с острыми, зазубренными краями — аура той, кого мне пока удавалось всячески избегать. Скользкими от пота ладонями я открыла дверь. Небесная императрица сидела рядом с Ливеем под внимательными взглядами стоящих за ее спиной слуг. Подол ее зеленого платья растекался по полу, как ковер из мха, а в волосах поблескивали золотые заколки в форме листьев. Я никогда раньше не видела императрицу так близко. В голове пронеслись воспоминания о расставании с мамой, причинив такую сильную боль, словно это произошло вчера.

Как требовал этикет, я опустилась на колени и согнулась пополам, пока лоб и ладони не коснулись пола.

— Да что себе позволяет компаньонка наследного принца? — даже не подумав разрешить мне подняться, возмутилась императрица. — Спать допоздна, пока мой сын находится один? — Ее голос сочился осуждением.

Мне следовало извиниться и молить о прощении. Но хоть тело и сковало от напряжения, я продолжала сжимать губы. Потому что больше не была съежившимся от страха ребенком, который боялся даже ее тени.

— Встань, — приказал Ливей.

Я выпрямилась, но осталась сидеть на коленях, потому что не собиралась давать императрице ни малейшего повода уволить меня.

— Достопочтенная матушка, Синъинь опоздала потому, что я дал ей задание. — Ливей посмотрел на меня. — Ты нашла корень снежного женьшеня?

— Да.

Меня порадовало, как быстро он смог придумать мне оправдание.

— Отнеси его на кухню, чтобы там приготовили тоник. И попроси отправить напиток вместе с обеденной трапезой Их Небесным Величествам.

Ощущая на себе пристальные взгляды слуг, я прижалась лбом к земле, показывая, что готова выполнить поручение. А затем поднялась на ноги и поспешила к выходу, горя желанием поскорее убраться отсюда.

Как только я переступила за порог, императрица заговорила вновь, но уже более приятным тоном.

— Ты так заботлив, Ливей, — похвалила она. — Завтрашний прием станет грандиозным событием. Нас посетят бессмертные Цветочной и Лесной империй. Также планировали появиться властители Морской империи, и у нас будет возможность подтвердить нашу добрую волю Четырем морям. Еще нас почтят своим присутствием императрица Фэнцзинь и ее дочь.

— Принцесса Фэнмэй? — уточнил Ливей с дрожью в голосе.

— Конечно. Империя Феникс — наш главный союзник. И сейчас из-за угроз проклятого Царства демонов их поддержка нужна нам больше чем когда-либо. — Она замолчала, а затем продолжила многозначительным тоном: — Надеюсь, ты покажешь себя заботливым хозяином. Ведь ты понимаешь, чего от тебя ждут.

Я с сочувствием посмотрела на двери, за которыми находился Ливей. Ему не доставляли удовольствия такие приемы, поэтому он старался избегать их при любой возможности. Но как отказаться прийти на торжество, организованное в твою честь, особенно когда за тобой пристально следит собственная мать.

Мы с Ливеем развели небольшой огород в углу двора. Схватив лопату, я выкопала корень снежного женьшеня, выросший из семечка всего за месяц. Обычно на это уходит несколько лет, но Ливей умел ускорить созревание растений. Вскоре в моих руках оказался идеально сформированный корень с белоснежной, почти прозрачной мякотью, который станет вполне достойной жертвой за спасение моей шкуры.

В шумной кухне я отыскала хорошо знакомую мне Миньи. Передав ей женьшень, я решила подождать, пока она соберет завтрак.

Внимательно осмотрев меня, она сморщила нос.

— Синъинь, ты такая бледная. Хорошо ешь?

— Я опоздала утром, и меня отругала Ее Небесное Величество, — призналась я.

Она сочувственно вздохнула. Императрицу все боялись из-за ее темперамента — свирепого, злобного и вспыльчивого, — и мало кому удавалось избежать наказания.

— В нашей императрице слишком много огня. У людей империи Феникс всегда горячий нрав, — заметила она.

— Империи Феникс? Разве она не из Небесной?

Миньи покачала головой и украдкой посмотрела по сторонам. Она всегда знала все истории и сплетни от слуг, приходивших на кухню. Несложно обменять какой-нибудь деликатес на последние новости, а по вечерам чашка вина развязывала даже те языки, которые