Царский блицкриг. Боже, «попаданца» храни! - Герман Романов

Но сейчас Алехана занимало другое. Он лихорадочно думал, какой же ответ сейчас получит на свое послание императору. Нет, Орлов был достаточно умен и хитер, чтоб напрямую не то чтобы написать, даже намекнуть. На то люди в столице есть, связи обширные, а на подарки Орловы никогда не скупились, благо богатствами владели огромными. И золото отправляли, украшения всякие, редкостные, а про меха и говорить не приходится.

Вот только кому такое наследство оставлять прикажете?

У единственного брата Федора два сына, Миша и Саша, но малые совсем еще, десяти лет нет. У Алехана только дочь-красавица. Мало ли что с ними случится — по ветру же ведь весь край пойдет. Пришлют наместника-временщика, что не об отечестве радеть будет, а о себе, грешном, и вместо процветания запустение грядет.

Пока сие невозможно — император всячески заботу о своих восточных землях проявляет, от холодной Сибири до жаркой Калифорнии. Ежегодно по десять-пятнадцать кораблей сюда идут и в здешних водах навечно остаются, вместе с экипажами.

И Орлову даровал нешуточную власть — Алехан, а не Петербург здесь губернаторов ставит и сам определяет, как краю жить. Недовольных таким положением в столице много, найдется немало желающих ручонки свои погреть на богатстве американских земель.

Вот только хрен им в рыло, вместе с горчицей в задницу — пока жив император и он, ни одна тварь сюда не пролезет!

Однако годы идут, уже пять лет назад Орлов стал задумываться над будущим. И как он ни прикидывал, все равно будущий разор вырисовывался. Не удержат край их потомки, слишком много в Петербурге найдется завистников. Тут нужна крепкая и сильная рука, а иначе…

Русская Америка медленно зачахнет, лишенная притока свежей крови, ибо она еще, как ребенок в материнской утробе и без живительной пуповины, что питательными соками человеческий плод питает, не проживет. Либо рано или поздно произойдет то же самое, что у соседей-испанцев, где власть королевская одним только чудом держится, ибо многих местных кабальеро она сильно тяготит.

Потому прибытие юного великого князя Николая Петровича, воспитанием и обучением которого император попросил заняться лично самого Алехана, тот воспринял как дар небес. Как единственный предоставленный милостивой судьбой шанс, упускать который нельзя по определению. А братья Орловы никогда клювом своим не щелкали, как, громко смеясь, говорили еще сорок лет назад в гвардии…

Константинополь

Петр сильно устал за последние сутки. Почти не спал, а ведь не молодой уже, здоровье не то. Хотя тот же Суворов отнюдь не мальчишка, а вон какой шустрый. И распорядок дня у фельдмаршала таков, что любой молодой полковник через неделю язык на плечо положит.

Александр Васильевич перед рассветом встает, после заката ложится, урвет днем часок сна, и хорошо, а нет, так сутки целые на ногах проводит.

И ест только раз, в обед, но плотно — пища простая, с солдатского котла. Ну, после баньки чарочку пропустит обязательно, недаром все в армии его заповедь с одобрением восприняли: «После бани рубаху исподнюю продай, но чарку водки выпей!» Вот каков фельдмаршал!

— Ваше императорское величество! С парохода «Изяславль» сигнальщики передали — с берега приняли ценный груз верблюжьей шерсти. Спрашивают, куда доставить?

Капитан винтового корвета «Архангел Гавриил» спросил удивленным голосом, но внешне сохранял приличное достоинству спокойствие.

Молодой капитан-лейтенант Бахметьев 2-й был ошарашен внезапно свалившейся на него небывалой честью — принять на борт императора со свитой, а потому, еще не свыкнувшись с положением, изрядно нервничал.

— Хорошая новость, добрая, — улыбнулся Петр.

Он был доволен, что султан Селим оказался в Стамбуле, но в ночной суматохе успел скрыться из дворца в сопровождении отборных янычар. В погоню за державным беглецом бросили лейб-егерей и лучших морских пехотинцев адмирала Ушакова со строжайшим приказом — ни один волос не должен упасть с головы пленника, брать только живьем.

Фортуна улыбнулась полковнику Рейстеру, иначе бы моряки передали про овечью шерсть. А в самом худом случае, окажись янычары преданными настолько, что сами зарезали султана, то сигнальщики передали бы про сандаловое дерево. Вот такой черный юмор!

— Передайте: «Шерсть доставить на прежнее место жительства!» — Петр усмехнулся, видя искреннее недоумение капитана. — И добавьте: «Охрану обеспечить, к вечеру приедет за покупкой купец!» Все понятно?

— Так точно, ваше императорское величество!

— Да не тянитесь вы. И хватит титуловать, сам знаю, что император. Говорите просто — «государь». Понятно?

— Так точно, государь.

— Повторите приказ!

— «Шерсть доставить на прежнее место жительства. Обеспечить охрану, вечером за покупкой приедет купец!»

— Хм. Верно, хотя некоторые слова местами переставили. Идите, командуйте. Да, вот еще. Что там за пароход к нам чапает?

— Капитан-лейтенант Грейг 2-й, по вашему приказу, государь!

— Ах да, я чуть не забыл, — Петр смущенно крякнул — действительно, он приказал явиться после баталии в Золотом Роге сыну известного флотоводца, но как-то запамятовал в суматошном калейдоскопе дня. Ведь еще с «Киева» распоряжение дал, но потом съехал с флагмана Черноморского флота, дабы адмиралу Ушакову не мешать…

— Ваше императорское величество! Капитан-лейтенант…

— Отставить! Неправильно докладываете! — рявкнул Петр и чуть не рассмеялся, глядя на ошарашенное лицо младшего Грейга.

Хоть и помылся офицер, и мундир сменил, но усталость куда денешь — глаза красные, как у кролика, на лице порошинки намертво в кожу впились. И одернул себя, в который раз, за свои неуместные шутки.

— Поздравляю капитаном второго ранга, Алексей Самуилович. Вы заслужили этот чин нынешним делом.

— Рад стараться, ваше императорское величество! — после небольшой паузы прокричал сын знаменитого флотоводца — лицо порозовело от радости. Еще бы — на 23-м году жизни такой высокий чин получить.

— Первый бой был? — Петр прекрасно знал ответ, с улыбкой окинув новенький мундир с одиноким крестом Святой Анны на колодке. Без мечей орден, за отличную службу дарован, а не воинский подвиг.

— Так точно!

— Я не могу вас наградить Георгиевским крестом, то только кавалерственная дума вольна. Но думаю, что сегодня вопрос решится благополучно для вас. От себя жалую вам мечи к ордену Святой Анны, за прорыв Босфора! — Петр усмехнулся, слушая горячий ответ молодого офицера, а сам подумал, что тот, не зная планов, здорово подгадил собственному отцу.

Атака Константинополя двумя эскадрами назначена была с рассветом. Старший Грейг явился вовремя. Вот только опоздал бесповоротно — отчаянный ночной бросок Черноморской эскадры, путь которой проломили «кабаны», позволил ей первой быть на месте. Победителям достается мясо, то есть слава, а опоздавшим?