Не убежать от искушения - Кейт Хьюит

— Да, — сказал он. — Я этого хочу. И думаю, что ты хочешь того же. Ты сама говорила, что Наксос — твой дом.

Милли отвела глаза в сторону.

— Да.

— Значит, проблем нет. — Алекс знал, что с его стороны это был не вопрос, а утверждение.

Но все же он ждал, что Милли ответит. «Скажи хоть что‑нибудь, — думал Алекс. — Хоть одно слово, и я буду умолять тебя остаться».

Он ждал не меньше минуты. И в эту минуту у него чуть не остановилось сердце. Но Милли ничего не ответила. Ни единого слова. Она лишь медленно кивнула, и, переполняемый обидой и гневом, Алекс молча пошагал в свою комнату.

Позже он слышал, как щелкнула входная дверь и — к его еще большей грусти — как эта дверь закрылась. Почему она ушла? Думала, что он придет к ней в спальню требовать свои супружеские права?

Прошло несколько часов, прежде чем Алекс впал хоть в какое‑то подобие сна. Но едва это случилось, прозвонил будильник. Из зеркала на Алекса смотрело помятое лицо с красными от недосыпа глазами.

— Она уехала на такси, — извиняющимся голосом сказал консьерж, когда Алекс спускался по лестнице. — Сказала, что ранним рейсом вернется в Афины.

— Разумеется.

Алекс отвернулся и пошагал дальше вниз по ступенькам. Не нужно показывать незнакомцу, как сильно ранит его эта информация. Но ведь, в конце концов, все складывалось ожидаемо. Естественно, Милли лишь ждала момент, чтобы от него уехать. Но он рассчитывал проводить ее до Афин, а оттуда доплыть с ней до Наксоса на яхте.

Но нет. Милли предпочла уехать не попрощавшись. Она хотела покончить с ним как можно скорее.

Может, оно и к лучшему. Возможно. Вот только Алексу становилось тоскливее с каждой минутой. Он чувствовал себя обиженным, покинутым, брошенным, наполненным печалью. И эта печаль была глубже, чем он мог себе представить. Но Алекс не мог винить Милли. Предложение уйти последовало от него самого. Милли лишь ответила согласием.

Тяжело вздохнув, Алекс вышел в прохладное утро итальянской столицы. Пройдет не больше минуты, как он вдруг поймет, что злиться не надо. Как не надо чувствовать и обиду. Не в этот раз. По‑хорошему, ему бы благодарить судьбу, что все закончилось именно так.

Но нет, расставание с Милли словно съедало его изнутри. Весь путь до Афин Алекс не мог думать ни о чем другом. Боль не стихла и в последующие две недели. Наоборот, эта боль лишь усилилась из‑за отсутствия вестей от Милли. То, что она не звонит, разбивало ему сердце и растаптывало гордость.

«Может, оно и к лучшему». В мыслях Алекс повторял эти слова, стараясь в них поверить. Поверить, что когда‑нибудь он может быть счастлив, пусть даже один. Без Милли. Но у него не получалось. С каждым днем одиночество становилось все более невыносимым.

Несколько раз Алекс поднимал трубку и начинал набирать номер. Он хотел лишь узнать, что Милли жива и здорова. Что беременность проходит нормально. Но, набрав две‑три цифры, Алекс всякий раз откладывал телефон. Он физически не мог на это решиться.

После ужасного вечера в Риме прошло три недели, когда в интеркоме раздался мрачный голос Яниса:

— Алекс… Вам звонит Милли.

Все случилось слишком быстро. Минуту назад Милли шла по дорожке в Халки, наслаждаясь желтым осенним днем. А теперь она лежит на тротуаре и тело ее изнывает от боли. Мозг слишком затуманен и не в состоянии понять, что случилось. Какое‑то время Милли просто лежала в шоке от самого факта своего падения.

Превозмогая боль, она встала на четвереньки и прикрыла ладонью живот, будто защищаясь. На четвертом месяце у нее уже был маленький аккуратный животик. Затем она ощутила между бедер прилив горячей влаги, и волнение сменилось паникой.

Кое‑как Милли поднялась на ноги. Все ее тело болело, а руки и колени были покрыты кровью. Но не так страшна была кровь, как вероятность потерять ребенка.

Следующий час прошел, как в тумане. Милли еле‑еле добралась до виллы. Внутренний страх усиливался вместе с нарастающей болью. Это схватки. На таком раннем сроке у нее уже начались схватки.

— Пожалуйста, нет, — прошептала Милли и набрала номер Яниса.

И уже через пять минут Янис вез ее в больницу главного города Наксоса.

— Я должен позвонить господину Сантосу, — сказал Янис, когда Милли села на пластмассовый стул в зале ожидания больницы. Милли не говорила ему об этом лично, но, само собой, помощник Алекса знал про их разрыв. — Господин Сантос должен знать.

«Но захочет ли он знать?» — спросила себя Милли. Прошло три недели, а Алекс не позвонил ей ни разу.

Ни разу.

Все эти дни настроение Милли сменялось одно на другое. Сначала она корила себя за то, что не призналась Алексу в своих чувствах к нему. А затем убеждала себя, что их разрыв был правильным решением. Алексу не нужно то, чего хочет она. Это было ясно уже тогда, когда они обсуждали бездушные, циничные условия их брачного контракта. Чего же еще она могла ожидать?

Но теперь Милли думала только о ребенке. О ценном малыше, таком маленьком и беззащитном. Который живет внутри ее.

«Прошу тебя, малыш, все будет хорошо»…

Не прошло и минуты, как Янис вернулся. Его лицо было по‑прежнему мрачным, и он избегал смотреть Милли в глаза.

— Господин Сантос выслал скорую воздушную помощь. Тебя доставят в Афины.

— Что? Но…

— Там лучше условия для женщин в положении, — объяснил Янис. — Многие женщины в подобных случаях летают отсюда в столицу. — Он сжал руку Милли в своей. — Все будет хорошо, Милли.

Но Милли в этом сильно сомневалась. Может, это глупо, но ей было обидно, что Алекс отправил ей скорую, но не приехал сам. Ему действительно нет до нее дела. Ему важен лишь его наследник, а на Милли ему плевать.

«Прошу тебя, малыш, все будет хорошо»…

Короткий перелет в афинскую больницу был самым одиноким и страшным в жизни Милли. Схватки продолжались, кровотечение тоже. А вместе с ними нагнетался внутренний ужас. Янис не смог вылететь с Милли, так как вертолет мог принять лишь одного пациента. Каждую секунду часового перелета Милли чувствовала себя одной во всей вселенной.

Ужасное чувство одиночества преследовало ее и в афинской больнице. После ряда первичных проверок ее направили на ультразвук. Несколько медбратьев и сестер немного говорили по‑английски, но все же Милли не могла понять, они успокаивают ее или предупреждают о чем‑то. А ее познаний в греческом не хватало, чтобы понять, что же с ней все‑таки случилось.

Поэтому результатов сканирования Милли ждала в полном неведении. Она даже не знала, жив ли ребенок внутри ее. И в эти жуткие минуты ей так не хватало Алекса. Какой же она была глупой и упрямой. В тот злополучный вечер, улетая из Рима, Милли была уверена, что поступает правильно. Но сейчас, совсем одна в такой ситуации, она изменила свое мнение.