Наследие - Бентли Литтл

– Алло! – послышался голос в трубке, старческий и довольно раздраженный. Только тут Стив сообразил, что не придумал себе заранее гладкую и удобную «легенду», чтобы войти к старику в доверие.

– Здравствуйте, – начал он. – Фрэнк Джонс?

– А кто спрашивает?

– Я… я репортер, – нашелся Стив. – Я…

– Как зовут? – рявкнул старик.

«Вот черт!»

– Джейсон Грин, – ответил он, поморщившись при мысли, что назвался именем реального друга. – Я пишу статью о…

– На кого работаете?

Этого вопроса Стив предпочел не услышать.

– …пишу статью о нераскрытых убийствах. Я хотел бы поговорить с вами об Алексе и Энтони.

На том конце воцарилось молчание. Стив невольно задумался: что происходит сейчас со стариком? Вспоминает сыновей? Думает о том, какими они были в детстве? Или о том, как погибли?

Была в этих секундах молчания какая-то мощная подлинность, и в первый раз Стив поймал себя на том, что отчаянно надеется: хоть бы не отец их убил! То, что было для него головоломкой, интеллектуальной игрой, вдруг стало до боли реальным. В конце концов, он ведь вовсе не уверен, что это отец. Съездив в Коппер-Сити, Стив легко поверил, что отец сбросил жену с крыши банка; было намного труднее вообразить, что он холодно и безжалостно отнял жизнь у двоих молодых парней. И от того, что сам Стив жил здесь с отцом в детстве, еще нелепее казалась мысль, что отец поехал на другой конец города и кого-то там убил.

Фрэнк Джонс все молчал.

– Я хочу задать вам несколько вопросов…

– Идите к черту! – рявкнул старик, а вслед за тем в трубке раздались короткие гудки.

Должно быть, бросил трубку, подумал Стив. Как выглядит Фрэнк Джонс, он понятия не имел, но представил себе этакого пожилого пузатого Харви Кейтеля[7] посреди грязной лачуги, напоминающей дом Лаймена Фишера.

И все же Стив твердо решил увидеться с Фрэнком Джонсом, поэтому вызвал такси и продиктовал водителю адрес. Живя в Калифорнии, он ни разу не ездил на такси; это оказалось намного проще, да и дешевле, чем он опасался. Водитель – не индус или араб, как гласят стереотипы о таксистах, а обычный белый парень – подвез его прямо к дому Джонса в приличном на вид пригороде. Стив попросил таксиста подождать, сказав, что долго не задержится. Тот только плечами пожал.

– Счетчик тикает… На здоровье.

Идя по асфальтированной дорожке к крыльцу, Стив спросил себя, не нужно ли дать таксисту чаевые. Он плохо в этом разбирался – никогда не понимал, чего от него ждут, и всегда испытывал смущение в таких ситуациях. Жаль, что отец его не научил.

Стив поднялся на крыльцо, постучал. Нет ответа. Позвонил в звонок – ничего не услышал. Снова постучал, громче. Несколько минут спустя стало ясно: если Фрэнк Джонс и дома, то открывать ему не намерен. Стив хотел уже сесть в такси и поехать по следующему адресу (Айзек Донован, сосед, что первым заметил огонь и вызвал пожарных), как вдруг заметил, что в соседнем дворике поливает цветы старушка в цветастом халате. Фрэнк Джонс с женой вырастили сыновей, и, судя по возрасту, эта соседка вполне могла их помнить.

– Извините! – крикнул он.

Женщина подняла глаза.

– Да? – настороженно спросила она.

Стив остановился на углу ухоженного дворика.

– Простите, что беспокою… Не разрешите мне войти и задать вам пару вопросов?

– Смотря каких. Если хотите что-то продать мне…

– Нет-нет, – заверил Стив. – Несколько вопросов о вашем соседе.

Она вопросительно покосилась на дом Джонса, со стороны которого он появился.

– Я репортер, – пояснил Стив; на этот раз ложь далась ему без запинки.

Женщина кивнула и жестом пригласила его войти.

– Работаю над статьей о нераскрытых убийствах, – продолжал он, проходя через калитку в невысокой изгороди. – Надеялся поговорить с мистером Джонсом о его сыновьях, Алексе и Энтони. Но он, похоже, не настроен со мной разговаривать.

– Ясно дело, – бросила женщина.

– А почему так?

– Знаете, когда мальчики погибли, он после этого так и не оправился. Все у него прахом пошло. Работу потерял, дочь из дома выгнал… Одна жена с ним осталась – на ней-то он и срывал горе. Тяжело ей приходилось, пока ее, бедняжку, рак не сожрал.

Старушка боязливо оглянулась и добавила:

– А парни-то, Алекс и Тони, были, правду сказать, настоящие бандиты. Никто у нас не удивился, что они померли дурной смертью. Я, коли на то пошло, – добавила она, понизив голос, – вообще ждала, что их полиция пристрелит, когда те будут банк грабить.

Нехорошо радоваться чужому несчастью, но эта новость сильно приободрила Стива. Может, у отца все-таки была уважительная причина их убить? Например, самооборона. Или возмездие за какое-то преступление… Впервые Стив смог себе представить, как отец разделывается с этими двумя паршивцами, и не содрогнуться от ужаса и отвращения.

– А кто еще мог бы рассказать мне что-то об Алексе и Энтони или о пожаре? – спросил он.

Старуха покачала головой.

– Давно дело было. Больше двадцати лет прошло. Тех, кто их знал, наверное, и в живых уже нет.

– Не вспомните имена каких-нибудь их друзей? Или врагов?

– Не припоминаю, – ответила она. – Да, по совести сказать, никогда и не знала.

– А что было после пожара? Полицейские расспрашивали вас или еще кого-нибудь из соседей?

– Приходил ко мне полицейский. Но он и тогда был не мальчик, а сейчас уж точно давно на пенсии, если вообще жив.

Стив продолжал расспросы, однако женщина – Лурлин Лэнгфорд, так ее звали, – ничего больше сообщить не смогла. Наконец он поблагодарил ее, сел в такси и назвал таксисту адрес дома, где погибли братья Джонсы. Увы, на месте многоквартирного здания теперь высился торговый центр под названием «Мишень», останавливаться там никакого смысла не было, и Стив велел таксисту ехать прямо по следующему адресу, к Айзеку Доновану, человеку, который вызвал пожарных. По дороге он задумался о смерти Алекса и Энтони. В официальном заключении говорилось просто, что они сгорели; теперь Стив понял – этого мало. Даже если их перед этим не застрелили, не зарезали, не задушили, что-то помешало им поднять тревогу и выбраться из охваченной огнем квартиры. Жилье малогабаритное, время – десять часов утра: даже если братья спали в такой поздний час, дым и огонь должны были разбудить их. Почему они не выбежали на лестницу, не попытались выпрыгнуть в окно? Возможно, были без сознания? Пьяны до бесчувствия? Или под наркотой?

А может быть, кто-то накачал их наркотиками.

Или связал.