Отблески Версаля - Наталия Николаевна Сотникова

сооружение Штолпен практически не представляет собой никакой ценности, поэтому Август едет сюда отнюдь не для того, чтобы учинить смотр гарнизону. Король едет примириться с ней! Ее заключению придет конец, и она вновь обретет прежнее могущество подле любимого человека!

Остаток дня Анна-Констанция провела в лихорадочных приготовлениях. Была извлечена из сундука и пересмотрена вся одежда, выбрано и приведено в надлежащий вид наиболее приличное с виду платье. От слежавшейся ткани за версту несло затхлостью, и графиня велела в июльскую жару растопить камин, чтобы просушить одежду и нагреть утюг для глажения. Она привела в порядок волосы, напудрила их, слегка подкрасила лицо и не спала всю короткую июльскую ночь, ожидая, когда первые лучи солнца возвестят о наступлении нового дня — последнего дня её заключения.

День настал, и король действительно прибыл с небольшой свитой. Август продолжал считать себя великим полководцем и активно занялся реформированием армии. Были закуплены новые пушки, которые испытывали, стреляя по стенам старой полуразвалившейся крепости. Ядра прекрасно разбивали камни в основании, но один из приближенных короля заметил, что не мешало бы испытать новинку на скалах, которые вряд ли поддадутся им. Кому-то пришла в голову мысль провести стрельбы по базальтовым скалам крепости Штолпен. Идея показалась королю заманчивой, он приказал доставить пушки на место и отправился вслед за ними.

Август прибыл к крепости довольно рано, был в дурном расположении духа и приказал тотчас же начать обстрел. Было сделано несколько выстрелов, но результаты оказались примерно одинаковыми: базальт лишь немного крошился, а чугунное ядро разлеталось на осколки. Король приказал прекратить стрельбу и уехал. Можно представить себе, какое впечатление произвел этот эпизод на несчастную женщину, возлагавшую столько надежд на приезд бывшего возлюбленного. Анна-Констанция не могла поверить, что можно так очерстветь душой, но иначе нельзя было объяснить полное равнодушие Августа к узнице.

В черствости короля его придворные имели возможность убедиться лишний раз, когда 5 сентября 1727 года в замке Преч скончалась законная супруга Августа, курфюрстина Кристиана-Эберхардина. Жители городка искренне оплакивали смерть этой набожной, любезной и славной своими благотворительными делами дамы. На ее супруга эта печальная новость не произвели ни малейшего впечатления. Он приказал устроить достойные похороны, в которых не приняли участие ни он сам, ни кронпринц. Неугомонный граф фон Флемминг тут же выдвинул проект женитьбы овдовевшего 57-летнего Августа на семнадцатилетней прусской принцессе Фридерике-Вильгельмине, что немало способствовало бы укреплению связей между двумя государствами. Однако король пока не видел рядом с собой никакой другой женщины, кроме своей любимицы, графини Оржельской, так что фон Флемминг самостоятельно попытался продвигать этот замысел в Берлине, куда отправился с дипломатической миссией в 1728 году. К сожалению, внезапная смерть не позволила ему довести свои планы до исполнения. Что же касается принцессы Фридерики-Вильгельмины, которая вскоре была выдана замуж за князя Байрейтского, то она по какой-то неизвестной причине в своих мемуарах, которые, кстати сказать, современники весьма ценили, ядовито прошлась насчет курфюрста саксонского и короля польского в одном лице. Будучи особой чрезвычайно острой на язык, княгиня написала там, что, по слухам, распутный Август является отцом 354 побочных отпрысков. То ли авторитет Фридерики-Вильгельмины был столь высок, то ли похождения Августа действительно выходили за все рамки приличий, но эта легенда пустила глубокие корни, и ее позднее пришлось усиленно опровергать всем историкам, более или менее серьезно занимавшимся жизнеописанием этого монарха.

Для Анны-Констанции кончина курфюрстины обернулась самой неприятной стороной: коменданту крепости поступил королевский указ еще строже следить за узницей и все ее письма, независимо от адресата, пересылать на просмотр королю. Фон Флемминг успел внушить Августу, что графиня сочтет смерть курфюрстины удобным моментом для предъявления претензий по брачному обещанию. Узница по-прежнему не могла распоряжаться своими деньгами, хотя безуспешно просила хотя бы произвести ремонт в помещении, где ее содержали. Август же в отношении ее средств проявлял несвойственную ему скаредность.

— Сие есть наследство моих детей, и я не позволю разбазаривать его! Достаточно того, что сын постоянно делает долги, которые приходится оплачивать мне.

31 января 1730 года графиня пережила одно из сильнейших потрясений своей жизни. Арсенал, в котором располагалась комната Анны-Констанции, находился в непосредственной близости к Пороховой башне. Уже много лет графиня обращалась с просьбами как к коменданту крепости Боблику, так и к королю, перенести склад пороха в другое место, ибо подобное соседство внушало ей непреходящий страх. Эти напрасные мольбы постигла судьба всех прочих, вышедших из-под ее пера: она не получила на них никакого ответа. 31 января возник пожар, ставший причиной сильнейшего взрыва, на воздух взлетели 17 центнеров пороха и нанесли большой урон строениям.

Анна-Констанция вновь обратилась к Августу с просьбой отдать приказ складировать порох в ином месте. Но его величество не нашел времени ответить ей. Он был слишком занят приготовлениями к свадьбе их второй дочери.

Фридерику-Александру фон Козель Август выдал замуж в феврале 1730 года за хранителя польской королевской казны графа Иоганна-Антона Мощинского. Свадьбу, тем не менее, с обычной помпой отпраздновали в Дрездене. Торжество почтил своим присутствием король Пруссии, что было расценено новобрачными как величайшая честь. Уже в 1737 году Фридерика-Александра осталась вдовой с двумя сыновьями. Она скончалась в весьма почтенном возрасте в 1784 году в Дрездене.

В июле 1730 года Анна-Констанция тяжело заболела — у нее отказала правая нога. Растирания водкой не помогли, и она была вынуждена лежать в постели. Толку от деревенской служанки было немного, и графиня потребовала, чтобы в ее распоряжение предоставили двух квалифицированных сиделок. Комендант крепости подал соответствующее прошение королю, и тот дал свое согласие при условии, что женщины будут подвергнуты тщательной проверке и обяжутся соблюдать требуемые правила. Тот факт, что среда обитания в Штолпене была не из приятных, подтверждается немедленными жалобами обеих женщин на отвратительные условия проживания и пищу. Они требовали немыслимую плату в три талера за неделю, которые эта очень богатая женщина не могла себе позволить, ибо не имела доступа к своим деньгам. Минуло более года, но улучшения в состоянии графини не наступило. Из-за того, что узница почти не вставала с постели, у нее ухудшилось кровообращение, и ее мучили частые головокружения. Лекарь пришел к выводу, что необходимы растирания и массажи, которые улучшат его. Он потребовал срочно призвать цирюльника, в противном случае пульс заключенной ослабеет.

Вопросом допуска цирюльника в Штолпен занялся Тайный совет в Дрездене. В конце концов было вынесено следующее решение: цирюльник должен приготовить требуемые растирания на кухне Штолпена, а само растирание по его указаниям надлежит выполнять горничной, при этом им строго