Шкатулка с драгоценностями - Анна Дэвис

Мистер Генри положил карандаш и стал пристально разглядывать Грейс. Какая досада, что она не успела переменить вечернее платье! На такой случай у нее в офисе был запасной костюм, но сегодня она забыла, что он в химчистке. Придя на работу, как раз собиралась быстро сбегать за ним, когда в дверь постучала секретарша мистера Генри. Однако вчера она не видела сэра Генри… возможно, он ничего не поймет. Впрочем, она так пропахла дымом и была уверена, что вид у нее несколько бесшабашный. Да еще с некоей диковатостью во взгляде!

— Дорогая, я подумал, что вам, должно быть, надоели случайные или не такие уж случайные «беседы» с моим братом на тему вашей работы и общей дисциплины. Я подумал, что у вас, может быть, есть что сказать мне обо всем этом. Возможно, что-то в свое оправдание? А так как Обри настолько рассержен, что готов умыть руки, я решил заняться вами сам. — Говоря это, он сложил руки домиком, опустил, снова сложил.

— Но, мистер Пирсон…

Грейс с О'Коннеллом, взявшись за руки, шли вдоль реки. Она чувствовала их единение, их общность, становящуюся все более реальной. Ее уверенность росла вместе с любопытством. Под тенью моста Блэкфрайарс, где пахло гнилой древесиной, опилками, мертвыми телами, разлагающимися на иловом дне, и все это в сочетании с промышленными дымами и отдаленным запахом перерабатываемого сала, она стала расспрашивать о Крамере: выведывать у О'Коннелла его версию истории, как и предсказывал Крамер.

— Ева была уникальна, — ответил О'Коннелл. — Самая живая из всех, кого я знал. Жила только настоящим, поплевывая на последствия. Ты никогда не знал, чего от нее ожидать, потому что она сама не знала, какой будет в следующий момент. Она была моей первой любовью. Вероятно, она была моей единственной настоящей любовью.

Даже слушать подобный рассказ о былой любви было трудно.

— Таковы обычно дети, — сказала Грейс. — Она была похожа на ребенка?

Он выпустил по ветру клуб дыма и протянул ей сигарету.

— Может быть. Она была сумасшедшей, это точно. И не была создана для брака.

— И все же она стала женой Крамера!

— Это была огромная ошибка, она сама мне так написала. Она писала мне множество писем всякий раз, когда он помещал ее в больницу. А если быть точным — в психушку! Так он поступал с ней, Грейс! Упрятывал в психушку. В конце концов она покончила с собой.

— Что?

— Это, конечно, была трагедия, но полностью в ее характере. Ева была не из тех, кто стала такой бы, как хотелось ему. Ее невозможно представить себе старой.

— Мисс Шарп?

Стук.

Мистер Генри протянул руку через стол и щелкнул пальцами прямо перед ее лицом. В комнате было нестерпимо жарко. Как он ее только что назвал?

— Да, вы не ослышались. Я знаю о другом вашем лице. Другой маленькой работе.

Грейс поднесла руку ко лбу.

— Как?..

— Вы более наивны, чем я ожидал, юная леди. Такая тайна не остается тайной надолго. Во всяком случае, в газетном мире.

Солнце над рекой становилось ярче. Его лучи отражались от воды и преломлялись в ней ослепительными стрелами света. Кто-то на лодке пел глубоким баритоном. Голос был сильным и звонким, но, как ни старалась, Грейс не могла заметить певца.

— Крамер упрекает меня в смерти Евы, — сказал О'Коннелл. — Я для него подходящий козел отпущения, чтобы не пришлось искать ближе.

— Но почему он считает, что это твоя вина?

— Он заставит поверить любого, что я использовал наш совместный опыт общения с Евой, написав «Видение», что я фактически украл часть их жизни с Евой и сделал ее достоянием гласности в искаженной форме. Он считает, что она не смогла смириться с этим и что это ее сломало. Теперь он мстит, сочиняя собственный роман.

— Ты уверен? Я думала, он журналист.

О'Коннелл скорчил гримасу.

— Он сам мне говорил. Можно сказать, угрожал.

— Так в чем же дело? Это его версия того, что произошло между вами троими? У него есть издатель?

— Не знаю. — Он бросил окурок в реку. — Знаю только, что я провел пять лет в пустыне, стараясь убежать от всего этого. А Джон Крамер твердо решил не давать мне покоя.

— Замечательная работа эта ваша колонка. — Пирсон сложил пальцы домиком. Потом еще раз.

Ее внимание опять отвлеклось. Голова была настолько полна О'Коннеллом, что ей стоило больших усилий прислушиваться к словам мистера Генри.

— Правда, сэр? Благодарю вас.

— О да. Но позвольте сказать, что у вас есть проблема. Это как тогда, когда я прошу мисс Хансон приготовить мне что-нибудь перекусить. Может быть, сандвич-другой с мясной начинкой от Поттера. Мисс Хансон всегда кладет на сандвич слишком много мяса!

Грейс сглотнула.

— Нехорошо так разбрасываться, мисс Резерфорд. Не мне вам указывать, какую дорогу выбрать в жизни. Но вы должны выбрать одну и держаться ее. Быть талантливой недостаточно.

— Я понимаю, сэр. Я серьезно отношусь к этой работе, сэр.

— Ну что ж, хорошо. — Он пошуршал перед собой газетой.

— Благодарю вас, сэр. — Понимая, что ее выпроваживают, она встала.

— Да, мисс Резерфорд! — Он что-то записал в кроссворде. — Мы снова получили заказ от Поттера. Я подумал, может быть, вам будет интересно знать об этом.

Кони на этих стенных росписях все запечатлены в полупрыжке. Ни одно копыто не стоит на земле.

9 мая 1927 года.

«Жители Уэст-Энда!

Спасибо, дорогие читатели, за по-настоящему какофонический аргумент, что хорошие девочки скучны. Вы мои истинные сестры по созданию хорошего настроения! Вместе мы будем танцевать чарльстон, коротко стричься, курить сигареты, подтверждая теорию Дарвина, тогда как инакомыслящие (должна признаться, от них мне тоже приходят письма) сидят дома, вышивая крестиком свои невысказанные мысли, и рано ложатся спать. Для тех из вас, кого интересует, с этим Прекрасным Дьяволом можно добиться больших успехов, а сидением, ожиданием и притворной скромностью ничего не добьешься.

На этой неделе жизнь стала гораздо лучше. Вы не согласны? Великолепная погода вселяет в меня все новые и новые идеи. Во-первых, могу ли я попросить, чтобы кто-нибудь изобрел и выпустил в продажу юбки из двухлицевой ткани? В тех неудобных случаях, когда обстоятельства не позволяют появиться на работе во вчерашнем наряде, можно было бы просто вывернуть юбку, и… алле-гоп! — появился новый наряд! Что может быть разумнее? Давайте же, портные! Мы вступили в век массового производства, а это идея для масс. Только подумайте о потенциальных продажах!

Второе мое сезонное замечание. Мы сейчас находимся в том деликатном периоде года, когда хочется начать вечер коктейлями под открытым небом в каких-нибудь редчайших местах Уэст-Энда, где сохранились сады (я больше всего люблю приятный, увитый плющом внутренний двор в «Бомбардире» на Друри-Лейн и заново открытую террасу в виде греческого храма в клубе «Лидо»). Но тогда вам нужно уходить внутрь помещения часов в восемь или девять, когда ваши руки и ноги покроются гусиной кожей и у вас застучат зубы! Ну же, владельцы пабов и ночных клубов! Пора объединиться и придумать какие-нибудь газовые или электрические обогреватели, чтобы люди могли спокойно наслаждаться коктейлями на свежем воздухе!