Волшебный камень Бризингамена - Алан Гарнер

– Ты слышишь меня? – раздался его голос где-то возле лодыжек Колина.

– Да. Ответ был еле различим.

– Попробуй!… Повернуться! На бок! Потом на живот! Я придержу твои ноги! Готов?

– Да.

Колин попытался ввинтиться в туннель. Это было почти невозможно, но отчаяние перетянуло чашу весов. Как только ему удалось перевернуться на живот, Дуратрору оставалось только завернуть его ноги за угол. С этого момента Колин даже получил преимущество перед остальными, так как теперь все, кроме него, лежали на спине, а ползти в таком положении было делом изнурительным.

Фенодири двигался резкими толчками с обновленной силой, потому что, по его сведениям, этот изгиб туннеля был последней грозной опасностью на их пути. Можно себе представить, в какой ужас он пришел, когда вдруг неожиданно под его мечом плеснула вода. Гном вертел головой, но ничего не мог разглядеть, он протянул руки вперед, и они сообщили ему плохие вести. Туннель оказался затоплен по самый потолок капающей сверху водой! Такого не было ни во времена его отца, ни раньше!

На сколько разлилась вода? На дюймы? На ярды? Он должен каким-то образом, не дыша, пронырнуть этот участок. Сейчас Фенодири даже не замечал, каким неровным было его дыхание. Пути назад все равно не было, и это заставило его решиться. Лучше уж быстрый путь в небытие, чем длинная дорога! Правда, надо было обладать стальными нервами, чтобы решиться войти, а затем и нырнуть в эту воду.

Момент сомнений и выбора у Сьюзен, Колина и Дуратрора длился в три раза дольше. Хотя, собственно, никакого выбора не было. Они яростно боролись с охватившим их ужасом, но эта битва была непродолжительна: вода здесь собралась в небольшое углубление, и когда примерно через два ярда они вынырнули на другой стороне, в легких сохранялось еще немного воздуха. Они зарыдали или засмеялись, кто как, в соответствии со своей натурой, но звуки издавали совершенно одинаковые.

Немного времени прошло, и потолок в туннеле начал отделяться от пола и уже можно было ползти на четвереньках.

Ребята боролись с намокшими лямками своих рюкзаков и говорили, говорили громко, взахлеб, вновь переживая грозные опасности и положения, в которые они попадали, и радовались тому, что можно снова двигаться свободно.

– Если посмотреть в целом, – сказал Фенодири, – Эрльдельвинг не так уж плохо обошелся с нами. Я боялся, что он окажется куда более жестоким. С этого момента опасность уже невелика, если только мы отнесемся с уважением к небольшим рискованным ситуациям, которые нас могут ожидать впереди.

Теперь путники двигались полным ходом, потому что дневного света оставалось едва ли на час, а перспектива провести ночь в промокшей одежде, в грязи, а не в постели, была, прямо сказать, мало привлекательной.

Некоторое время спустя Сьюзен вдруг показалось, что там, впереди, где-то над плечом Фенодири, она видит какое-то светлое расплывчатое пятно. Она погасила фонарь.

– Эй, Сью! Что это еще за игры?

– Смотрите! Дневной свет! Там!

Так и было. И скоро все убедились в этом. Туннель кончился, и путники оказались на дне шахты. Ее влажные поблескивающие стены конусом поднимались вверх к крошечному голубому квадратику, высоко-высоко, казалось, в иных мирах.

– Неужели нам предстоит лезть по этой стене? – спросил Колин.

– Нет, – засмеялся Фенодири. – Ну, было бы просто ужасно, если бы я заставил вас проделать еще и это. Нет, нас ожидает кое-что полегче.

Он пошарил ногой за грудой какого-то мусора, сваленного на дне шахты.

– Это где-то здесь… ага, нашел! Он сдвинул в сторону кучу сухих веток, под которой в полу обнаружился проход.

– Вот он, выход из Эрльдельвинга! Выйдя отсюда, мы уже не смогли бы вернуться назад.

Проход представлял собой как бы продолжение шахты, идущее под углом к ней, только вдвое уже. Шахта была прорыта в глине, гладкая поверхность стен поблескивала, не виднелось ни расщелин, ни выступов.

– Нас ждет приятная дорога, – сказал Фенодири, садясь на самый край прохода и, улыбаясь, поглядел на Сьюзен.

Он глянул вниз, кивнул и оттолкнулся. Едва слышный всплеск обозначил конец его глиссады, и издалека снизу донесся бодрый голос.

Сьюзен опустилась на край с величайшей осторожностью, но он стал крошиться у нее под рукой, и она исчезла в туннеле с быстротой пули, выпущенной из ружья. Сьюзен неслась по гладкой поверхности все быстрее и быстрее. Шлеп! И она оказалась по пояс в жидкой глине, которая смягчила ее приземление. Ну, а об остальном нельзя было сказать ничего хорошего.

– Ох!

– Протяни руку, слева от себя нашаришь угол скалы; уцепись за нее и вылезай. Хорошо. Теперь нащупай дорогу к туннелю. Скоро мы уже отсюда выберемся.

Туннель был затоплен примерно фута на три, но потолок нависал высоко, а главное, что туннель был короткий. Он кончался шахтой. Ее стены покрывали широкие уступы, так что подниматься по ним было все равно, что идти вверх по гигантской лестнице. Только под конец стало труднее – стена поднималась вертикально, но зато в ней было полно расщелин, так что друзья без особого труда достигли вершины. Оттуда коротенький проход вел в круглую пещеру, и вот они вышли на свет. Настоящий дневной свет!

По стволу срубленного дерева Фенодири, а за ним, тесно, друг к другу, и все остальные, перебрались из пещеры в глубокую лощину, а та превратилась в небольшое ущелье, а над ними синело небо, прохладный, живительный, сухой воздух наполнил их легкие.

Склон ущелья был изрыт всякими ямами и углублениями. Ребята и гномы ринулись вверх, чуть не опрокидывая друг друга, стремясь поскорее покинуть бесконечную монотонность камня, вырваться из его вечного застывшего молчания – к свету, к жизни, к земным широким горизонтам. И вот уже под ногами у них – трава, а щеки их овевает ветер.

Над этим ущельем как раз и вилась дорога эльфов. Гномы поторапливали Колина и Сьюзен, чтобы поскорее попасть туда. Ступив на дорогу, оба гнома позволили и себе немного расслабиться, потому что, как сказал Дуратрор, всякий, находящийся на ней, становится невидим для постороннего глаза. Вся компания являла собой довольно причудливое зрелище: они точно были одеты в комбинезоны из красной глины, инкрустированные желтым песком, который не удержался только на лицах, но зато щеки и лоб были размалеваны красным, точно боевой окраской индейцев, вступивших на тропу войны. Однако все это не имело ни малейшего значения, раз они, взявшись за руки, направлялись в Фундиндельв. Руки и ноги ныли, но от этого еще слаще становилась перспектива близкого отдыха. После всего того, что им пришлось пережить в мрачных каменных пещерах, вид этой тихой красоты, этого убывающего дневного света среди душистых сосновых стволов казался просто нереальным.

– Как во сне, – воскликнула Сьюзен, – ну просто как во сне. Мне даже кажется, что вокруг нас звучит музыка!