Живым не брать - Сергей Соболев

– Он сейчас у меня отсосет, – мрачно изрек Дангулов.

– Ты хорошо устроился, Белицкий! – сверкнул волчьими глазами из-под маски дознаватель Хаджиев. – Ты снимаешь бабки за свои репортажи и с нас, и с западников, и в Москве, с «независимых»… Ты уже давно завязан на ЦРУ, и у тебя есть какие-то дела с британской разведкой. А теперь выясняется, что ты вдобавок работаешь на Лубянку… Ты установил шпионскую аппаратуру и занимался прослушиванием конфиденциальных переговоров. Ты связался по спутниковому телефону с федералами и навел на площадь Минутка российские штурмовики! Отвечай, шакал, сколько денег тебе пообещали чекисты за преданных тобою вайнахов?!

После очередной затрещины Белицкий наконец вышел из ступора и выдал нечто членораздельное:

– Это какая-то ошибка… Я не работаю на Лубянку. Н-не понимаю… Зачем все это? П-почему я здесь? Не знаю…

– Вот и я не знаю, – помрачнел Хаджиев. – Не знаю, Белицкий, что нам с тобой делать… На тебе кровь, понимаешь?!

Уловив кивок одного из зрителей (пора, мол, переходить к самому важному), Хаджиев слез со стола. Они с Дангуловым подхватили свою жертву под локотки. Затем припечатали Белицкого физиономией к столешнице, но не зверствуя, а так, чтобы тот не утратил способности делиться информацией. И теперь уже Хаджиев вооружился тесаком. Белицкий же пронзительно завизжал – как кабан, над которым мясник уже занес свой инструмент.

– Я сейчас тебе отр-рэжу палец! – посулил Хаджиев. – Заткни пасть, а то башку снесу… Вот так… Какой палец тебе отрезать? На какой руке? На левой? Правой? Выбирай! Ты же не хочешь говорить нам всю правду?! Ну что? Резать? Или будешь отвечать на вопросы?

– Н-не надо! Буду… Буду отвечать!

– Ответишь. Ты у нас за все ответишь! Может, и обменяем… За тебя большие деньги заплатят, да?

Хаджиев выдвинул из-за стола стул и поставил его в центре помещения. Затем они усадили на него Белицкого, так, чтобы тот оказался лицом к зрителям.

– У нас есть против тебя все улики, Антон, – приступил к делу Хаджиев. – При обыске у тебя нашли микрокассету. Ты прятал ее в потайном карманчике. Собирался передать кассету федералам? Или своим цэрэушникам?

Бушмин с удивлением покосился на сидевшего рядышком Шувалова. Что еще за микрокассета? Они с Черепом на скорую руку обыскали Белицкого, но, кроме комплекта документов, среди которых был «вездеход» с подписями президента Ичкерии и еще восьми наиболее влиятельных полевых командиров, ничего стоящего не обнаружили. Впрочем – неудивительно, ведь думали-то тогда о другом, так что досмотр был произведен поверхностно.

Вспомнив о наказе начальства помалкивать и ничему не удивляться, Бушмин сосредоточился на допросе.

– Я уже говорил: это какое-то недоразумение, – принялся объяснять ситуацию Белицкий. – Последнюю неделю мы квартируем в бункере Исмаилова. Я, оператор и двое сопровождающих… Руслан просил меня сделать репортаж по Ханкале, ну а на следующий день он… и другие… в общем, настояли, чтобы я заснял этих… пленных десантников. Я все сделал, как просили. Ролик про Ханкалу тут же зарядили через Дагестан по известным вам адресам… Вечером… Когда это было?.. Ну да, вчера… Руслан сам позвал меня к себе. Я прихватил с собой диктофон, потому что он хотел дать материал, чтобы я потом зарядил его интервью на «Либерти»… Это было где-то… часа за три до авианалета… Но разговаривали мы недолго, нас перебили. Руслан сказал: «У меня важные гости, с тобой мы потом закончим». Я ушел и… черт, забыл там свой диктофон…

Бушмин хмыкнул про себя. Врет, поганец. Наверняка не говорит всей правды. Оказывается, он практиковал «прослушку», вот только не известно, хотел ли он прояснить кое-что сугубо для себя, руководствуясь своим журналистским интересом, или взаправду «стучал» на кунаков «третьей стороне». Понятно, что не Лубянке он передавал подобные сведения, а тем кругам, что принято называть «антироссийскими».

– Потом, уже перед самым налетом, – продолжил Белицкий, – Исмаилов и его гости куда-то ушли. А я вспомнил про диктофон. Пошел, забрал его. Кассету не прослушивал, поэтому не знаю, что там записалось. Хотел лечь спать, но тут такое началось…

– Ну да, конечно, – усмехнулся Хаджиев. – Не знаешь… А зачем тогда прятал кассету? Молчишь? Ну-ну…

– А эти трое, которых ты видел… – вмешался Дангулов. – Говоришь, они были в масках?

– Да. Один прошел к Руслану, а двое, наверное, бодигарды, остались с нашей охраной.

– Ты сказал, что это была «связь» от федералов.

– Это только моя догадка, потому что на них, на этих гостях, ничего такого не написано…

– Кто такой Беспалый? Это был он?

– Точно не знаю… Просто слышал накануне, что Беспалый гарантирует «коридор». Два или три раза мне приходилось слышать это прозвище, но кто он такой – сказать не могу.

– Но он из эмвэдэшников, так?

– Скорее всего… Потому что «коридор» начинается от Алхан-Калы, а там стоят внутренние войска и милицейский спецназ.

– Он твой подельщик, да? Вы оба работаете на Лубянку?

– Я – нет. А про Беспалого сказал все, что знаю.

– Кто такой «Горец»? Чей это псевдоним?

Белицкий отрицательно покрутил головой:

– Боюсь, я вас не понимаю… Я знаю десятка два людей, кто так себя называет…

– Нас интересует Тимур. Ты говорил, что видел его мельком в бункере и что он прошел к Исмаилову вслед за Беспалым.

Бушмин в этот момент едва не поперхнулся. Чтобы скрыть замешательство, откашлялся в кулак, затем вновь навострил уши.

– Кто, Умаров? А, ну да… У меня с ним шапочное знакомство. Несколько лет назад брал у него интервью в Лондоне, потом в Москве. И еще несколько раз пути пересекались, но не так, чтобы тесно контачили…

– Что ты о нем знаешь?

– Да почти ничего…

Дангулов треснул журналюгу по затылку и еще раз повторил свой вопрос.

– Знаю, что он из тейпа Бено. Может, сейчас что-то изменилось, но он противник ваххабизма, как, кстати, и довольно тесно связанные с ним Ахмед Закаев и Ямадаевы – этих даже приговорили заочно к смерти…

– Без тебя знаем, – шикнул на журналиста Дангулов. – Ты про Умарова говори!

– Тимур Умаров, насколько мне известно, еще не так давно отвечал за перевод денежных средств от московской общины. Но сам он – в тени. И вообще… Идет какая-то игра по-крупному и здесь, на Кавказе, и в Москве. Но подробности мне не известны. Да и откуда мне знать? Я человек маленький…

– Но говна в тебе много, – проворчал Дангулов.

В этот момент приоткрылась дверь. Сотрудник в маске жестом попросил Шувалова выйти. Бушмин поднялся и вышел следом за ними.

– Товарищ подполковник, вас вызывает на связь «Корунд», – доложил сотрудник. – Сказали, по срочному делу.

Шувалов кивнул Бушмину – чтобы следовал за ним в помещение спецсвязи.