Заколдованный замок - Вера Крыжановская

И снова начинались крики и лились ручьи слез. Наконец, истощенная этим припадком гнева, Мушка крепко заснула.

Веселый и беззаботный внешне, но внутренне взбешенный, Беранже ужинал в своей новой компании. Он достаточно хорошо знал свою дорогую Мушку и понимал, что примирение с нею обойдется ему недешево. В отношении Алисы его положение также было далеко не из приятных. Несмотря на апломб, с которым он окружил нежным вниманием молодую женщину, маркиз чувствовал, что никогда еще Алиса не была так сильно оскорблена. В первый раз еще ее большие стальные глаза так холодно и пытливо смотрели на него. Она даже не скрывала, что ей было все известно, и что она знала настоящую цену его любезному вниманию. Затем молодая женщина отвернулась от мужа и стала продолжать разговор с Гюнтером.

По окончании ужина дамы объявили, что желают ехать домой. Пока Гюнтер ходил распорядиться насчет экипажей, Жиро, немного отставший с Беранже, вполголоса заметил:

— Однако, у господина Бертрана хорошая невестка!.. Ха! ха! ха!.. Я и не знал, что «La joie des garcon» (La joie des garcon (франц.) — радость для холостяков.) вышла замуж с тех пор, как я ее потерял из вида.

— Бертран — мой товарищ по коллегии. Семейство же его я очень мало знаю, — холодно ответил маркиз, так как ему показалось, что к их разговору прислушиваются Алиса и Марион. — Кажется, я слышал, что ее звали Лажуа д'Арсон, но такой смешной каламбур я слышу в первый раз.

Беранже нанял карету и отправился с женой прямо на виллу. Переезд был совершен в глубоком молчании. Алиса забилась в угол экипажа и закрыла глаза. Маркиз курил с остервенением и нервно кусал свои усы. Когда они приехали домой, он объявил, что ему нужно писать письмо и ушел в свой кабинет. Алиса же удалилась в спальню. Надев пеньюар и причесавшись на ночь, она отпустила камеристку.

Ей хотелось остаться одной и разобраться во всем, что она почувствовала сегодня. Гневное раздражение, поддерживавшее ее целый день, сразу упало и сменилось полным отчаянием. Откуда она возьмет силы долго выносить такую ненормальную жизнь, оскорбительную для ее женского достоинства? Она горько сожалела, что уступила Марион и согласилась с нею ехать.

Разве она не шпионила в некотором роде за Беранже и не заставила его ради себя бросить любовницу? При одной мысли об этом в ней восставала вся ее гордость. Ни за что на свете она не хотела делить мужа с куртизанкой и оспаривала его у нее. Тысячу и тысячу раз лучше совсем отказаться от него!

Углубившись в свои думы, Алиса не заметила, как приподнялась портьера и на пороге появился слегка смущенный Беранже. Молодая женщина действительно была прекрасна. Целый хаос разнородных мыслей отражался на ее ясном и подвижном лице, придавая ему совершенно новое для него выражение.

В одно мгновение ока маркиз очутился около нее, обнял рукой ее талию и пробормотал, прижимая к своей груди:

— Алиса, дорогая моя, выслушай меня! Обстоятельства говорят против меня, но я сейчас все объясню тебе.

— Нет, нет, оставь меня, — сказала молодая женщина, стараясь высвободиться из его объятий.

Слезы повисли на ее длинных ресницах, между тем, как во взгляде попеременно отражались грусть, гнев и упрек.

— Алиса! Клянусь тебе, ты вообразила больше, чем…

— Тсс!.. Замолчи, Беранже! Ты ничего не можешь сказать мне, кроме лжи. Если же я услышу правду от тебя самого, я вынуждена буду тотчас же бежать. Я бы должна была сделать это и сейчас, так как я совершенно лишняя в твоей жизни.

— Что ты говоришь! Клянусь тебе, я люблю тебя!.. И никогда — слышишь ли — никогда я не позволю тебе оставить меня.

Маркиз покрыл, ее поцелуями, клялся, лгал, уверял в своей любви, так что наконец, разбитая и утомленная, Алиса опустила голову и перестала протестовать. Видя страшное утомление жены, маркиз выказал большое беспокойство, заставил ее принять успокоительные капли и сидел с нею, пока она не заснула. Тем не менее, Беранже не был доволен. Он хорошо понял, что молчание молодой женщины было не более, как покорность своей судьбе, а вовсе не прощение, идущее от сердца.

На следующее утро маркиза ждала новая неприятность. Он получил от дяди письмо, в котором тот извещал, что окончив курс лечения в Карлсбаде, он рассчитывает быть дней через восемь в Верделе и привезет с собой инженера и архитектора, так как ему очень хочется еще осенью начать разборку развалин, чтобы уже в следующем году можно было бы приступить к постройке завода.

Взбешенный Беранже бросил письмо в ящик стола. Приезд барона, конечно, стеснит его в любовных сношениях с Мушкой. Если же разборка развалин задержит дядю до конца осени, то он окажется пленником до своего возвращения в Париж. Однако делать было нечего. Наследство дяди стоило небольшой неприятности. Поэтому Беранже решил немедленно же отправиться к своей любовнице, чтобы уговориться с ней относительно предосторожностей, какие необходимо будет предпринять в будущем, чтобы скрыть их отношения от наблюдательного взора старого барона. Итак, тотчас же после завтрака маркиз под предлогом прогулки уехал к своей Мушке. Та еще отдыхала после бешеного припадка ярости и приказала никого не принимать. Но Беранже не принадлежал к числу людей, способных подчиниться такому распоряжению. Оттолкнув камеристку, которая не хотела его впустить, он без всякого стеснения вошел в спальню, где Мушка читала, лежа на диване, в полном неглиже.

При виде маркиза новый приступ ярости овладел куртизанкой.

— Негодяй! Подлец!.. Ты поставил меня в смешное положение и заплатил за мою любовь тем, что отрекся от меня перед своей маркизой! — прорычала она, бросая ему в голову книгу, которую читала.

Затем за книгой в маркиза полетели туфли, веер, флакон — одним словом, все, что только попадало ей под руку.

— Неблагодарное чудовище! Ты опозорил меня перед Бертраном и Казимирой!.. Ты отнял у меня их уважение!.. Убирайся вон!.. Чтобы я больше никогда не видала тебя!.. — кричала она пронзительным голосом.

Атака эта была так неожиданна, что Беранже с минуту стоял пораженный, машинально закрываясь руками от этих импровизированных метательных снарядов. Но вдруг лицо его вспыхнуло.

Подбежав к дивану, он грубо схватил Мушку за руку и крикнул отрывистым голосом:

— Прекратишь ли ты этот скандал и свои вопли! Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать твои глупости!.. Понимаешь!.. Я не шучу!..

С этими словами он грубо встряхнул ее.

Мушка вскрикнула и, заливаясь слезами, упала на кушетку. Она стонала и уверяла, что он сломал ей руку. Маркиз же присел к столу и стал флегматично перелистывать какой — то журнал. Когда он, наконец, убедился, что его любовница начала понемногу успокаиваться, он отложил в сторону журнал и дружески сказал:

— Будь же рассудительна, Мушка! Перестань кричать и поговорим толком. Ты знаешь, что я люблю тебя, но знаешь также и то, что я обязан соблюдать известные приличия, так как я женат. Итак, довольствуйся тем, что я даю тебе моим сердцем и моим карманом. Маркизе же принадлежит мое имя, мой титул и мое уважение. Я уверен, что она охотно поменялась бы с тобой местами, чтобы обладать моей любовью, как обладаешь ею ты.