Последний выстрел - Александр Белов

– Какой сюрприз, Саш, ты что?..

Белов приобнял Ольгу и показал на темную дачу напротив еедома.

– Я тогда вон там сидел, на втором этаже, отсюда не видно…

– У Царевых?

– Ну да, их тогда не было. – Саша развернул жену в другуюсторону. – А ты вон в том окне на скрипке играла.

– Вообще-то я там жила, Саш… – прыснула Оля.

– Но я-то не в курсах был… Я смотрел, смотрел, потом сталзвонить. А трубку все бабуля твоя, Елизавета, берет. Думаю, что делать? Я тогдаспустился, камушком в ваши ворота кинул и бегом к телефону. Она вышла на улицупосмотреть, а трубку ты взяла.

– Ну надо же, хитрюга какой!..

– Ага, типа – военная хитрость, – согласился Белов. – Ну, мыпоговорили о чем-то – я уж сейчас и не помню. А потом ты занавеску задернула –раз! – и свет погас… Гляжу – ты раздеваться начала…

– Что ты выдумываешь! – дурачась, замахнулась на него Оля. –Ничего я не раздевалась!..

– Ну ты мне будешь рассказывать! – засмеялся, уворачиваясь,Саша. – Знаешь, а сквозь шторы что-то там видно… О-о-о! – он схватился заголову. – Я тогда чуть с ума не сошел! Полночи уснуть не мог – отжимался.Даром, что в армии привык.

– Ну да, а потом к вам девицы приехали! – ехидо прищуриласьОльга.

– Е-мое ! – так ты же сбежала от меня! – ерничая, возмутилсяСаша. – Сама виновата.

Вдруг Белов одним махом перескочил невысокий заборчик дачиЦаревых и открыл изнутри калитку.

– Саш, ты чего это задумал?!.. – ахнула Оля.

Он протянул жене руку:

– Давай сюда…

– Зачем?

– Давай-давай. Я отвечаю.

– А вдруг там собака? – посмеиваясь, помотала головой Оля.

– Да нет там никаких собак! Никого там нет, – смеясь, крутилголовой Саша.

Голова Ольги шла кругом – то ли от хмельного весеннеговоздуха, то ли от близости любимого. Плохо соображая, что и зачем она делает,Оля шагнула за изгородь.

По темному двору к крыльцу дачи скользнули две тени. Сашадостал блеснувший широким лезвием складной нож и склонился к замку.

– Белов, я боюсь, – нервно хихикая, шептала за его спинойОля. – Нас с тобой схватят и посадят, будет обидно. Прикинь ситуацию –кандидата в депутаты вместе с женой застукали на взломе чужой дачи! Как тебе?..

– Подумаешь! – фыркнул Белов, ковыряясь в двери. – Сдепутатами еще не то бывает.

Тут в замке что-то хрустнуло, и дверь распахнулась. Сашавзял жену за руку, и они вошли внутрь дома.

Не включая свет, Белов повернул к лестнице. Рука об руку ониосторожно поднялись наверх и вошли в залитую лунным светом комнату на второмэтаже – ту самую, в которой жил Саша. В ней все было по-прежнему. Тот жеписьменный стол, книжный шкаф и старый, скрипучий диван. А у окна стояла натреноге массивная подзорная труба.

– Вот же елы-палы, ничего не изменилось, – озираясь посторонам, удивленно пробормотал Белов. – Представляешь, Оль, – ни-че-го!..

– Разве? – загадочно и чуть игриво усмехнулась Ольга. – А тыподумай…

Саша повернулся к жене и, едва взглянув в ее поблескивающиеглаза, сразу догадался, что она имела в виду.

Действительно, тогда, без малого десять лет назад,незнакомая скрипачка была там, в доме напротив. Сейчас, став его женой, онабыла в шаге от него. Помолчав, Саша сделал этот шаг, взял мгновенно ослабевшую,мягкую и податливую Олю за плечи и привлек к себе.

– Я жить без тебя не могу… – тягуче, с придыхом, прошепталон.

Медленно склонившись к ее чуть запрокинутому лицу, оносторожно коснулся губами уголка ее рта.

– Сашка… – радостно прошептала она, закидывая руки ему зашею.

И тут же Саша накрыл ее губы обжигающим, долгим поцелуем.Она ответила ему с такой готовностью, с такой страстью, что у Белова морозпробежал по коже. Он повлек Олю к дивану, а она уже торопливо и неловкопыталась стащить с себя пальто. На мгновение они оторвались друг от друга – тольколишь для того, чтобы избавиться от одежды – и, снова слившись в единое целое,рухнули на диван.

Одинокая апрельская луна, ненароком заглянув в пыльное окностарой дачи, высветила два нагих сплетенных тела и сквозь немилосердный скрипдряхлого дивана услышала восторженно-сладостный стон счастливой женщины:

– Мам-м-мочка…

Через день на Олину дачу приехала съемочная бригада. Ихдавно уже ждали. Оператор с осветителем тут же принялись сноровисто выставлятьгромоздкую аппаратуру. Хозяева тоже завершали последние приготовления.

Нарядная и торжественная Елизавета Андреевна хлопотала устола, в сотый раз поправляя чашки, блюдца и розетки с вареньем. Ольга, тожевзволнованная и радостная, торопливо что-то подправляла в прическе и всдержанном, но безукоризненном макияже. Сгорающий от нетерпения Ваня скакал сдивана на пол и обратно, крутился у тщательно накрытого стола и приставал сбесконечными вопросами к телевизионщикам, матери и прабабушке.

Наконец все было готово. Оператор занял свое место закамерой, а Оля, Ванечка и Елизавета Андреевна – за столом.

– Внимание, начали! – скомандовал старший из телевизионщикови с доброжелательной улыбкой кивнул Ольге.

Она кивнула ему в ответ и, заметно волнуясь, начала:

– Я не знаю более работоспособного человека, чем Александр.То есть с шести утра и до позднего вечера Саша работает на протяжении многихлет. Мы понимаем – Саша сейчас очень занят, и ему трудно вырваться. Мы его,конечно, поддерживаем, но все-таки хотелось бы почаще видеть папу дома. Скучаемочень…

Ее перебил Ваня. Радостно улыбаясь щербатым ртом, онвыпалил:

– Вот мы с папой в субботу в зоопарк поедем! Хотите, и васвозьмем?..

Вечером Белов просматривал отснятый материал. Ему былоприятно видеть радостные лица жены и сына. Даже Елизавета Андреевна показаласьему вполне симпатичной старушенцией. Впрочем, свои эмоции он предпочитал недемонстрировать. Досмотрев запись до последнего кадра – неумелой вырезки егопортрета над детской кроватью, рядом с Бэтменом, – Белов выключил телевизор иповернулся к Гудвинам.