Парни со стволами - Сергей Зверев

Коля Алейников, как всегда хладнокровный, улегся слева от Котова на месте Крякина с крупнокалиберным пулеметом «Корд», который ему помогли снять с турели. Он не стрелял и тоже ждал приказа, задумчиво подперев щеку кулаком. Командир боевиков наконец не выдержал и решил перейти к более активным действиям. Из-за холма с ревом, буксуя на мелком каменном крошеве, вылетели два, потом еще два пикапа. Четыре пулемета били над крышами машин, заливая шквалом пуль оборону неизвестных у периметра аэродрома.

— Сокол! Огонь!

Алейников опустил руку, и через секунду пулемет впился ярким пунктиром трассеров в капот первой машины боевиков. В ленту заряжены были зажигательные и бронебойные патроны, и двигатели машин разлетались в пыль от попадания 12,7-мм пуль. Со второго пикапа сразу сорвало капот и ударило им пулеметчика по голове. Третья машина взорвалась, и в разные стороны бросились факелы горевших фигур. Четвертая машина развернулась и двинулась в укрытие, но очередь достала и ее. Разорванный корпус вспучился, раскрылся, как консервная банка, тело пулеметчика, которому пули попали в спину, разорвало почти надвое.

— Приготовиться! — снова стал командовать Котов. — Сейчас они двинут БТРы. Гасить сразу, пока они нас пушками не достали.

Этого Котов очень боялся. Малокалиберная 30-мм автоматическая пушка могла наделать таких дел, пробить такие бреши в обороне спецназовцев, что страшно подумать. Тем более что эти старенькие, потрепанные, еще советского производства БТР-90, которые где-то раздобыли боевики, оснащались и автоматическими гранатометами на 400 выстрелов. Нельзя этим монстрам давать даже рта раскрыть.

Бронетранспортеры выскочили гораздо правее, чем их ждали спецназовцы. Кажется командир боевиков имел кое-какой опыт. Пока гранатометчики разворачивались под огнем, одна из бронированных машин успела выплюнуть очередь снарядов из пушки. Два снаряда попали в стальную емкость возле Котова, еще один разнес угол каменного сарая над головой Алейникова, несколько взорвались на позиции спецназовцев и флангового пулемета. Оглушенный командир снова и снова выкрикивал приказы.

Первый БТР вздрогнул от вспышки и окутался серо-черным дымом. Второй пошел на большой скорости дальше, за ним поднялись в атаку боевики, из-за бугра снова вылетели пикапы, открыв пулеметный огонь. «Еще несколько секунд промедления — и нам конец, — подумал Котов, пряча голову. — Попади, родной, только попади с первого выстрела».

Старший лейтенант Белов, когда услышал, что его командир нарвался на крупную и хорошо вооруженную группу боевиков, да еще в сопровождении бронетранспортеров, сразу понял, что операция по захвату аэродрома готовится серьезная. Как-то само собой пришло в голову, что такие силы бросают в бой на территории, подконтрольной правительственным войскам, не зря. Очень выгодное положение этого аэродрома. Если на нем высадить десант, если начать сажать транспортники с бойцами, то легко в течение часа доставить сюда хоть полк. А полк сейчас в этом районе может изменить многое. Подрезать группировку сирийских войск у турецкой границы в северной Латакии. Эту территорию и так отбивали большой кровью. А если отсюда ударить на побережье? Страшно подумать! А можно атаковать и Алеппо с юга и юго-запада. Снова группировка сирийских войск окажется под угрозой уничтожения, таких потерь она не перенесет.

— Это просто чудо, Олег, что ты оказался в нашей машине. — Белов взял за плечо лейтенанта Зимина. — Можно сказать, что ты нас всех спасаешь.

— Саша, вас же трое остается, — догадавшись, побледнел переводчик. — Вы не удержитесь!

— Н-у! Без паники, Маша, я Дубровский! — засмеялся старший лейтенант. — Считай, что это приказ. И давай не будем Котова отвлекать от работы. Ему там тяжелее нашего. А к нам, может, еще никто и не нагрянет.

— Котов ясно предупредил, что обязательно будет и второй удар!

— Ну, он не ясновидящий, — снова попытался весело ответить Белов, но у него уже не получилось. — Давай, Олег, ты единственный, кто владеет арабским языком. И ты сможешь толково объяснить ситуацию, сможешь связаться с нашими. Они должны поднять в воздух самолеты. Если уж не нам помочь, то, по крайней мере, перекрыть воздушное пространство и не допустить сюда прилета транспортных самолетов. А они, дружок, могут оказаться с самыми неожиданными опознавательными знаками. Турецкими, например. И помощь нам будет нужна, помощь. Чем быстрее ты отправишься, тем меньше у нас будет потерь.

Последнее замечание отрезвило Зимина больше всего. Как-то неожиданно он понял, охватил сознанием всю ситуацию в целом. И не только на участке, где сейчас сражались бойцы их группы и где может произойти все, что угодно, а вообще на севере Сирии. И Олег начал торопливо расстегивать и стягивать с себя жилет-«разгрузку». Порывшись в карманах, нащупал кобуру, вытащил вторую запасную обойму от пистолета и протянул Белову.

— Это нас не спасет, это лишнее, — улыбнулся старший лейтенант. — Этой «пукалкой» никого не напугаешь. А тебе может пригодиться. Мало ли… почти километр до аэродрома. Сможешь?

— Я же все время с вами тренируюсь, — немного нервно усмехнулся переводчик. — Все, удачи вам! Я пошел!

— Давай, брат! — Белов пожал руку Зимина не просто, а крест-накрест, большими пальцами вверх. Высшая степень признания равным себе. — Запомни, связь с нашими, авиацию в воздух, и только потом помощь нам здесь. Любая.

Зимин кивнул, махнул рукой спецназовцам, которые разгружали их выдохшийся пикап, и побежал по шоссе в сторону аэродрома. Постепенно он перешел на кроссовый размеренный бег и по пути глянул на часы. На тренировках и во время утренней зарядки он вместе со спецназовцами пробегал ежедневно трехкилометровую дистанцию, и это обычно занимало минут пятнадцать. Значит, километр он пройдет минут за пять. Хотя нет. Какой там у них норматив? 1 километр за 4,2 минуты? Можно и за четыре, но минута никому ничего не даст, а он выложится до такого состояния, что не сможет слова сказать. Два вдоха, два выдоха… не напрягать диафрагму… ритм, ритм!

— Товарищ старший лейтенант, машину убирать? — Макс Ларкин с сомнением посмотрел на их многострадальный пикап.

— Нет, Макс, они скорость сбавят, когда приблизятся к нему. Опасаться будут, что там фугас.

— Может, и правда сообразим?

— Иди, лучше помоги, фугасник! — Лешка Болтухин открутил кронштейн и ждал друга, чтобы снять тяжелый крупнокалиберный «Корд» с турели.

— Давай! — подтолкнул спецназовца Белов. — Макс, пулемет поставишь слева от дороги, там яма какая-то есть приличная и кустарник. Редкий, правда, но на первое время хватит. А ты, Болт, «АГС»[11] возьми и отойди по дороге назад за развилку. Но не выдавай себя, пока не прикажу. Только когда они россыпью кинутся, тогда и ударишь гранатами.

Больше всего Белова беспокоило, что в их машине, как назло, оказалось всего два гранатомета. Хорошо, если бронетехники окажется две единицы. А если больше? 12,7-мм пулемет, конечно, штука мощная. Обычные машины просто в хлам разносит, но кто там с готовностью подставит борт. Будь боевиков хоть тысяча, агээска перепашет все вокруг. Эта штуковина с 30 гранатами в ленте в состоянии выжечь площадь около квадратного километра. Лишь бы у боевиков не было бронетехники. А то ведь можно и не успеть.