Бездна - Анатолий Махавкин

Кроме всего перечисленного, меня мало-помалу начинал доставать подкрадывающийся страх. А кто бы ещё мог так долго блуждать в абсолютной тьме, ни разу не задумавшись о тех тварюках, которые могли в ней скрываться? С трудом сглатывая (проклятье, теперь ещё и пить захотелось!), я озирался по сторонам, совершенно отчётливо видя чьи-то огромные глаза за плечом, следящие за каждым моим шагом. Стоило обернуться, и глаза ускользали, оставаясь за спиной. Хорошо хоть, дорога стала намного ровнее, иначе от этих постоянных оглядываний ногам пришёл бы конец. Меня начало трясти мелкой дрожью (исключительно от страха), поэтому автомат, в который я вцепился, ходил ходуном, словно у него начался эпилептический припадок.

Наконец я уловил явное движение и резко обернулся, сметая сапогами уже мелкие камешки, блеснувшие, точно стекло. Блеснувшие? Дуло автомата было направлено на мою тень, отчётливо выделяющуюся на стене пещеры. Должно быть, мозги остались где-то в темноте, выскочив из головы во время очередного падения. Опасаясь спугнуть удачу, я медленно повернулся и увидел впереди светлое пятно. Там должен был находиться выход наружу. Хрюкнув от радости, я метнулся к свету, загребая ногами теперь мелкий песок.

Наращивая скорость, я не заметил, как тоннель пошёл под уклон. Песок, по которому я бежал, изъявил желание донести дорогого гостя до места назначения без его непосредственного участия. Когда до меня это дошло, я уже устремлялся с микроскопическим водопадом в конусообразную воронку. К счастью, дно этой впадины заполнял тот же мелкий золотистый песок, поэтому, ради разнообразия, в этот раз обошлось без обычных ударов головой о камень. Удовольствие от мягкого приземления несколько омрачало содержимое рта, которое пришлось очень долго выплёвывать, прочищая глаза и выдирая песчинки из слипшихся волос.

Здесь было так светло, точно я находился на пляже жарким июльским полднем. У меня даже мелькнула идиотская мысль, что я вышел на свободу (ага, такая жара в ноябре-то месяце!). Однако, когда глаза привыкли к яркому свету, стало ясно, как именно обстоят дела. Сияние исходило из странных полупрозрачных груш, усеивающих высокий потолок пещеры, куда я так удачно попал. Помимо света, эти «люстры» испускали ощутимое тепло, поэтому, стоило закрыть глаза – и иллюзия пребывания на пляже стала бы полной. Не хватало лишь шума прибоя и человеческой речи. Впрочем, нет – только шума волн, ведь кто-то недалеко от меня вёл негромкую беседу… Что?! Я даже подскочил, вслушиваясь в тихий разговор, который становился всё громче.

Люди, несомненно, приближались, и я начал карабкаться по стенам воронки, на дне которой так вольготно расположился. При этом выяснилось, что этот «пляж» имеет одну пренеприятнейшую особенность: его склоны были абсолютно гладкими, и мои руки беспомощно скользили по их блестящей поверхности, а я скатывался вниз, раз за разом погружаясь в тёплый песок. Долбаный пляж превратился в мышеловку, не имеющую выхода! Меня бросило в жар, а потом в озноб, когда я сообразил, что могу навсегда остаться здесь, не сумев подняться наверх.

– Эй, люди! – завопил я, зарываясь лицом в песок и выныривая из него, подобно пловцу. – Помогите, мать вашу!

– Ну, с водой имеются определённые проблемы, – сказал голос, знакомый до боли. – Зато мы поймали какую-то рыбу.

– Не может быть, – выдохнул другой, столь же знакомый голос. – Твою мать, вот это номер!

Швед и Круглый стояли на краю воронки и с интересом смотрели на меня, держа под прицелом своих автоматов. Если на физиономии Круглого я не прочитал ничего, кроме удивления, то морда лысого водителя отражала явную неприязнь. К тому же палец он держал на спусковом крючке, будто собирался застрелить меня в любой момент.

– Вытащите меня отсюда! – крикнул я.

Круглый пожал плечами, а после крутнул моток верёвки, заставив её конец шлёпнуться где-то рядом со мной. Ухватившись за шершавый канат, я начал карабкаться по крутому склону, иногда поскальзываясь на его гладкой поверхности. Видимо, события последних дней оставили неизгладимый отпечаток на моих мозгах, потому что на полдороге меня замкнуло, и, поскрипывая зубами, я начал обещать расправиться со всеми засранцами, которые загнали меня в это дерьмо. Что именно я говорил, не помню и сам, помню только, ругательства сыпались изо рта, как из рога изобилия. Скорее всего, подобное изъявление чувств было всего-навсего проявлением радости по случаю моего спасения. Но этого никто не понял и не оценил.

Стоило мне забраться на край воронки, как в мой лоб упёрся ствол «калашникова» и Швед, скаля крепкие зубы, злобно пропыхтел:

– Ща поглядим, сука, кто кого кончит! – Он толкнул меня дулом автомата и взревел: – А ну, давай сюда ствол, падла!

Если до этого помрачение моего рассудка было частичным, то после этих слов оно резко перешло в полное затмение. И в этом абсолютном мраке взошло багровое солнце ярости, озарив мне дорогу, по которой следовало идти. Ощущая пульсацию злости по всему телу, я очень медленно снял с плеча автомат и протянул его Шведу. Круглый в этот момент скручивал верёвку, индифферентно поглядывая в нашу сторону. Лысый, продолжая скалить крепко сжатые зубы, отнял свой «калашников» от моего лба и ухватился лохматой лапищей за цевьё боевого товарища. Тогда, хрюкнув от напряжения, я из последних сил пихнул его, и Швед, издав короткий взвизг, отлетел на пол. Круглый мгновенно бросил недоскрученную бухту и потянулся к оружию. Однако и опытному профессионалу потребуется определённое время, чтобы проделать все эти манипуляции. Достать пистолет из-за пояса можно намного быстрее, даже если ты не слишком часто занимаешься такими вещами.

Как человек, знающий цену своей жизни, Круглый тотчас оставил оружие в покое и поднял обе руки. Ему было хорошо, он знал, что делает. А я оказался в полном тупике. Припадок ярости прошёл, и я растерялся. Убивать я никого не собирался, а отпустить их… Ну тогда Швед тут же снесёт мне полчерепа. Связать двух опытных бойцов? Ха-ха, мы не в кино. И как же мне поступить?

К счастью, проблема разрешилась сама собой. Я успел заметить короткий взгляд Круглого за мою спину и поразмыслил, насколько близка подобная ситуация к тем, о которых я читал в книгах. Мысль эта оказалась последней. В следующую секунду мир перед глазами разлетелся мириадами осколков, разнесённый взрывом, который пришёл со стороны затылка.

Очевидно, я продолжал спать в той же пещере со светящимися стенами, и всё увиденное было лишь продолжением сна, где мёртвый Сергей приходил ко мне в гости. Вот только я почему-то съезжал с того камня, на котором спал, и при этом очень больно упирался затылком в стену тоннеля. И вообще голова болела просто невыносимо, словно я пропьянствовал весь вчерашний день. Чёрт! Как я не догадался! Нет никакой пещеры. Просто я ещё не проспался после той ночной гулянки с кумом, и всё произошедшее мне приснилось. Сейчас я открою глаза и увижу разъярённую жену, которая…

Я открыл глаза и увидел разъярённого Шведа.

Я закрыл глаза.

– Живой, сукин сын! – сказал Швед. – Твою мать, точно говорят, говно не тонет! Вобла, ты чё, не могла приложить этого козла посильнее?