Смертельный аромат № 5 - Ольга Тарасевич

Когда Эмилия ехала в Москву, ей казалось: как только увидит подходящую девушку, сердце сразу подскажет: «Это она». Но растерянное сердце кричало «Она! Она! И это тоже она!» слишком часто. Так и не определившись с собственными предпочтениями, Эмилия пригласила приехать в Париж всех приглянувшихся моделей. Чтобы в конечном итоге выбрать всего одну из них. В презентации новой концепции не должно быть ничего лишнего. Как нет лишнего ни в одежде, ни в духах Chanel. Расходы президента агентства «L’etoile» не смущали совершенно. Эмилия знала, что выиграет. И что прибыль покроет и более значительные затраты.

Суеверная, подозрительная, она долго не хотела ставить в известность россиян о своих планах. Но руководители агентств настояли, и в конце концов Эмилии пришлось открыть карты: возможно, модель снимется для рекламы духов Chanel. Сами манекенщицы пребывали насчет предстоящей работы в счастливом неведении. Это условие было поставлено и перед мадемуазель Сухановой, и перед месье Платовым.

…Отложив бумаги, Эмилия сделала пару срочных звонков. Конечно, ее идея – приоритет номер один, но и о других делах забывать не следует.

Разобравшись с кастингами и рекламными съемками, Эмилия вспомнила, что еще не проверяла электронную почту. Открыв «аутлук», она быстро пробежала глазами темы писем.

«Все о’кей», – сообщал Дидье. У сына всегда все о’кей. Он учится в Лондоне, и текст его письма ненамного больше темы сообщения.

«Новые предложения» – вот с этим позднее стоит ознакомиться. Письмо от коллеги из Нью-Йорка. Париж – это сердце моды, однако жить капризная красотка явно стремится за океаном…

«Вся правда о русских моделях»…

Эмилия два раза прочитала тему сообщения, и она ей не понравилась. Адрес отправителя оказался совершенно незнакомым.

Подумав, Эмилия удалила письмо, не читая. Против ее обыкновения открывать письма, которые пришли от незнакомых пользователей. С чего бы это вдруг делать исключение из правила?

Симпатичный начальник службы безопасности Франсуа Леруж увлеченно рассказывал про историю Парижа. Он забывал делать паузы, и переводивший его слова Ник Перьев тогда переходил на французский, требуя ненадолго прерваться.

– Oui, le quatorze juillet a Paris, c’est comme partout en France, un jour de fete nationale,[14]– говорил Франсуа.

Как и любой француз, он безумно гордился родной историей, и, обнаружив, что большинство девушек ничего не знает о Дне взятия Бастилии, принялся срочно ликвидировать пробелы в их образовании.

– Ce jour-la, toute la France a l’air de danser la Carmagnole…[15]

Лика Вронская почти не прислушивалась к разговору. Мини-вэн с сотрудниками «Supermodels» мчался по городу, красота которого завораживала сильнее любого рассказа экскурсовода.

– Их машина едет за нами. Хоть бы у платовской тачки колесо спустило, что ли, – пробормотала Ира Суханова, нервно потирая ладони. – Я со вчерашнего дня как на иголках. А Эмилия! Ты видела, как она смотрела на Диминых моделей?

– Глупости. Ира, успокойся, – Лика говорила уверенно, потому что тоже присутствовала за ужином. Похожая на галчонка улыбчивая француженка вела себя одинаково приветливо со всеми девушками. – Тебе показалось. Через пару часов все окончательно выяснится, а сейчас ты совершенно напрасно себя накручиваешь.

Катя и Арина, в отличие от начальницы, совершенно не нервничали. Вирус Парижа уже сделал их счастливыми.

– Ник, а попроси Франсуа отвезти нас после кастинга в кафе «Де Флор». Там собирались экзистенциалисты. – Катя дергала фотографа за рукав, ее глаза сияли.

– Никуля, не вздумай. На хрен нам это кафе. По магазинам пусть проведет, – деловито перебила Арина.

Парикмахер Елена озабоченно поправила светлые Аринины локоны и угрожающе зашипела:

– Не вертись! Укладку испортишь. Бери пример с Катерины – вся красота при ней.

Наталья вполголоса принялась обсуждать с Ириной особенности макияжа моделей, и Лика, чтобы Франсуа не чувствовал себя обделенным вниманием, вежливо поинтересовалась:

– А где мы сейчас едем?

– Добро пожаловать в агентство «L’etoile»! Улица Риволи. Мадемуазель, вуаля, мы уже приехали!

Француз окинул Лику таким заинтересованным взглядом, что та смутилась.

«Он на всех так смотрит, – решила Вронская, дожидаясь, пока из мини-вэна выскочат девушки. – И эти его вчерашние слова насчет того, что у меня хороший французский, – вранье чистой воды. Он не понимает половины того, что я говорю».

– Выходи быстрее, здесь запрещена даже остановка, – торопил Ник замешкавшуюся со своими многочисленными чемоданчиками Наталью. – Во Франции с этим делом строго. Сейчас мигом нарисуется полицейский и потребует заплатить штраф!

Вслед за гримершей Лика выпрыгнула из машины, и дальнейшее развитие событий отложилось в ее памяти очень подробно, как съемки замедленной камерой.

Притормаживает у обочины темный автомобиль. Модели Дмитрия Платова, Света и Вероника, выходят из машины и с восхищением глазеют по сторонам. Дмитрий направляется к мини-вэну. И в этот момент на тротуар въезжает мотоцикл.

– Дима! – Лика кричит, срывая голос, потому что ей кажется: еще секунда, и Платов окажется под колесами. Но мотоцикл с рычанием проносится мимо, он уже у онемевших, застывших от ужаса Кати и Арины. Водитель мгновенно срывает с плеча Кати сумочку, в его руке сверкает лезвие ножа, оно у лица модели. Какая-то тень вклинивается между моделью и мотоциклом. Пиджак Франсуа темнеет от крови.

– Он ранен, господи, – шепчет Ирина Суханова и бросается к ревущим девушкам, обнимает за плечи сразу обеих. – Бедненькие мои, перепугались, да что же это такое…

– Les voleurs! En plein jour![16]

Эмилия появилась неожиданно и сразу разразилась сотней возгласов, перемежая их вопросами. Ник принялся за перевод.

Удалось ли запомнить номер скрывшегося мотоцикла? Какая досада! Хотя действительно, все произошло слишком быстро. Что с Франсуа? Ранение неглубокое, помощь врача не требуется. Как чувствуют себя девушки? В состоянии участвовать в кастинге или требуется пауза?

Катя Родимова смахнула набежавшие слезы и, всхлипывая, заверила: она постарается взять себя в руки. А сумочку не жаль. Недорогая. К тому же в ней были лишь мелочи.

– Вот это да! – Дмитрий Платов все никак не мог успокоиться. Он вытащил из кармана светлого плаща пузырек с лекарством и отправил в рот сразу две таблетки. – И это Париж! С ума вы все здесь посходили, точно!