Любить монстра. Краткая история Стокгольмского синдрома - Микки Нокс

– Нет, ты что?! Как ты могла так подумать! Я никогда, слышишь, никогда не сделаю тебе ничего плохого, – встрепенулся Вольфганг. Этот вопрос явно задел его за живое.

– Тогда зачем ты меня похитил?

– Чтобы заработать. Я должен передать тебя одним людям. Они попросят у твоих родителей выкуп, те заплатят, и ты сможешь вернуться домой, – успокаивающе сказал он. Этот ответ вполне удовлетворил девочку.

– Мы едем к тем людям? – поинтересовалась она.

Похититель молча кивнул и уставился на ленту дороги. Они долго кружили по окрестностям Вены, пока не остановились на каком-то пустыре. Здесь, по словам Вольфганга, он должен был передать девочку своим заказчикам. Ни через час, ни через два никто не приехал. Вольфганг выглядел нервным, злым и растерянным. К тому же он был взрослым. Почему Наташа должна ему не верить?

Тут Вольфганг приказал девочке вернуться в машину. На вопрос, куда они едут на сей раз, мужчина честно ответил – в Штрасхоф.

Спустя пару часов белый микроавтобус остановился в гараже дома в Штрасхофе. Приклопиль намеревался уже открыть дверь в бункер, когда девочка начала плакать и ныть, что хочет в туалет. В другой передаче, которую они смотрели с соседкой, рекомендовалось как можно более подробно запомнить месторасположение логова преступников.

Вольфганг чертыхнулся, но все же отвел девочку в туалет. Для этого нужно было пройти чуть ли не весь первый этаж дома насквозь. За окнами дорого обставленного дома виднелась лишь зеленая стена высокой живой изгороди. Ни звука. Ни души.

После туалета Наташа захотела есть, и ее пришлось отвести на кухню. Здесь Вольфганг растерялся еще больше. Что едят маленькие девочки? Он не представлял. Впрочем, оказалось, что едят они все.

Приклопиль вдруг на секунду вышел из кухни и вернулся с какими-то тряпками в руках. Оказалось, что это штаны и футболка. Приклопиль попросил девочку переодеться.

– На тебе могут быть датчики, которые определяют твое месторасположение. Твою одежду нужно немедленно сжечь, – нервно сказал Вольфганг.

То был 1998 год. Даже мобильный телефон считался тогда большой редкостью, что уж там говорить о маячках, определяющих твое месторасположение. Для паранойи в те годы было куда меньше причин, чем сейчас, и все же Вольфганг брезгливо взял двумя пальцами одежду Наташи и сжег ее.

– Мне нужно отвести тебя в подвал, иначе заказчики будут вне себя от бешенства, – заявил наконец Вольфганг.

Вот здесь уже Наташа начала вырываться. Она впала в дикую истерику. Когда Вольфгангу все же удалось затолкать девочку в бункер, истерика вышла из-под контроля. Наташа вырывалась и пыталась ударить похитителя. Вольфгангу насилу удалось выйти наружу и закрыть за собой дверь.

«Сначала я по-настоящему и не разглядела комнату, потому что стояла кромешная тьма. Свет не горел. Он включил его лишь через какое-то время, не знаю, может, через полчаса. Я совершенно обезумела и очень сердилась, что не перешла улицу или не пошла в школу с мамой. Это было действительно ужасно. И еще беспомощность. Я плакала, потому что не могла ничего поделать. Это было ужасно – чувство беспомощности, неспособности что-либо предпринять. Это было самое худшее. Поначалу я едва выносила шум вентилятора, он так действовал мне на нервы. Это было ужасно. Впоследствии при малейшем шуме я чуть не падала в обморок. У меня появилась боязнь замкнутого пространства. Там не было ни окон, ни дверей. Я ничего не видела. Я даже не знала, слышно ли меня снаружи. Он сказал, что мои родители обо мне не будут волноваться и искать меня. А позже он сказал, что они в тюрьме»

(Наташа Кампуш)

***

«Я похитил тебя потому, что хотел спасти, хотел найти человека, которому буду нужен, который не сможет без меня жить», – как такое мог сказать Вольфганг десятилетней девочке? Как в таком можно было признаться даже самому себе? Весьма романтичное объяснение. Даже трогательное. Но только не в этих обстоятельствах. Сейчас это значило бы признать свое безумие, а на это мало кто способен.

Еще очень долго Вольфганг рассказывал Наташе о неведомых заказчиках, которые требуют, чтобы девочка безвылазно находилась в подвале, о жестоких родителях Наташи, которые не желают платить выкуп… Так было проще объяснить свое поведение.

***

Когда дверь захлопнулась, Наташа оказалась в абсолютной темноте и тишине. Ни единого луча света, ни единого звука. Тут сверху что-то отчаянно загудело и затрещало. Этот омерзительный гул, разрезавший абсолютную тишину, тут же начал раздражать уши. Через минуту девочка уже ненавидела звук работающей вентиляции.

Лишь через несколько часов тяжелая железная дверь вновь отворилась. Это был Вольфганг Приклопиль. В руках он держал матрас, который занимал практически все пространство маленькой комнаты, а за спиной у него были какие-то пакеты.

Мужчина достал из пакета лампочки, светильники, полотенца, какие-то бытовые мелочи. Матрас он кинул в углу, после чего принялся устанавливать светильники. Это занятие было для него простым и привычным, отчего он немного успокоился. Наташа с интересом наблюдала за ним. Она не знала, что сказать, ну а Вольфганг никогда этого не знал.

– Тебе еще что-нибудь нужно? – поинтересовался напоследок он.

Девочка помотала головой.

– Только не уходи, пожалуйста, – глухо попросила она.

Вольфганг на секунду остановился.

– Я не могу. Заказчики, понимаешь? Погоди, у меня еще кое-что для тебя есть…

Мужчина вытащил из пакета в углу новый комплект ярко-розового постельного белья с символикой «Барби» и нарисованными на нем куклами. Тот самый, о котором так мечтала девочка. Впрочем, зачем оно ей?.. В этот момент перед глазами девочки встало лицо мамы, которая смеется над ее глупой мечтой о таком белье.

– Я его испорчу, – неуклюже помотала головой девочка.

– Тогда придется купить новое, – еще более неуклюже сказал мужчина.

Он выглядел таким перепуганным и несчастным, настолько не понимал, что сейчас нужно делать, что попросту не вызывал опасений. Его было жалко, его по-прежнему хотелось как-то успокоить.

«При этом уговаривал меня голосом, которым люди обычно разговаривают с животными, – успокаивающим и мягким. Я не должна бояться, все будет хорошо, если я буду делать то, что мне приказано. Иногда он окидывал меня гордым взглядом. Так хозяин смотрит на свою кошку или ребенок на новую игрушку. Взглядом, полным предвкушения и одновременно растерянности – что же я с этим могу сотворить?

Через некоторое время моя паника начала потихоньку спадать, и я решилась с ним заговорить»

(Наташа Кампуш)

Уже уходя, Вольфганг начал выкручивать лампочку. Девочка вновь начала плакать и умолять его не делать этого, но он ничего не мог сделать, этого требовали «заказчики».

***

Дверь захлопнулась с тем же пугающим глухим звуком. Так продолжалось день за днем. Вольфганг спускался в бункер утром и вечером. Он приносил еду Наташе, чинил розетки, устанавливал лампочки, принес тумбу, стеллаж, школьные принадлежности из рюкзака Наташи, журналы и комиксы. Однажды девочка попросила Вольфганга компьютер, и на следующий же день Вольфганг принес тяжелый компьютер для игр. Приклопиль тоже любил играть в простенькие стратегии, поэтому отныне они коротали вечера за компьютерными играми. В такие часы они казались обычной семьей. Наташа была так счастлива, когда удавалось победить Похитителя хотя бы в игре, что Приклопиль частенько поддавался. Важно ведь не кто победит, а кто от этой победы счастлив.