Воин-любовник - Кристен Кайл

«Если вы попытаетесь найти иной способ получить от меня эти мечи, вы даром теряете время. Я оставлю в силе нашу изначальную договоренность».

Она не просто ставит под удар его честь, она ставит ее под сомнение.

Джейк оторвал свои губы от ее мягкого, послушного рта. Сжав ее руки, он отодвинулся от нее. Она часто моргала и выглядела растерянной… словно только что проснулась в чужой постели. Он представил ее обнаженной, лежащей на смятых простынях, и этот образ отозвался болью в его напряженном от возбуждения теле.

Влага ее поцелуя еще блестела на его губах. Она выглядела потерянной, ее невинность оказалась спрятанной под покровом первой настоящей страсти. Но его не обманешь. Кого-кого, а Меган никак нельзя назвать беспомощной. Это самая волевая женщина из тех, кто встречался ему на пути. Она способна резать личность мужчины, как масло, и намазывать на тосты к чаю.

– Знайте, – процедил он сквозь зубы, с трудом восстанавливая дыхание. – Мысль о том, чтобы добыть мечи другим способом, кроме оговоренного нашим соглашением, даже не приходила мне в голову.

Он ушел, глубоко вдавливая каблуки в песок. Схватив фрак, выбежал из сада, пока желание снова не взяло верх над ним и не заставило совершить безрассудство.

Все еще сотрясаемая дрожью, Мег стояла неподвижно, не в силах разобраться в своих мыслях, которые путались в ее голове от стыда и смущения.

Джейк бежал по лестнице, перескакивая сразу через несколько ступенек. На щеках играли желваки. Этот поцелуй сейчас представлялся ему самым идиотским поступком, который он когда-либо совершал в своей жизни.

Еще несколько минут назад ему хотелось поскорее покончить со своими обязанностями телохранителя, но теперь он понимал, что не сможет выйти из этого дома таким же, каким вошел сюда. Воспоминания о сладком, полном безудержной страсти поцелуе уже никогда не покинут его.

Но он создал себе еще одну проблему, которую надо было немедленно решить. Из-за сбежавшей игуаны он оказался в долгу перед Меган.

Его воспитание основывалось, на принципе возврата гири, или долга. Японцам прививают особое отношение к долгу, которое за многие поколения превратилось почти в навязчивую идею: нельзя ни перед кем оставаться в долгу, чувствовать себя обязанным – даже получая подарок, надо чем-то расплатиться с дарителем. Человека, который пренебрегает законом гири, презирают, считают ничтожеством. Джейк несет и будет нести на себе тяжкое бремя должника, пока не вернет мечи в семью и не восстановит свою честь.

Дух самураев станет ему поддержкой, чтобы не опозорить своих учителей, не навлечь еще большего позора на себя.

Оказавшись у спальни Акиры, Джейк постучал в дверь. Получив разрешение войти, он стремительно влетел в комнату.

Акира сидел на полу на бордовой циновке, подогнув колени и опираясь на пятки. Перед ним были разложены листы бумаги, чашечки с краской и кисти. Тут же стояла и снятая со стола керосиновая лампа. В свободнее время Акира занимался каллиграфией сёдо, что дословно переводится как «путь чернил». В красивом написании иероглифов тренировались все самурайские воины – таким образом они достигали внутренней гармонии.

– Необработанные самоцветы не блестят, Такеру-сан, – негромко проговорил Акира, твердой рукой нанося черными чернилами на бумагу штрихи, образующие изящные буквы.

Замечание заставило Джейка вспыхнуть. Акира, конечно, был прав. Если он, Джейк, действительно хочет достичь состояния фудосин, этой основы духовного спокойствия, то нельзя позволять себе впадать в ярость, тем более влетать в комнату, как бешеный бык.

За последние годы он многое постиг, фудосин становился для него все ближе и ближе. Но теперь все рушится под ним и вокруг него. Стоит только этой золотоволосой девчонке оказаться рядом, как он попадал в плен гнева или вожделения. Самодисциплина – вот ключ к успеху, вот способ оттереть ржавчину с души и тела, заставить ее сверкать, как острое лезвие меча.

– Мои глубочайшие извинения, Акира-сан, за то, что потревожил тебя, – сказал Джейк, неловко поклонившись. – Я ищу большой сундук. Дворецкий сказал, что его поставили в твоей комнате.

Взмахом кисти Акира указал на роскошную кровать в западном стиле. Чтобы подойти к ней, Джейку пришлось перешагнуть через лежащий на полу матрас и сложенные на нем простыни. Он не был удивлен – Акира-сан предпочитал простое жесткое ложе и избегал пуховых перин.

Присев на одно колено у сундука, Джейк поднял тяжелую крышку и стал перебирать разноцветные кимоно, аккуратно сложенные в несколько стопок и переложенные листами рисовой бумаги.

– Ты знаешь, что у нее сегодня день рождения? – раздраженно спросил Джейк, заканчивая с первой стопкой и переходя ко второй.

– Слуги говорить мне об этом.

– А ее гостей, этих лицемеров до мозга костей, больше привлекают развлечения, которыми она, как хозяйка, потчует их, а вовсе не возможность оказать честь имениннице.

– А какое тебе дело до этого, Такеру-сан? – не отрывая глаз от своего занятия, спросил Акира.

– Никакого, конечно. Этим я просто хотел подчеркнуть, насколько мы здесь чужие. Ага! Вот оно! – с радостью воскликнул он, осторожно вытаскивая из кипы сложенное кимоно.

– Да, – негромко похвалил Акира, не прекращая работы, – этот цвет тебе к лицу.

Джейк резко поднял голову и успел заметить промелькнувшую на губах пожилого японца усмешку.

– Ничего смешного, – ответил он. – Это для мисс Маклаури. Подарок ко дню рождения.

– Потому что тебе до этого нет никакого дела. Понимаю.

Джейк вздрогнул и поспешил объяснить:

– Просто… я в долгу у нее. Одна из игуан сбежала из сада и произвела переполох среди гостей. И потом… – он поколебался, – достаточно того, что я навлек на себя ее гнев. На мне лежит гири.

– Оказаться в долгу, – став на мгновение серьезным, сказал Акира, – даже приняв стакан воды, когда тебя мучит жажда, – это испытание для чести. Необходимость извиниться… уязвляет гордость, даже когда не прав… это для самурая равносильно смерти.

Джейк наклонил голову в знак благодарности и добавил то, чего недосказал Акира:

– Даже если мне очень не хочется приносить извинения.

– Да. Ты должен расплатиться, – согласился Акира и вновь склонился над бумагой. – Цвет кимоно подходит к ее глазам.

– Правда? Я и не обратил внимания. – Джейк с деланным равнодушием пожал плечами. Потом разложил голубое кимоно на кровати.

– Я найду коробку для подарка.

– Отлично! – Гора свалилась с плеч Джейка. – Мне надо спуститься проверить, как там Дуглас. Ты можешь попросить слуг отнести подарок и положить его вместе с остальными, когда все будет готово?

– Положить туда карточку?

– Никаких карточек, – твердо сказал Джейк. – Здесь подарок мужчины незамужней женщине расценивают как очень смелый шаг. Кроме того, она сама догадается, что подарок сделал я. – Кончиками пальцев он провел по вышитым на шелке цаплям и цветкам лотоса. – Кому еще придет в голову подарить ей предмет искусства из Японии?