Палач. История, одна из многих - Влад Костромин

вздутые, допустимая их вместимость в разы превышена, и они вот-вот разойдутся по швам. Те немногочисленные вещи, торчавшие из сумок, принадлежали Розе. На фоне нагромождения, в глаза кидался плюшевый бурундук, значит, и вещи Инги там же.

Находясь в раздумьях, пытаясь понять, что происходит, из кухни донёсся металлический, глухой удар.

– Роза? – спросил я, надеясь получить ответ. – Это ты? Что случилось?

Не получив ответа и заглянув на кухню, передо мной предстала жена: в спортивном костюме, волосы в пучок, а правая рука перемотана бинтом. Она что-то на корточках искала в нижних ящиках кухни и, видимо, случайно уронила кастрюлю:

– Роза, ты чего молчишь, что происходит? – услышав вопрос, она мельком посмотрела на меня через плечо и продолжила заниматься делами. – Ау, что с тобой? Где Инга? Почему фотка разбита? Почему сумки в коридоре? Ты мне хоть на что-то ответь!

– Фотку я разбила, – еле слышимым голосом ответила Роза, и также продолжила искать необходимую ей вещь.

– Ну хоть на что-то появился ответ, – подойдя к Розе, положил руку ей на плечо, – а что за вещи возле входной двери? Вы куда?

– Руку убери, – она так тихо говорила, что на фоне гремящей посуды, её практически неслышно.

– Что говоришь?

– Руку убери! – крикнув на меня, Роза отпихнула руку в сторону. – Ты зачем вообще ко мне прикасаешься?

– Ну может потому, что мне вообще ничего не понятно! – сделал шаг назад от неё, на всякий случай. – Ты зачем в молчанку играешь? Объясни в чём дело!

– Дело во вчерашнем звонке, – достав из глубин ящика семейный кухонный нож Эллингтонов, сделанный прапрадедушкой Розы, она положила его на столешницу и встала в полный рост.

– Ты сейчас собираешь вещи из-за того, что я бросил трубку? Так срочно нужно была к вам, обратно.

– Майкл, специально дураком прикидываешься? Не провоцируй меня, дай молча уйти и забыть, – взяв нож и направившись к выходу из кухни, сказала Роза.

– Дело в капитане? – схватив жену, я не давал выйти из кухни. – С этим всё решится, у меня есть план, мы легко избавимся от Дерека и от моих отпечатков.

– Если бы вся проблема была в этом, – жена повернулась ко мне лицом и на её глазах наворачивались слёзы, – через час после нашего разговора, к нам домой, позвонили. На другом конце трубки была девушка, она представилась Люси… – освободившись от моей хватки, Роза не выдержала и начала рыдать.

– И… и что дальше? – не может быть, неужели малолетка решилось на это. Чтобы Роза не совершила глупостей, я забрал её семейный нож и положил на столешницу.

– Она сказала, что вы любовники!

– И ты в это поверила? – чёрт! Погруженный в сторонние проблемы, не смог просчитать очевиднейший исход событий. – Мало ли кто может нам позвонить и наговорить всякого.

– Ты зачем врёшь? Всякие не знают нашего номера, всякие не знают расположение твоих родинок на теле, всякие не знают о нашем быте и проблемах. Ты, подонок, рассказывал ей всё, что с нами происходит!

– Послушай, Роза, дай мне объясниться, у нас с ней ничего не было, кроме обычного флирта.

– Ты почему такая тряпка, если уж совершил дело, имей мужество признаться или ты на столько высоко взлетел, что считаешь всех внизу идиотами?

– Для чего из-за какой-то малолетки разрушать наше…

– Дело не в малолетке, а в тебе! Прошу, дай нам уйти, давай расстанемся достойно, – перебила Роза.

– Что значит «Нам»? Ты Ингу забираешь?

– Думал она с тобой останется? Ты себя видел последнее время? Твоё состояние неуравновешенное, ты срываешься по пустякам, с тобой происходит что-то странное. А теперь вдобавок ты находишься под подозрением у Дерека Холла. Боюсь оставлять тебе Ингу, она едет со мной.

– Куда она с тобой поедет, к твоим неблагополучным родителям? – сильно задело высказывание жены и решено отвечать тем же. – Генри её психику за месяц сломает, ты ей хочешь такой же судьбы, как и себе?

– Какая же ты мразь, они заменили тебе родителей, а ты так о них отзываешься?

– Они мне были родителями до того, как я узнал, чем занимается твой отец в свободное время. Не позволю, Инга не покинет дом. Хочешь, вали отсюда, но дочь останется со мной.

– Продолжаешь думать, что ты лучше Генри!? – у Розы началась истерика. – Отец хоть не изменял маме!

– Он садист, пользующийся вашей беззащитностью, вымещая всю злость на вас! И если ты не забыла, он по сей день продолжает это делать!

– Сволочь! – она с воплями бросилась на меня и начала хаотично бить ладошками. – Не смей говорить про мою семью, у тебя её вообще нет!

– Можешь истерить сколько хочешь, но на улице, – мне пришлось её схватить и прижать к стене, – а Инга остаётся здесь.

– Думаешь, если сейчас дочь не отдашь, то потом её не заберу? – говорила жена, параллельно пытаясь выбраться из моего хвата. – Все суды, встанут на мою сторону, у меня есть масса свидетелей, которые подтвердят твою неустойчивую психику. Отец даст показания, как ты ему нос сломал, в присутствии Кэр. Расскажу, как ты дочерей ушибы нанёс, Инга до сих пор помнит, она встанет на мою сторону. Ну и на сладкое, сдам ещё тебя Дереку Холлу, а на вопрос «Почему соврала в первый раз?», отвечу, что ты запугал. Майкл, ты останешься ни с чем, всё у тебя отсужу!

– Какая же ты тварь! – что было сил я швырнул её в кухонный гарнитур и после удара об нижние фасады, она упала животом на кафель. – Всё, что делал для тебя, возвращается такой монетой!? Поднял нас из самого дна, мы не в чём не нуждались, и вот она –благодарность. Из-за одной оплошности, будешь пытаться решить меня того, чего добился лично я!

– Ты ничего не делал для нас, твоя работа – это одна больная фантазия, уверена, если не работа, где ты утоляешь жажду крови, ты бы стал вторым Антихристом, – приняв на полу сидячие положение, Роза смотрела прямо в глаза, – С самого начала говорила, что такая работа для больных людей, получающие удовольствия от смерти. Но видя, как ты рвёшься туда, не смогла ничего сделать. Ты бы видел себя, как после каждой командировки с упоением рассказывал про очередную жертву машины. И теперь делай выводы, чем ты отличаешься от Генри? Только тем, что он вымещал агрессию на меня и маму, а ты на беззащитных заключенных.

– Ты… ты не понимаешь о чём говоришь!

– О нет, понимаю, а ещё поняла, после звонка, что ты самая большая ошибка в жизни. Думаю, было бы лучше, чтобы в ту ночь, ты