Историческая личность - Малькольм Брэдбери

– Остановимся на этом. Боюсь, мы зацикливаемся. Еще немного, и дело обернется чертовым буржуазным раутом, на который мы бы отказались пойти.

– Ну, ты ни от каких предложений не отказываешься, – говорит Барбара.

– По-моему, мы утрачиваем спонтанность, – говорит Говард, – мы ведь имели в виду непредсказуемую встречу.

– Хочу только спросить, – говорит Барбара, – сколько человек соберутся на эту непредсказуемую встречу? Я думаю об уборке.

– Надо все сделать с размахом, – говорит Говард. – Человек сто или больше.

– Ты считаешь, что вечеринка удастся, только если пригласить весь белый свет, – говорит Барбара. – А по окончании бросишь всю грязную посуду на меня.

– Ну, послушай! – говорит Говард. – Нам она необходима. Она необходима им.

– Твой энтузиазм, – говорит Барбара, – никогда не иссякает, а?

– Вот именно, – говорит Говард. – Вот почему я существую. Я сейчас засяду за телефон и сделаю двадцать пять звонков, и ты сделаешь двадцать пять. И вот она – наша вечеринка.

– Мартин намочил штаны пижамки, – кричит сверху Энн Петти.

– Переодень его в другие, – кричит Барбара снизу.

– Роджер, это Говард, – говорит Говард, держа у уха красную телефонную трубку. – Мы тут планируем заварушку. Да нет, не такую заварушку, а вечеринку.

На столе рядом со стулом Барбары лежит новая книга Р.Д. Лейнга; она берет ее в руки и начинает перелистывать.

– Непредсказуемая вечеринка, – говорит Говард. – На которой можно встретить кого угодно и делать что угодно.

– Или встретить что угодно и сделать кого угодно, – говорит Барбара.

– Барбара прекрасно и я прекрасно, – говорит Говард. – Готовы снова запрячься.

– О да, я прекрасно, – говорит Барбара. – Прекрасно, прекрасно, прекрасно.

– Нет-нет, – говорит Говард, – просто у Барбары на заднем плане приключилась шизофрения. Увидимся второго. И приводи любого, о ком предскажешь, что он окажется непредсказуемым.

– Вот что нам требуется, – говорит Говард, кладя трубку. – Люди.

– У тебя уже столько людей, сколько ты способен поглотить, – говорит Барбара.

– Нам нужны свежие, – говорит Говард, беря снова трубку, – кого мы знаем, что мы их не знаем? А, Генри, ты нам нужен, Генри. Можете вы с Майрой прийти на вечеринку?

Вот так Говард говорит по телефону и звонит двадцать пять раз, пока Барбара сидит в раскладном кресле с парусиновым сиденьем. Кэрки – современная супружеская пара и верят, что всякое дело следует разделять точно пополам – половину тебе, половину мне, будто разделяешь апельсин, – так, чтобы оба были равно причастны и никто никого не эксплуатировал. Кончив со звонками, они по-прежнему сидят в раскладных креслах с парусиновыми сиденьями, и Барбара говорит:

– Ты покупаешь напитки, я покупаю закусь. И вечеринка налажена.

А потому они поднимаются наверх в кухню и там бок о бок в одинаковых мясницких фартуках готовят обед. Дети вбегают и выбегают в своих пижамках; входит Энн Петти и предлагает приготовить десерт. А потом они садятся за стол и едят еду, которую приготовили; Энн Петти укладывает детей, а Кэрки садятся со своим кофе в гостиной перед телевизором. Для них так необычно быть вместе; они обгладывают свое удивление. Позже они вместе поднимаются и спальню и, стоя с двух сторон кровати, вместе раздеваются. Они отгибают одеяло; они включают бра над кроватью, они ласкают друг друга и вместе занимаются любовью. Лица и тела, которые они напридумывали для участия в их вечеринке, входят в спальню вместе с ними и присоединяются к веселью. Потом бра светит на них сверху, и Барбара говорит Говарду:

– Я уже не получаю прежнего удовольствия.

– От этого? – говорит Говард, потискивая ее.

– Нет, – говорит Барбара, – от вечеринок, от головокружительного кэрковского действа.

– Не может быть, – говорит Говард.

– Может быть, я старею, – говорит Барбара, – но мысленно я вижу только грязную посуду.

– Я сделаю ее для тебя интересной, – говорит Говард.

– Уж конечно, – говорит Барбара, – ты же великий маг, повелитель чувств, правда, Говард?

Стараюсь, – говорит Говард.

– Говард Кэрк, – говорит Барбара, – вот то, что заменяет нам веру.

Дни проходят, и звонит телефон, и вот настает утро понедельника второго октября, когда все приходит в движение по-настоящему: первый день семестра, день вечеринки. Кэрки встают спозаранку и вместе. Они одеваются; они застилают кровать; они спускаются вниз. Кухня отделана сосной. Дождь моет окна; помещение заполняет сырой полусвет. В кухне у плиты стоит Энн Петти в махровом халате и варит яйцо.

– Что вы так рано поднялись? – спрашивает она.

– Отправляемся за покупками, – говорит Барбара. – Для вечеринки.

Говард подходит к тостеру и закладывает в него ломти хлеба; Барбара достает из холодильника коробку яиц. Говард нажимает на кнопку тостера; Барбара разбивает яйца и выливает их на сковородку. Входят дети и садятся за стол перед тарелками, которые Энн уже поставила для них.

– Корнфлекс, фу, – говорит Мартин.

– Господи, – говорит Барбара, глядя в мойку. – Не понимаю, откуда столько грязных тарелок со вчерашнего вечера. Как мы умудрились?

– Мы ели, – говорит Говард, который сидит за столом, инспектируя злободневные возмутительности в утреннем выпуске «Гардиан». Энн Петти оборачивается. Она говорит:

– Хотите, я их вымою, миссис Кэрк?

– Ты правда могла бы, Энн? – говорит Барбара. – Сегодня столько всего надо сделать.

– О да, миссис Кэрк, – говорит Энн.

– Опять яичница, – говорит Мартин, когда Барбара начинает накладывать яичницу. – Почему ты каждый день всегда даешь нам одно и то же?

– Потому что я занята, – говорит Барбара. – И сложите свои тарелки в мойку, когда доедите. Мы с Говардом едем за покупками.

– А кто отведет нас в школу? – спрашивает Селия.

– О, черт, – говорит Барбара. – Что же нам делать?

– Хотите, я отведу их в школу? – спрашивает Энн Петти, поднимая голову.

– Было бы чудесно, – говорит Барбара, – но мне крайне неприятно просить тебя. Ты здесь не для того, чтобы работать, ты здесь потому, что мы рады, что ты здесь.

– Я знаю, миссис Кэрк, – говорит Энн, – но мне правда очень приятно помогать вам. Вы ведь оба так заняты. Просто не знаю, как вы делаете так много!

– Для этого требуется своего рода гениальность, – говорит Говард.

– Я так надеюсь, что ты пока останешься у нас, – говорит Барбара. – Мы так рады тебе, и я хочу в следующую субботу съездить в Лондон за покупками. И мне будет нужен кто-нибудь, чтобы побыть с детьми.