Марсала - Ника Чёрная

— Всё схвачено, — Рита проследила взглядом за поднявшимся с места и подошедшим к окну боссом. — Начнём здесь, думаю, уже во вторник или среду. А в пятницу — добьём в расслабленной обстановке. Коновалова расстаралась — забронировала зал в «Тургеневе», хотя, по её словам, там очередь на два месяца вперёд — трендовое местечко.

— Почему именно там?

— Шведы тебе не американцы! — вспомнила она объяснения Татьяны, пиар-директора «Аскеллы», о таком выборе места для проведения банкета. — Водка, блины с икрой, баня и медведи нам не помощники. А в «Тургеневе» и колоритно, и по-европейски утончённо. То, что надо. Лаконичность с небольшим налётом традиций.

— Окей, «Тургенев», так «Тургенев», — согласился Стрельцов.

— А что с Владиславом Львовичем? С юристами? Может, не стоит откладывать до понедельника? Соберёмся завтра, ещё раз пройдёмся по пунктам. Презентация, опять же… Можно внести коррективы в сроки, раз уж «Легион» мы уже обскакали…

— Марго, стоп-стоп-стоп! — мужчина обернулся, жестом останавливая поток слов ассистента. — Всё, что можно, мы уже сделали. Остался последний рывок. Шведы никуда не денутся, расслабься. Решим всё в понедельник, когда будут озвучены официальные результаты. Успеем.

Оказавшись у неё в кабинете, Стрельцов тут же избавился от галстука, небрежно кинув его на диванчик в углу, снял пиджак и закатал рукава рубашки. Вечер пятницы, воцарившаяся в опустевшем офисе тишина, початая бутылка виски… всё это действительно располагало к тому, чтобы расслабиться. Но Маргарита привыкла на работе всегда быть стопроцентно собранной. Да что там — на работе! Ей даже дома во сне постоянно являлись бесконечные цифры, расчёты, графики. Макеты, отчёты, совещания, переговоры… Работы всегда было много, и она жила ей. Не успев закрыть один проект, «Аскелла» уже была по уши в другом, и не было этому круговороту конца и края. Рите казалось, что она уже срослась с вечной гонкой. До такой степени, что редкие моменты затишья доставляли ей определённый дискомфорт, вгоняя в непривычную прострацию, даже тоску.

Вот уж чему-чему, а умению расслабляться она у Стрельцова за все годы так и не научилась… И даже в чём-то завидовала его способности мгновенно переключаться — из режима «холодный расчётливый бизнесмен» в режим «напыщенный высокомерный индюк», а потом и вовсе в «свой в доску парень и душа компании». В зависимости от ситуации и окружения, Стрельцов показывал людям абсолютно разные грани своего характера. В присутствии «чужих» всегда сосредоточенный и не желающий упускать даже малейшую выгоду, оставшись наедине со «своими», он тут же сбрасывал маску хладнокровия, становясь тем, кем был на самом деле. Когда возникала такая необходимость, не гнушался закатать рукава, и, отринув показное высокомерие, по-свойски общался с самыми простыми работягами на очередном объекте.

Павел Васильевич снова отвернулся к окну, будто что-то высматривая в переливающейся холодными огнями городской иллюминации. Сунул руки в карманы и стоял, будто загипнотизированный вечерним пейзажем.

Хорош, чертяка! Хотя Маргарита давно переболела Стрельцовым и даже гипотетически не рассматривала его как мужчину, с которым можно связать себя какими-либо, кроме профессиональных и дружеских, отношениями, получать чисто эстетическое удовольствие от созерцания его широких плеч, сильных рук и крепкой мужской задницы, обтянутой тканью дорогих брюк, запретить ей никто не мог. И она прекрасно понимала всех этих Людочек и Лидочек, что толпами вились вокруг Пашки. Красивый мужик, обаятельный — один лукавый прищур чего стоит! Умный, успешный, не жадный… Как огонь притягивает к себе порхающих вокруг бабочек. Да вот только сколько их таких у него было? Красивых, ухоженных, дорогих и не очень игрушек? Блондиночек, брюнеточек и рыженьких? Даже мулатка как-то затесалась… Если бы Рита и считала пассий Стрельцова, то уже давным-давно бы сбилась со счета. А тот, на печаль Нинель Алексеевны, его матери, всё не хотел остепениться…

— Звоню Николаю? — Маргарита встряхнулась, прогоняя внезапно нахлынувшие размышления, взяла в руки мобильник, собираясь набрать водителя. — Я его предупредила, что мы задержимся.

— Да, пусть подруливает на нулевой, к лифту. Тебя докинуть?

— Уж будь добр. Старина Уокер и законы родной державы категорически против, чтобы я садилась за руль.

— Да, и Леру отпусти.

— Уже. Нечего девочке тут торчать, кофе я и сама делать ещё не разучилась.

— Марго, иногда ты заставляешь меня чувствовать себя рудиментом в моём же собственном бизнесе! — Стрельцов наконец окончательно оторвался от задумчивого созерцания урбанистического пейзажа за окном и снова подошёл к столу, смотря на неё с высоты своего немаленького роста.

— Ну-ка, ну-ка, напомни мне — ты против? — выразительно вскинула она бровь. — Или мне свалить наконец «твой собственный бизнес» со своих хрупких плеч и умотать куда-нибудь в тёплые страны, подальше от всех этих контрактов и проектов? А я напомню тебе, когда последний раз у меня был отпуск…

Несколько долгих секунд он неотрывно смотрел на неё, буравя проницательным взглядом.

— Ладно, уделала, — сдался Павел. — Не против… Но… ты не представляешь, как сильно иногда это бьёт по самооценке, — усмехнулся.

— Сомневаюсь, что твоя самооценка способна реагировать на подобные «удары», — Рита изобразила пальцами кавычки.

— Поужинать не хочешь? — резко сменил он тему. — В паре кварталов новый итальянский ресторан, заценим?

— Не-ет, Стрельцов, прости, но сегодня никаких ресторанов! Всё, что я хочу после этой сумасшедшей недели — скорее оказаться в страстных объятиях своей подушки. Но не сомневайся — я запишу предложение на твой счёт, и как-нибудь обязательно вспомню о неожиданной щедрости своего начальника.

— Скучно живёшь, Саламова… Страстные объятия подушки… подумать только! — опустился тот в кресло напротив, вальяжно откинувшись на спинку и сложив руки на груди.

— Ну да, куда уж нам до вас, Павел Васильевич, с вашими-то подвигами! Без отрыва от рабочего процесса, — не смогла смолчать Рита.

— Завидуете, Маргарита Георгиевна? — ничуть не смутился её собеседник, тут же поддевая в отместку.

— Чему? — искренне возмутилась она, даже телефон, который неосознанно крутила, на миг замер в руках. — Беспорядочным половым связям? Отсутствию элементарного стыда? Тяге к эксгибиционизму?

— Ну, скажем так, не такие уж они и беспорядочные — это раз. Стыдиться мне нечего — это два. И я такой же эксгибиционист, как ты — вуайеристка. То, что ты увидела — случайность, а не закономерность. Обычно я более осторожен и всё проходит без свидетелей. Это три.

— Значит, секс на рабочем месте — это вполне обыденное для тебя явление? И ты не находишь его ненормальным, да и мне предлагаешь сделать вид, что так оно и есть, — сделала вывод Рита. — А не боишься, что уязвлённая девочка вспомнит о модном нынче выражении «сэкшуал харрасмент»? Да и вообще… рабочий кабинет, начальник и подчинённая… всё это попахивает дешёвым порно, если честно.