Звездный блицкриг. Зовите меня Смерть - Константин Мзареулов

— Похож, — согласилась Люсия. — Только отощал малость.

Все снова покатились со смеху. Опустившийся полковник, мягко говоря, не выглядел похудевшим.

— Это с голодухи, — скромно поведал Паланг. — Иной раз приходится жрать всякую дрянь. Калорий мало, зато жировые прослойки растут.

Отношение к нему сразу изменилось. Объявленный в розыск военный преступник — это вам не какой-нибудь забулдыга, стреляющий подачки в дешевом кабаке.

— Может, и стоит к тебе присмотреться, — процедил Мюррей. — Только решать будет капитан.

— И как же зовут вашего капитана? — наконец-то соизволил поинтересоваться тюрбанец. — Известная личность? И как называется ваш баркас?

— Баркас?! — возмутился Мюррей. — Да ты, я погляжу, законченный пехотинец! У нас крейсер. Настоящий крейсер старого флота. «Прекрасная Елена».

Полковник Смерть понял, что попал в не самый приятный переплет. Посудина была знаменитой: до недавнего времени «Прекрасная Елена» числилась флагманом эскадры самозваного адмирала Фальконета. Но в прошлом году «адмирала» потрепал имперский флот, так что от эскадры остался только крейсер. Встреча же с пиратским вожаком совершенно не улыбалась бывшему полковнику: однажды в прошлом их судьбы пересеклись, оставив у Фальконета не самые добрые воспоминания.

Впрочем, оценив обстановку, Паланг решил не отступать. Долгая жизнь и недавнее омоложение сделали его лицо малоузнаваемым. К тому же самовлюбленный психопат-уголовник с Барбарии видел его лишь мельком, так что вряд ли сообразит, кто вербуется в команду «Прекрасной Елены».

Изобразив восхищенное изумление, Паланг простонал:

— Так это вы обобрали Аидас? Говорят, взяли массу антиквариата из платины, иридия и палладия. Да уж, с таким командиром — хоть куда.

Вскоре банда покинула забегаловку. Старпом и пилот отправились в город — разведать оптовые ларьки, рекомендованные Палангом. Остальные разбрелись кто куда. И лишь татуированная Люсия, выполняя приказ Мюррея, повела отставного полковника на крейсер.

Возле трапа прогуливались трое в шортах и легких тапочках. Мускулатура парней впечатляла.

— Скоро эти ублюдки вернутся? — осведомился высокий, жилистый и широкоплечий блондин. — Мы тоже хотим повеселиться.

Не отвечая ему, Люсия представила Паланга, добавив:

— Имеешь удовольствие любоваться нашими абордажниками. Который с прозрачными глазами — Зигфрид. Двое чернявых — Абдул и Кемаль. Они то ли братья, то ли любовники.

— Тот самый Смерть? — Белесый взгляд Зигфрида немного потеплел. — Я слышал о тебе во время войны.

Пират коротко сообщил, что воевал в десантно-штурмовых частях Икланда. Паланг чуть было не поморщился — не хватало встретить сослуживца. К счастью, Зигфрид на этом замолчал, а Люсия потащила гостя в шлюз.

Состояние корабля тюрбанцу сильно не понравилось. Здесь редко смазывали и подтягивали, не заменяли испорченные устройства, здесь вообще не прибирали. В затхлом воздухе ощущалась вонь дешевого табака и наркотиков. Не стоило даже надеяться, что за движками и пушками присматривают лучше, чем за порядком и чистотой. Если в воинской части хромает дисциплина, то порядка не будет нигде, включая боевую подготовку. Проще говоря, не крейсер, а летучий гроб.

Под стать оказался и командир. «Адмирал» был небрит, носил давно не стиранную майку, покрытую жирными пятнами, словно Фальконет уже который месяц не снимал этот изысканный наряд, причем всякий раз после жратвы вытирал об одежду грязные лапы. Штаны были форменные, из запасов старого флота — с двойными лампасами, которые в лучшие времена имели голубой цвет. Такие полагались барабанщикам парадного оркестра.

Люсия протянула Фальконету записку Мюррея и, показав пальцем на Паланга, сообщила:

— Он мне сразу не понравился.

Прочитав короткое послание и пропустив мимо ушей мнение канонирши, пиратский вожак осведомился:

— За что тебя назвали Смертью? Любишь убивать?

— Люблю, — подтвердил безденежный полковник. — Но кликуха не из-за этого.

— Расскажи.

— Где-то в середине войны я командовал десантом на Блайзере. Мы слишком долго возились. Адмирал Дунаев сказал: «Тебя только за смертью посылать». Так и прилепилась эта кличка.

Фальконет хмыкнул и продолжил допрос:

— Значит, ты — полковник спецназа?

— Нет, просто пехота.

— А ты знаешь, кто я?

— Говорят, что ты — очень жестокая сволочь.

— Это правда. — Фальконет самодовольно засмеялся. — Прежде случалось быть пиратом?

— Я служил в силах самообороны Королевства Карменсита.

— Да, это почти то же самое, — согласился «адмирал». — Ты родом с Тюрбана?

— Глупо скрывать.

Командир крейсера пристально посмотрел на него, затем, хмурясь, включил видеофон и показал портрет юноши в мундире кадета военно-космической академии.

— Знаешь его?

Наморщив лоб, Паланг недолго разглядывал изображение, после чего неуверенно проговорил:

— Похож на хана Омара, он был сыном правителя другого континента. Кровавая семейка. Наш народ изгнал их.

— В двадцать седьмом он подавил революцию на Барбарии, сволочь! — Фальконета передернуло. — И меня засадил в крепость — на тридцать лет без права на омоложение… Где ты был в двадцать седьмом году?

— Учился в Академии космической пехоты.

— Десантник… — с отвращением произнес пират. — Ваши мясники много повстанцев положили.

— Я в это время потел на полигоне, — полковник замахал руками, отводя от себя любые подозрения.

Конечно, ему не слишком поверили: курсантов тоже посылали на истребление повстанцев. Впрочем, сейчас «адмирала» интересовало другое. Фальконет спросил после мимолетной паузы:

— Тебя действительно зовут Паланг? Или настоящее имя осталось в прошлом?

— У меня нет имени, — помрачнев, сообщил Смерть. — И нет прошлого.

— У всех есть прошлое, — назидательно изрек пиратский вожак. — Даже у меня.

Тюрбанец насупился и упрямо процедил:

— Значит, я — исключение. После войны я стал просто Смертью. Меня это устраивает.

Выпятив челюсть, «адмирал» принялся сверлить его мутным взглядом. Тюрбанец напрягся, прикидывая, как бы вывернуться, если пират прикажет его прикончить. Выстрелы с двух рук — в сучку Люсию и подонка Фальконета, а потом прорываться коридорами к шлюзовому люку. Дело не простое, но выполнимое — и не такое приходилось делать.

Однако все обошлось без преждевременного кровопускания. Помотав головой, Фальконет изрек:

— Беру тебя. Квартирмейстером и абордажником. Пока твоя доля — двухсотая часть добычи, а там посмотрим. Вопросы есть?