Пасынки Колумба. Книга первая. Сирота - Альберт Васильевич Максимов

- Так это же хорошо!

- Хорошо, если он скажет правду. А если нет?

- А почему он должен соврать?

- Правителю или кому-то из его окружения человек не понравился. Удобный случай, чтобы расправится с неугодным им человеком. Или просто с первым попавшимся. У стражников нет желания искать виновного. Или если преступление совершит кто-то из числа близких правителю или его людям. Обвиняют другого, а эмпат подтверждает.

- А если он скажет правду?

- Для правителя Лендона главное – личная преданность, а все остальное вторично. Хочешь хорошо жить – будь таким же, как все. Не хочешь играть в их игры, значит, ты чужой, значит, опасен. А опасных уничтожают. Потому что они эмпаты и могут уйти на другие территории.

- А разве стражники не стоят на страже закона? Потому и зовутся стражниками!

- Система сложилась давно и не только в Лендоне, по всему Колумбу, я думаю. Скажи, кто лучше всех разбирается в бандитах? Знает их дела, привычки, возможные места обитания?

- Сыщики, наверное.

Отец покачал головой.

- А они откуда могут знать, если сами не из низов?

- Значит, нужно в сыщики набирать людей из низов.

- Уже теплее,- отец усмехнулся. – А в стражники кого?

- Ну, тех, кто хорошо стреляет, сильный.

- Большая часть преступлений совершается на окраинах.

Рики задумался.

- Значит?.. – продолжил отец.

- Надо набирать людей из окраин!

- Еще теплее.

- Ну, не из самих же бандитов, папа!

- Из них, Рики, из них. Не всех, конечно, а только часть. Так уж издавна повелось, что бандитов лучше всех ловят бандиты. А бандиты, как их ни называй, стражниками или бандитами, бандитами и останутся. Просто за ними глаз нужен. Но за всем не уследишь. Вот стражники и наводят порядок. И часто – по своим понятиям. А так как стражники – это сила, хотя бы потому, что у них есть бластеры, то у каждой группы имеется покровитель из верхов. Скажет такой влиятельный человек обвинить в преступлении мешающего ему человека – стражники выполняют. А эмпаты подтверждают. Иначе окажутся личными врагами близкого к правителю человека, а то и самого правителя. Теперь понял?

- Понял, папа.

Рики сидел, опустив голову.

- Это, конечно, не всегда и не везде так. И среди стражников честные люди бывают. Но редко. Ты все еще хочешь стать эмпатом?

- Нет, отец… Но я же все равно могу чувствовать. Я уже стал, получается, эмпатом, – Рики вздохнул. – Не развитым только.

- Вот поэтому я и приказал тебе молчать. И сам больше в Лендон не езжу.

- А ты почему?

- Если увижу брата, он быстренько вытянет все из моей головы – я даже не почувствую.

- Эмпаты не умеют читать чужие мысли.

- Верно. Но эмпату второго уровня уже доступны эмоции других людей.

- Только эмоции, но не мысли.

- У Эвина минимум третий уровень.

- Все равно не может!

- Не может, - согласился отец. – Но задаст он вопрос о тебе, «как там мой племянник»? Я испугаюсь, хотя внешне постараюсь ничем себя не выдать. И он почувствует, что со мной что-то не в порядке. И это непонятное касается тебя. Начнет задавать еще вопросы. Если я начну увиливать, захочу соврать – он поймет. А дальше все сложить и сделать вывод – Эвин это сможет. Пусть не сразу, но догадается. А увидит тебя – узнает правду сразу. Слабые эмпаты открыты перед более сильными.

- Но он же твой брат. Разве он захочет сделать тебе плохо? Попроси его молчать, - Рики с надеждой смотрел на отца.

- Хм. Эвин не такой. Я же сказал, что любил братец делать подлянки. Побежит к правителю, доложит. Награду получит. А тебя возьмут в оборот.

- Я не буду. Не дамся, - Рики нахмурился. – Или буду говорить только правду.

- Они и спрашивать тебя не станут, хочешь ты работать на них или нет. Ни один эмпат, пусть даже очень слабый, не может оказаться вне их контроля. А строптивых эмпатов не держат. Проверку устроят, а потом обвинят в преступлении, которого ты не совершал. И Эвина пригласят для экспертизы.

- И он… и дядя меня… - Рики не мог поверить.

- Думаю, да. Подтвердит. Потому что или ты, или он. А если Владин эмпат, то могут приказать Владину.

- А это кто такой?

- Сын Эвина. Твой кузен. Ровесник. У сильных эмпатов и дети эмпаты, хотя обычно слабее отцов. Но ведь все равно эмпаты.

- И он уже на них работает?

- Наверное. На него, думаю, давно внимание обратили – ведь он сын сильного эмпата.

- Я понял. Буду молчать.

- Рики, этого мало. Ты можешь ненароком себя выдать.

- Я постараюсь, папа. Я же ни с кем здесь почти не общаюсь. Ну, с пацанами только. Еще Марика.

- Договорились… Пойду к Жера уславливаться по завтрашнему дню.

- Меня так и не возьмешь?

- Нет.

Рики печально вздохнул. Его неожиданно обретенный двоюродный брат (брат – как это здорово!) тоже был эмпатом, но Владину, в отличие от него, Рики, свой дар ни от кого не скрыть. И его могли заставить работать на этот несправедливый мир. И Рики стало очень жаль Владина – брата, о существовании которого он раньше и не подозревал.

Отец в гостях у соседа был долго, Рики хотел дождаться его возвращения, еще порасспрашивать, но сон оказался сильнее его желания, сегодняшнее опасное приключение утомило мальчика, и парнишка крепко уснул.

Глава 2

Утром он даже не слышал, как отец собирался на охоту на игольника. Сон улетел, лишь когда отец скрипнул дверью, выходя во двор. Рики немного полежал на кровати и, не дождавшись звука запуска гладера, выглянул в окно: машина отца так и стояла во дворе. Значит, отец пошел пешком. В принципе до того места, где его обстрелял игольник, было не так и далеко – полчаса хода, да и звук гладера мог спугнуть зверька.

Интересно, кто пойдет приманкой, а кто будет убивать игольника – отец или дядя Жера? Сосед тоже был сильным и ловким, поэтому оба одинаково быстро могли подбежать сзади к игольнику и ударить того топором. Дядя Жера Рики нравился, а с его сыновьями, Анетом и Вилером, Рики дружил. Анет был на год старше, ему скоро уже будет