Во всем виноваты пришельцы - Вячеслав Козырев

Былая неприязнь и обида вновь накатили, ему захотелось послать старого знакомого куда подальше.

«А чего я дергаюсь? – Он с силой потер щеки, стараясь успокоиться. – Прошлое не вернуть, жизнь по-новому не проживешь и нечего голову забивать».

Вадим, по-своему поняв этот жест, принялся искать по карманам:

– Давай я на всякий пожарный твоему начальнику звякну. От, черт, куда-то мобильник запропастился. Слушай, а у тебя случайно с собой нет телефона?

– Не обзавелся, – ответил Колян. – Мне звонить некому, меня тоже никто не ищет, разве только Макарыч, но он меня и так достанет. Ладно, пока планерка, пока наряды раздадут, время есть. Пошли.

И он повел Смирнова к себе домой, совершенно не предполагая, что этот невинный на первый взгляд поступок круто перевернет всю его жизнь.

Жил он на последнем этаже обшарпанной пятиэтажки в обычной двухкомнатной хрущевке.

– Это твои палаты царские? – слегка скривившись, поинтересовался гость, снимая пальто и проходя на кухню.

– Меня устраивают. Не дует, светло, тепло, и мухи не кусают.

– Да с твоей головой мог бы и получше устроиться.

– Было время, – согласился Колян, зажигая газовую конфорку. – Все выше и выше… А чем кончилось? То-то. Я в эти игры больше не играю. Живу тихо, спокойно, никого не трогаю, ко мне никто не пристает. Отпахал свои восемь часов, и голова не болит. За вечерние вызовы – дополнительная плата и, кроме того, естественно, магарыч. Детективчик почитал, пивка или еще чего покрепче принял, и на боковую. Чего еще надо?

– Каждому свое, – снисходительно усмехнулся Смирнов. – Лично у меня все в лучшем виде. И бизнес, и дом, и машина. И езжу куда хочу. И когда хочу. И с кем хочу. Жена молодая, вот такие ноги. Прошлым летом на Багамы возил.

– А физиономия кислая…

– Да, – раздраженно бросил Вадим. – Имеются, конечно, кое-какие проблемы. Завистников много.

Он хотел еще что-то добавить, но раздался стук в дверь – и на пороге появился Толян. Увидев незнакомого человека, он в нерешительности замялся у порога.

– Я, это, меня того, Макарыч узнать послал, ты часом не заболел?

– Здоров. Знакомьтесь: Вадим Владимирович Смирнов, мой бывший коллега, а это Анатолий Владимирович Петров, мой нынешний напарник.

Петров, сухонький мужичок лет тридцати пяти, смущенно кивнул и прислонился к дверному косяку. Робкий и суетливо-услужливый, он постоянно старался всем помочь, но, к сожалению, это получалось у него большей частью нелепо: то во избежание возможного падения уличных зевак заботливо прикроет канализационный люк с находящимся там внутри слесарем; то по просьбе не успевшей запастись водой дамочки с первого этажа откроет задвижку в самый неподходящий момент, когда ремонтная бригада в подвале разъединит трубу, то совершит еще какое-нибудь подобное «доброе» дело. Постоянно попадая впросак, ломая или теряя любую вещь, попавшую ему в руки, он в основном использовался на подхвате: таскал за бригадой сумку с инструментом, убирал мусор, бегал за пивом и молча сносил шутки и подначки товарищей по работе. Колян пару дней терпел, глядя на это безобразие, а затем встал на его защиту, и вскоре они ходили по квартирам на пару. Толян, впервые в жизни почувствовав к себе доброе отношение, привязался к напарнику и ради него был готов пойти в огонь и воду.

– Давай проходи, – махнул ему нетерпеливо хозяин, занятый чайником. – Не стой как столб. Завтракать будешь?

Этого вопроса он мог и не задавать. От предложения «перекусить» Толян никогда не отказывался и без лишних разговоров садился за стол в любое время дня и ночи. Однако это никоим образом не сказывалось на его комплекции, и всем своим видом он подтверждал известную поговорку: «Худому коню корм не впрок».

– Чем богаты, тем и рады, – проговорил Колян, открывая холодильник и выкладывая свои припасы. – Чай, белый хлеб, колбаса «Детская». – Он повернулся к гостю: – У вас небось колбасы сортов двадцать?

– Хватает, – подтвердил тот, густо намазывая булку маслом.

– Зато у нас натуральная.

– А ты проверял? Кстати, слышал: инопланетяне прилетели. Про них вчера весь вечер по всем каналам показывали.

– У меня телевизор не работает.

– Скучно живете, без огонька. Сплошные серые будни.

– Подумаешь, эка невидаль, у нас своих новостей хватает, – обидевшись за друга, промычал Толян, стараясь прожевать засунутый в рот здоровенный кусок бутерброда. – Мне тетка письмо прислала из деревни.

– Яровые взошли? – благодушно поинтересовался гость. – Или председателю в избу свет провели?

– Погостить зовет. У нее двадцать четвертого день рождения. Кабанчика собираются заколоть. Буженина, сало, кровяные колбаски.

– Везет людям, – мечтательно закатил глаза под потолок Смирнов. – Лично я триста лет не ел домашней буженинки.

– Гулять будут. – Колян машинально посмотрел на календарь. – Кстати, двадцать четвертое сегодня.

– Давайте съездим, навестим старушку? – заулыбался Толян.

– А на работу кто пойдет, инопланетяне? – покачал головой Колян. – Да и денег нет.

– Тетка-то далеко живет? – встрепенулся Смирнов.

– Почти рядом – минут сорок на электричке до поселка, да оттуда полчаса на автобусе.

– Я плачу! – сделал широкий жест гость и, заметив удивленные взгляды, пояснил: – Нам премиюшку подкинули, можем и гульнуть. Времени навалом, на работу я сегодня все равно уже не попаду. Да и хрен с ними, переживут, скажу, ездил к смежникам, договариваться насчет поставок.

– Может, поедем, Иваныч? – с умоляющим видом повернулся к напарнику Толян. – Триста лет тетку не видел. Скоро обед, считай, день прошел. Заявок на сегодня, кажись, не много. Завтра по утрянке вернемся, а ежели случайно чуток запоздаем, у Макарыча еще две бригады осталось.

– Успокойся, неудобно к незнакомым людям такой оравой вваливаться. Думаешь, нас там сильно ждут?

– Да ты что! В деревне гостям завсегда рады.

– Ты часом себе новой Верки не завел? – ехидно ухмыльнулся Смирнов. – И она тебе расслабляться не дает.

От этих слов Колян побелел. Появление Смирнова все-таки выбило его из колеи, а упоминание о бывшей жене разом всколыхнуло все воспоминания, загнанные в самый дальний угол подсознания, и ему захотелось тут же, немедленно, напиться до умопомрачения.

– Пропади оно пропадом, поехали.

Однако с самого начала дела пошли наперекосяк. Пока они искали тетке подарок – не являться же в гости с пустыми руками, – билеты в мягкие и плацкартные вагоны распродали, остался один дополнительный общий вагон. Не обремененные багажом, они успели забраться туда одними из первых, но уже через пару минут в купе, плотно заставленное сумками, коробками и мешками, было некуда ступить. На нижних полках, тесно прижавшись друг к другу, разместилось сразу по пять-шесть человек, со вторых полок свисали гроздья детских голов. В довершение всего окна не открывались, и ехать пришлось в сплошной духоте, пропитанной запахом пота и перегара, смешанного с табаком.