Проводник Хаоса. Книга 7 - Евгений Понарошку

все это ради силы, но ксенос при всей своей жестокости не походил на безумца и сумасброда. А значит, причина для такого поступка была серьезной. Это, впрочем, не означало, что следует бросаться ему на помощь.

Тема заставила обоих погрузиться в свои раздумья. Игнат раздумывал над тем, какие вопросы задать. Их было слишком много. Ксенос также был поглощен своими мыслями.

Тем временем они спустились по широкому проспекту вдоль богатых вилл. Когда-то здесь селились самые обеспеченные альтийцы. Сейчас земляне быстро забирали имущество себе.

— Я бы хотел узнать больше о Крови бога, — наконец, сказал Игнат. — Что от нас потребует её добыча?

Ксенос вместо ответа показал когтистой дланью в сторону переулка.

— Пойдем, я отдам твою долю за битву, — произнес он вслух. — А что касается твоего вопроса…

Но в этот момент они оба прервались, почуяв, что что-то не так. В узковатом переулке, куда они свернули, находились аборигены. Четверо сидели прямо у стены за углом. Кутаясь в какую-то ветошь, они просили милостыню. Чуть дальше впереди еще кучковались какие-то мутные личности.

Вроде бы все было спокойно, но Игнат продолжал ощущать напряжение. Учитывая нестабильную обстановку в городе, это могло бы быть засадой местных партизан или банальным грабежом.

Впрочем, маловероятно. Если бы он шел один, его еще сдуру можно было бы посчитать за легкую добычу. Однако идущий рядом пугающего вида ксенос, да и охрана позади должны были убедить даже самых глупых, что лезь не стоит. Так в чем дело?

Уже действуя на автомате, Игнат осмотрел всех альтийцев через Взор. Это были простые смертные без каких-то сил, так какого же черта они еще не разбежались в ужасе?

Игнат нахмурился. Непонимание ситуации вызывало дискомфорт. Захотелось просто ударить чем-то на упреждение, мгновенно убив всех аборигенов.

«Совсем уже в психа превращаюсь», — одернул он себя.

Он с Пастырем прошел вперед по улочке, миновав нищих. Идущие следом телохранители из беглых гладиаторов были менее добродушными. Один из них подошел к нищему и что-то в грубом тоне сказал на местном языке.

Удивительно, но нищий отнесся к явной угрозе абсолютно безразлично. Это разъярило воина. Размахнувшись, он отвесил аборигену хорошего пинка. От силы удара тщедушное тело подлетело вверх на пару метров. Это было бы комично, если бы абориген не начал окутываться знакомой энергией, похожей на серый туман.

«Опасность!» — ментальный крик Пастыря заставил воинов мгновенно прийти в боевую готовность. Вот только было уже поздно.

Резко ускорившись, нищий рванул вперед, обернувшись серой кометой. Стоящий перед ним воин превратился в облако кровавой пыли и разлетающихся ошметков. Абориген просто пролетел сквозь него, как пушечный снаряд, мгновенно разорвав гладиатора на куски.

Действуя на инстинктах, Игнат ускорил разум, но вместо привычного эффекта получил головокружение. Болезненный организм еще был не готов к нагрузке!

Будто ощущая слабость своего врага, абориген рванул к Игнату.

— О, черт! — воскликнул хаосит.

Из-за скорости врага он не успевал отреагировать. Кедров лишь создал вокруг себя кинетический щит и тут же ощутил сильнейший удар по нему. Голова напомнила о себе болью ментальной отдачи.

Тем временем ситуация развивалась стремительно. Остальные три псевдонищих так же окутались туманными всполохами энергии. Игнорируя Пастыря и остальных, они рванули на Игната, явно желая продавить и добить в момент слабости.

Такие же пертурбации произошли и с альтийцами впереди. Мгновенно трансформировавшись, они также поспешили в бой.

Для Игната все происходило слишком быстро. Он лишь ощутил сильнейший удар в щит. Ментальное давление заставило его упасть на колени. Тут же пришло понимание, что еще одна такая же атака отправит его в беспамятство. После этого человека можно будет брать тепленьким.

Он вскинул голову, глядя, как приближаются враги. Казалось, смерть была неминуема. Но вот перед ним мелькнул знакомый силуэт. Вспыхнул яркий перламутровый щит. Приняв на себя удар первого напавшего, он опутал противника и обездвижил его.

Пастырь рванул к трем оставшимся нападавшим. Продолжая двигаться неуловимо быстро, он рассек их светящимися когтями. Когда острые клинки порубили плоть на куски, серая энергия тут же развеялась. Враги вновь обратились в простых альтийцев. Только теперь уже мертвых.

Игнат получил так нужное ему мгновение, чтобы собраться. Перед ним стоял беснуящися в светящейся сети враг. Еще несколько человек серыми всполохами приближались к месту битвы. Обозленный Игнат мельком оценил, что через мгновение все они окажутся на одной линии атаки.

«Ну, суки! — после вспышки страха пришла запоздалая ярость. — Сейчас вы у меня попляшете!»

Из-за отсутствия ускорения плести навыки не было возможности, да и желания тоже. Наплевав на все, Игнат обратился к источнику Хаоса. Его энергия пошла по мутировавшей руке волной всесокрушающей мощи.

— Получай! — вместе с криком Игнат отправил вперед щедрую волну первостихии.

Всепожирающее красно-синее пламя ударило волной. Атака накрыла всю улицу, из-за чего несущиеся к нему твари не имели возможности уклониться.

— А-а-а-а-а-а! — крики мучений огласили округу, давая понять, что удар попал в цель.

Сотрясаемый ознобом, Игнат наблюдал, как гибнут враги. Узкая улица превратилась в нечто невообразимое. Безостановочные трансформации терзали материю, превращая округу в неприглядное месиво, в котором смешались предметы, камни, воздух и тела. Пейзаж будто преобразовался в кошмары Пикассо.

«Ты цел?» — в затуманенный разум врезалась чужая мыслеречь, приводя человека в чувство.

Игнат огляделся. Пастырь уже разобрался с противниками. Его ручные гладиаторы стояли здесь же. Помимо первого погибшего они потеряли еще одного. Армия Пастыря понемногу редела, но Игнат не сомневался, что ксенос быстро ее пополнит.

— Цел, — наконец, ответил Кедров. Прислушавшись к себе, он добавил: — Отделался легким испугом.

Придя в себя, он тут же развеял остатки первостихии. Пожар из красно-синего пламени потух, являя вместо себя страшный пустырь искаженной материи. Дорога, окружающие здания и населяющие их жители — все это прекратило существовать.

Камень, из которого были сложены дома, местами оплыл, местами вздулся и теперь был испещрен вкраплениями неизвестных веществ, в которые переродился. Тут и там виднелись вплавленные в него искаженные лица еще минуту назад живых людей.

Частично они оплыли вонючей жижей, частично — обратились в твердые неорганические вещества. И сейчас эти уродливые маски превратились в пугающее постмодернисткое надгробие самим себе. Хаос — как, впрочем, и другие первостихии — не щадил никого.

Охранники напряженно оглядывались, ища новых врагов. Игнат то и дело ловил на себе их взгляды. В них явно читался страх. Даже эти битые жизнью альтийцы были шокированы, увидев настоящую работу Хаоса.

Менее впечатлительный Пастырь быстро оглядел трупы нищих. Игнат не знал, что он там собирается найти, но ксенос кое-что обнаружил.

— Гляди, — с этими словами Пастырь швырнул ему что-то блестящее.

Поймав предмет на лету, Игнат увидел значок из зеленовато-серого металла. Это был треугольник с вписанным символом. На местном языке он означал «знание» и «тайна». Символ местного бога.

— Ублюдские веруны, — кивнул Игнат. — Но…

— Давай покинем место боя, — прервал его Пастырь. — Обсудим после.

— Согласен, — кивнул человек.

К этому времени к месту действия уже подоспело несколько вооруженных патрулей землян и Хаммер. Увидев знакомого сверха из элитного отряда, Игнат мельком объяснил ему, что случилось. После обещания дать позже подробный отчет его отпустили. Тут же они с Пастырем продолжили путь, торопливо покидая место боя.

— Серая энергия, — произнес Игнат. — Это же энергия их божка, верно?

— Скорее её ослабленная, проявившаяся в реальном мире ипостась, — поправил Пастырь.

— И я стал её целью, — припомнил подробности боя хаосит. — На меня открыли охоту? Но почему? Из-за владения Хаосом? Или потому, что убил медиума?

— И это тоже имеет значение, — кивнул Пастырь. — Но у меня есть еще одно объяснение. Произошедшее подтверждает эту версию.

Они наконец покинули злополучное место боя. Повернув на другую улицу, настороженные путники пошли вдоль ухоженных домиков. Война почти не оставила здесь следов, и после разгромленного квартала здесь было почти уютно.

— Как я уже говорил раньше, — Пастырь, как всегда, рассказывал