Букет белых эустом - Анна Корнова

Около автобусной остановки стояла Юлия Баранова, бывшая одноклассница Ульяны и сестра Саньки. Заметив Улю, Юля, не здороваясь, начала делиться новостями:

— Чего твоя подружка-то учудила! Мне сразу она не понравилась, когда Саня её первый раз только привёл знакомиться.

— А что случилось? — Ульяна поняла, что речь идёт о Вике.

— Ты не знаешь? — с иронией спросила Юля. — Или, по-твоему, это нормальное поведение?

— Юль, я не понимаю, о чём идёт речь. Что с Викой случилось?

— Что случилось? Совесть потеряла. И похоже, что не вчера. Она, когда на дачу к нам приезжала, всё время сюсюкала: «Санечка, Санечка, дорогой, любимый…» Мамка говорила: «Как она Саню любит», а я сразу увидела: лицемерка хитрожопая.

— Вика, правда, Саню любит. Она мне всегда говорила, что по любви замуж за него пошла.

— Ага, по любви, — Юля презрительно скривила губы. — У неё в телефоне Саня вчера переписку нашёл. Он ей за три месяца и шубу на зиму купил, и золота полную шкатулку, а она ему рога с его же приятелем наставляла, с Матвеем, он ещё с тобой на их свадьбе танцевал.

— Это неправда, — не столько бывшей однокласснице, сколько себе сказала Ульяна. — Это невозможно.

— Ещё как возможно, — заверила Юля. — Я к Сане вчера вечером зашла, надо было у него кино забрать, лицензионное. Он у меня всегда дивиди берёт, а потом сам не возвращает.

Юля принялась пересказывать сюжет фильма с лицензионного диска, но Ульяна её прервала:

— А причём здесь Вика и Матвей?

— А мне кино моё вчера не отдали. Там такое было! Санька переписку в её телефоне прочел и стал орать. А твоя Вика на него, что он такой-сякой, мне повторять стыдно. Сказала, что с Матвеем спит, потому что он трахать может нормально, а брат мой… Короче, шлюха твоя подружка. Саня её вещи собрал — два баула. Я ему помогала, шубу сказала, чтобы ей не паковал, и золото всё убрала, что он дарил. Представляешь, он этой проститутке две цепочки купил, два кольца, кулон с зодиаком. Надо было серьги у неё из ушей вынуть, а лучше с ушами оторвать.

— И где сейчас Вика?

— А почем я знаю. Может, к бойфренду своему побежала, а может, ещё куда. Саня её переписку с Матвеем нашёл, а сколько у твоей подружки ещё трахальщиков было, не знаю. Я вчера мамке рассказала, так она прямо в себя прийти не могла. Мы эту заразу приняли, одели как принцессу, а она вон что вытворяет…

Юля долго перечисляла благодеяния семейства Барановых, оказанные бессовестной шлюхе, но Ульяна уже её не слушала. Значит, всё, что вчера она увидела на центральной площади, не требовало никаких разъяснений. Это было именно то, что она сразу подумала — встреча двух любовников. Но зачем тогда Матвей сделал предложение? Зачем Вика всячески одобряла предстоящее замужество подруги?

Кровь застучала в висках, и не в силах больше слушать болтовню Юли Ульяна, наскоро попрощавшись, села в первый подошедший автобус, через остановку вышла и оказалась на площади, где вчера была свидетельницей свидания своего жениха и подруги. Слёзы текли по щекам, но Ульяна даже пыталась их вытереть.

ГЛАВА 2. КИРА

Где бы меньше всего хотела оказаться Кира Зотова, так это в Конашове. Она убежала из этого города девятнадцать лет назад, проклиная его улицы и переулки, проклиная всё, что с ней здесь произошло.

Но вот именно проезжая мимо Конашова, Кира обнаружила на приборной панели значок индикации двигателя. Хотя в её ауди и была автодиагностика, но причины появления чека не были расшифрованы. Пришлось срочно отправиться в автомастерскую для устранения причины, по которой появился предупреждающий знак. Автомеханик сделал озабоченное лицо и посоветовал Кире «где-нибудь погулять часок».

Возмутившись «ненавязчивым провинциальным сервисом», Кира пошла «погулять». Удивительно: город почти не изменился — те же выщербленные тротуары, те же старые липы вдоль дороги, светлые колонны драмтеатра, вот магазины новые — на месте игрушечной лавки торгует «Пятёрочка», а где был «Чай-кофе» теперь парфюмерный магазин.

Мимо прошла плачущая девушка. Кира безразлично посмотрела ей вслед: из-за какой-нибудь ерунды плачет, наверное, с парнем поругалась или с подружкой. В её возрасте кажется, что нет и не будет в жизни других парней и подруг. Если бы не медового цвета с красным отливом волосы, Кира девушку и не заметила бы. Но этот редкий цвет привлёк внимание: такого же медово-медного оттенка были волосы у Кириного отца, у его сестры, у двоюродного брата. «Зотовы — рыжие и бесстыжие», — говорила про них мать, а Кира жалела, что такой яркий цвет волос ей от отца не достался. Может, и эта плачущая девочка с Кирой в каком-нибудь родстве, ведь это Конашов, где, наверняка, по-прежнему живут члены семейства Зотовых. Хотя отцовскую родню Кира знала плохо: мать с первых дней не поладила со свекровью и к родственникам мужа относилась с нескрываемым презрением, те отвечали тем же, а когда Кире было семь лет, отец ушёл в другую семью, и связь матери с семейством Зотовых вовсе прекратилась. Изредка отец приходил, приносил какие-то подарки, которые мать потом недовольно комментировала: «Получше ничего не мог купить. Денег для дочери пожалел».

Кира бесцельно брела по Краснознамённой улице, равнодушно рассматривая незнакомые витрины, и вдруг застыла: на углу открывшейся перед ней центральной площади манил яркой вывеской магазин «Цветочный остров». Сколько раз она видела во сне и эту вывеску, и витрину, уставленную букетами, даже ощущала царивший в магазине особенный цветочный аромат. И вот «Цветочный остров» перед ней, можно зайти, всё увидеть, потрогать, может быть, там внутри стоит тот же прилавок, те же высокие корзины по углам…

Сколько себя помнит, Кира мечтала стать продавщицей цветов, многие дети хотели стать продавцами, кто собирался торговать игрушками, кто — мороженым. А Кира хотела продавать именно цветы, её очаровывал нежный аромат и изящество прекрасных растений. Даже став подростком, когда мечты её сверстниц стали более прагматичны — одни хотели славы киноактрис или певиц, другие стремились служить обществу, получив профессию врача или педагога, а кто-то практично планировал стать бухгалтером или менеджером — Кира по-прежнему мечтала о работе в цветочном магазине.

Окончив школу, Кира заявила, что хочет пойти работать продавщицей цветов, мать недовольно поморщилась: иди в продавщицы, коли охота, только какая прибыль с этих растений? Но дочь не хотела стоять за прилавком ни в соседнем продуктовом магазине, ни в стоящем напротив трехэтажном универмаге