Лесная ведунья 3 - Елена Звездная

И сказал он это так уверенно, что я бы даже поверила, если бы не знала, чего стоит магам упокоение нежити. Но я знала.

— Контуры магические чертить устанешь, даже если до сотой доли нежити Гиблого яра доберешься, — заметила, с улыбкою.

И Агнехран помрачнел.

— Тиромиру язык бы следовало вырвать, — произнес в сердцах.

Я улыбнулась шире. Он на меня засмотрелся. Я на него. И вот смотрю, просто ведь смотрю, а чувство такое, словно взлетаю птицею, над облаками, да к самым звездам…

Тут открылась со скрипом дверь в избу, домовой вошел, дверь плечом придерживая, да и сообщил:

— Ужин твой, хозяюшка. Весь день же маковой росинки во рту не держала, поесть надобно. А не то, аспид мне…

На этом домовой до стола дошел, да в блюдце Агнехрана-мага увидал.

Тут же голову склонил приветственно, вежливо склонил голову в ответ архимаг. Да говорить не стали. Споро домовой мой избу покинул, а охранябушка вид сделал, словно вообще ничего не произошло. А затем снова на меня посмотрел, вздохнул, да и сказал:

— Поешь, пожалуйста. А я пока посмотрю, что сделать можно, с силою твоею. Только уговор, Веся, я нужное заклинание ищу, а ты ешь. И в одеяло завернись, дрожишь вся. И все с подноса чтобы съела.

Я поглядела на поднос. Не поскупился домовой — и ветчина копченая, и сыр заморский, и окорока свиного часть внушительная, и грибов всяческих, по счастью не поганок, жаренных понапринес, и…

— Охранябушка, я же столько не съем! — призналась честно.

Маг с сомнением посмотрел на поднос, на меня, и сдался:

— Половину.

Я посмотрела на поднос, на него…

— Половину без вон того маленького кусочка, — не сдавался Агнехран.

Тут дверь открылась, домовой вернулся с краюхой хлеба, да крынкой сметаны. Все передо мной поставил, поклонился магу, да и вышел тихохонько.

— А ты ужинал? — спросила у архимага, скрывшегося за стеллажом с книгами.

— Потом поем, — кратко ответил он.

Мне от ответа его, почему-то и кусок в горло не лез.

— Не буду сама есть, — слова сами вырвались.

— От чего же это? Всегда сама ела, тебе ж со мной неуютно было по первости, а теперь что?

— А теперь неуютно без тебя, — тихо призналась я.

А он услышал.

Вернулся с книгами, целую стопку насобирал, сел, на меня посмотрел, улыбнулся, руку протянул, к блюдцу серебряному прикасаясь, от чего словно рябь по серебру пошла, и сказал:

— Я буду вот те жаренные поганки, домовой у тебя их лучше всех готовит.

— Это не поганки! — возмутилась я. — Грибы лесные, и…

— Поганки, — заверил меня Агнехран. — Давай хлеб сюда, порежу.

Я подскочила, засуетилась, тарелки нашла, вилки, нож почти нашла.

— В другом шкафу. Левее, ниже, чуть дальше, — попутно направлял охранябушка. — Давай так хлеб, у меня нож есть и не один. И ближе.

— Нашла! — раздался мой торжествующий возглас. — Держи пока пространственное окно. Я сейчас. Я быстро.

— Держу, — и так он это сказал, что улыбка и в голосе слышалась.

Я даже замерла на миг. Обернулась, улыбнулась, и поспешила быстрее, потому как не так это уж и просто, окно пространственное держать. На это вообще только одни архимаги и способны. От того, что спешила, с хлебом и не успела, передала его Агнехрану, вместе с ножом ржавым. Не ведаю, куда мой делся, так что то что нашла, то и дала. Маг сделал вид, что нож отличный, да хлеб порезал другим, аккуратно от ржавого избавившись. Я тем временем на тарелку ему все красиво уложила, со всеми грибами вообще, раз он их так любит, через блюдце передала. Агнехран мне пол хлеба вернул, невозмутимо вилку взял, и тарелку с ужином, после чего поднялся, сходил за вином с бокалами. Остановился перед столом, на меня посмотрел, на бутылку вина. Развернулся, ушел, вернулся с другой.

— Это без хмеля почти, — пояснил он, бутылку открывая, да разливая рубиновый напиток по бокалам. — Немного тебе налью, много не стоит.

Бокал я принимала осторожно, был он из горного хрусталя, а хрусталь он пространственные перемещения обычно искажает, но Агнехран контролировал все своей силой, от того бокал лишь ярче засверкал, перемещаясь ко мне, а вот после мы сели, маг бокал поднял, и сказал:

— За тебя, моя ведьмочка неугомонная.

И, кажется, стала я краснее, чем вино в бокале. И отпила глоточек всего, прав был Агнехран, сегодня пить не стоило, но для вкуса самое то было, опосля вина красного и мясо вкуснее казалось, и хлеб, и даже свет горящей свечи будто ярче стал. Но когда маг, занятый и ужином и книгами, взгляд на меня поднимал, мне казалось что меркнет огонь свечи, и все вокруг меркнет.

— Ты магический язык хорошо знаешь? — вопросил Агнехран, найдя что-то явно заинтересовавшее его в большой черной книге.

От книги веяло злом. Застарелым, выдержанным, как превосходное вино, тяжелым злом. Я бы не прикоснулась к такой книге, слишком опасно было, а охранябушка держал ее рукой твердой, и вовсе не страшился.

— Знаю, — кивнула я, еще глоток вина делая.

— Хорошо, — кратко ответил он.

Зло черной книги протянуло щупальца к левой руке мага, той, что он книгу держал, черными лианами потянулось вверх, добралось до запястья и вдруг отпрянуло, словно с артефактом невероятно сильным столкнулось. Я невольно коснулась своего запястья на левой руке, поправила браслет обручальный, и уж хотела было сказать Агнехрану про книгу, как он взгляд мой заметил, улыбнулся успокаивающе, и сказал:

— Не тревожься за меня, мне эта книга ничего не сделает. Как и ее хозяйка.

— А кто ее хозяйка? — уцепилась я за ниточку.

— Велимира, — кратко ответил маг.

Взгляд на меня поднял, и спросил с усмешкою:

— Спасать ее не кинешься?

Улыбнулась я грустно, да отвечать не стала. То что я с магом сговариваюсь, зная что ведьма у него, и не простая, а одна из главных, это предательство. Всей моей сущности предательство. «Ведьмы завсегда должны держаться вместе» — главное правило всех ведьм. Наша суть в единстве, как и у нечисти. И кто б сказал мне, что с магом встану рядом против ведьмы — никогда бы не поверила. Да и с кем сговорилась-то? С самим Хранящим Огонь. С архимагом Агнехраном. Агнехран — сильнейший маг всего континента, тот перед кем голову склоняют даже короли. Агнехран, огнем и мечом прошедший по жизням, странам, ведьмам.

— Весенька, от чего побледнела ты? — спросил он встревожено.

И вот смотрю на него, вглядываюсь отчаянно, и не вижу. Ни злобы, ни жестокости, ни крови невинной я на нем не вижу. Как же так? На книгу смотрю и вижу, а на нем нет.

— Дай угадаю, — произнес архимаг с улыбкой, — о том, кто я есть вспомнила. И кто же я есть, Веся?