Измена. Счастье на десерт - Ксения Сибирь

звонишь? Зачем в полицию? Не надо в полицию. Поедем кататься.

Он прячет мой мобильный во внутренний карман куртки.

— Отдай! — кричу я, — это подарок!

Говорю это, а к горлу опять подкатывает ком обиды.

Телефон — подарок Виталика, на мой прошлый День рождения. А на этот День рождения, подарок от него — измена.

Глаза сами собой становятся мокрыми от слез.

— Эй, зачем плачешь, красавица? — удивляется кавказец, — Не плачь. Прокатишься с нами, я тебе новый телефон куплю.

— Да не поеду я никуда! — этот кретин меня уже бесит.

— Садись в машину, быстро! — взгляд его становится злым, он больше не улыбается.

Хватает меня за руку и тащит к машине.

— Я буду кричать! — пытаюсь сопротивляться.

— Кричи. Тебя никто не услышит.

В этот момент, я слышу вдалеке пиликанье домофона. Кто-то открыл дверь в подъезд одного из ближайших домов. Это мой шанс!

— Помогите! — вкладываю в крик всю боль и горечь накопившихся за вечер эмоций. — Помогите!!!

Короткая звонкая пощечина обрывает мой крик. Дергаюсь от неожиданного удара, из глаз летят искры и слезы.

— Заткнись, женщина, — зло шипит на меня Ибрагим.

Пока я нахожусь в шоке, он хватает меня за шкирку и пытается запихать на заднее сиденье пипаркованного бэ-эм-вэ.

— Что здесь происходит? — из темноты в свет фонаря выходит мужчина.

Пожилой, в очках. Одетый в старенький плащ, в правой руке он держит на поводке таксу черно-подпалого окраса.

Типичный собачник. Вышел в это позднее время выгулять своего питомца. Жалко, что у него такса, а не ротвейлер или бультерьер какой-нибудь.

— Что здесь происходит? — повторяет он вопрос, — Кто крича…

Он смотрит поверх очков, видит огромного бородатого Ибрагима и осекается на полуслове.

Переводит взгляд на меня. Я пытаюсь подать ему знак, что мне нужна помощь. Щепчу одними губами: "Помогите!".

Ибрагим отпускает меня и выпрямляется. Разворачивается к мужчине.

Теперь разница в их росте еще больше заметна. Ибрагим нависает над ним как скала.

Собачник нервно поправляет очки. Он явно не рад, что оказался в такой ситуации.

— К-кто, к-кричал? — спрашивает он чуть заикаясь.

— Никто не кричал, уважаемый, тебе показалось, — Ибрагим, с легкой неприязнью, отталкивает остроносым ботинком обнюхивающую его ногу таксу.

— Джесси, фу! — мужчина одергивает свою собаку за поводок. — Как не кричал? Но я же слышал …

— Показалось, — с нажимом произносит Ибрагим, глядя сверху вниз на собачника.

Щека еще красная и болит после удара, но я набираюсь смелости:

— Помогите! Меня хотят похитить!

— Похитить? — собачник переводит непонимающий взгляд с Ибрагима на меня, — Как похитить?

Кавказец бросает на меня короткий злой взгляд, затем приобнимает собачника за плечи, отводит его в сторону.

— Не обращай внимания, дорогой. Это моя невеста. Обычай у нас такой. "Похищение невесты" называется. Понимаешь?

— "Похищение невесты"? — недоверчиво переспрашивает собачник, потом вдруг начинает радостно кивать, что-то вспомнив. — А! Как а фильме "Кавказская пленница", да?

— Точно, — хрипло смеется Ибрагим, — как в фильме.

Кажется его объяснения убедили собачника. Тот уже не выглядит таким взволнованым.

Конечно, теперь ведь можно не переживать, что стушевался перед верзилой кавказцем и не помог девушке в беде.

— Я ему не невеста! — не оставляю я попыток дозваться до помощи.

Собачник оборачивается на мой крик, но Ибрагим разворачивает его обратно:

— Шутит, — объясняет он. — Шутница она у меня.

Собачник понимающе кивает головой.

— Иди дорогой, — слегка подталкивает Ибрагим его в спину. — Иди. Не мешай обычаям.

— Да-да, конечо, — собачник, похоже, и сам рад поскорее отсюда удалиться, — Джесси, ко мне!

Питомец смешно перебирая лапками бежит вслед за удаляющимся хозяином.

Собачник быстрым шагом исчезат в темноте, так ни разу не обернувшись.

Пиликаньке домофона вдалеке и грохот закрываемой подъездной двери.

И что, это все?

Я опять на едине с этим бородатым кавказцем.

Дождавшись, когда собачник уйдет, Ибрагим поворачивается ко мне.

У него сердитое выражение лица. Взгляд его хмур, а рот сжат в тонкую линию. Глаза сужены, на скулах играют желваки. Он явно раздражен.

Быстрым шагом идет ко мне, заносит руку…

Я зажмуриваюсь в страхе, ожидая еще одну пощечину от него.

Но удара нет. Он хватает меня за плечо и пытается затолкнуть в машину.

Упираюсь ногами и руками, пытаюсь сопротивляться. Плачу от собственного бессилия.

Вдруг меня перестают толкать. Хватка Ибрагима исчезает с моих плеч.

Что? Он решил меня просто отпустить? Почему? Понял, что я буду сопротивляться и брыкаться до последнего?

Мысли проносятся в моей голове с бешенной скоростью.

Надоело возиться со мной? Решил отпустить? Или..? Пристрелит прямо здесь? У такого наверняка всегда с собой есть оружие. Мамочки!

Ноги подкашиваются. Оборачиваюсь посмотреть, что же произошло.

Ибрагим, лежит на асфальте, а прямо возле него стоит высокий широкоплечий брюнет.

Он видит мой испуганный взгляд. На его брутальном, с небольшой щетиной, лице появляется чуть заметная улыбка. И от нее мне почему-то становиться сразу спокойнее.

Хлопают дверцы машины. Друзья Ибрагима выскакивают наружу. Помогают тому подняться.

Теперь они втроем, злобно сверлят красавчика-брюнета глазами. Скалят зубы, готовые наброситься на него и разорвать, как стая бешенных псов.

Но того, похоже это никак не беспокоит. Он подходит ко мне и разворачивается к Ибрагиму с дружками, отгораживая меня от них своей широкой спиной.

— Мне кажется, девушка не хочет никуда с вами ехать, парни…

Глава 4

— Испугалась? — брюнет оборачивается, пробегается по мне своими голубыми глазами.

Замечает ссадину на моей щеке, хмурится.

— Не бойся, сейчас эти уроды свалят отсюда, — заканчивает он фразу, смотря уже в глаза Ибрагиму.

Высокий, широкоплечий. Голос его ровный и спокойный. В нем чувствуется та мужская сила и уверенность, которой так порой не хватает в наше время представителям "сильного пола".

Он совсем не боится этих трех отморозков. И от этой его уверенности мне тоже становится спокойней.

Мои ноги больше не подкашиваются. Страх и паника, которые нахлынули на меня еще минуту назад, вдруг отступают.

Стою за спиной этого красавчика и, как какая-то школьница, жду, что сейчас он защитит меня от хулиганов.

Вот только я уже давно не школьница. И нахожусь не на заднем дворе школы. А "хулиганы" — грозные бородатые кавказцы.

— Кого ты назвал уродом? — вздрагиваю от резкого голоса одного из дружков Ибрагима.

— Если интересует, кого конкретно из вас я имел ввиду, то не нагружай свой слабенький мозг таким сложным вопросом, — в голосе моего защитника слышится легкая насмешка, — Вы все трое уроды. Но, чтобы не запутаться, конкретно тебя я буду звать тупым.

Блин! Он что — сумасшедший?! Зачем он их злит ещё больше?

Кавказец яростно рычит и бросается на брюнета. Ну, все. Сейчас