Сказки Дальних стран - Александр Асмолов

Собравшиеся искренне сочувствовали медвежонку. Они не смели взглянуть ему в глаза, понимая, что ничем не в состоянии помочь. А как хотелось! Настоящие друзья переживают горе близких, как свое, и всегда готовы прийти на выручку. Да только что тут поделаешь.

– Виктория правила Англией 63 года, – словно в оправдание сказала Соня. – Я точно помню.

– Ну и что! – вспыхнул косолапый. – Они же… – он отвернулся.

Это больно, смотреть на плачущего друга и бездействовать. Хотелось ринуться в драку и крушить все на своем пут. Только бы спасти друга, только бы выручить из беды. Правда, никто особенно не понимал, куда нужно ринуться и с кем воевать. Растерянность овладела ими. Первым нашелся мышонок.

– Мы вернем тебя в Англию, и ты все исправишь!

– Правда? – Ме́ня медленно обернулся, шмыгнув носом. – Ты можешь?

– Постойте, постойте, – неуверенно возразила сова. – Историю нельзя переделывать! – она растерянно моргала огромными глазищами. – Тогда придется исправлять все книги…

– Да? – взорвался косолапый. – А выдавать там за всяких двоюродных братьев можно?

Все опять почему-то посмотрели на Соню.

– Ну, я тут ни при чем, – она стала испуганно перетаптываться на огромных когтистых лапах. – Виктория вышла замуж за кузена Альберта… Это точно!

– Кузена? – неуверенно переспросил медвежонок.

– Да… Герцог Альберт был вторым сыном Эрнста Саксен-Кобургского, генерала русской кавалерии.

Ме́ня привстал. Смутная догадка осенила его. Очевидно, мысль мелькнула в глазах, преображая их.

– Ну, конечно… Он же был кузеном!

– Кто! – в один голос воскликнули окружавшие его.

– Майкл! – медвежонок снисходительно посмотрел на друзей. – Майкл тоже был кузеном Тори!

– Ну и что? – сова часто замигала.

– Как, что! – косолапый даже развел передними лапами, показывая мягкие черные подушечки с острыми когтями. – Он должен был стать мужем Тори, а не этот Альберт… Это все Лизка!

Молчание вновь воцарилось под березкой.

– Беда… – пробубнил лось.

– Почему ты так уверен в этом, дорогой? – ночная охотница все еще сомневалась.

– Она не могла, не могла, – качал головой Ме́ня. – Если бы ты видела ее глаза, Соня, то не спрашивала бы меня.

– А какой она была? – неожиданно спросил мышонок, закладывая передние лапки за спину и придавая всей своей фигурке важный вид. – Ну, там… лицо, волосы, рост…

– Невысокая, плотная такая, темноволосая, умный взгляд. Строгий и ласковый одновременно…

– А этот ваш Альберт? – Малёк резко обернулся к сове.

Та даже опешила от такой наглости грызуна и с минуту не могла произнести ни слова, а только моргала.

– Альберт был высоким, стройным. Худощавое лицо с пробором гладких темных волос посередине…

– Высоким? – уточнил загадочным голоском мышонок.

– Д-да, – сова стала даже заикаться от такого наглого натиска. – Очень высоким.

– А умерли они в один день? – это было похоже на допрос.

– Н-нет… Королева вдовствовала почти сорок лет.

Грызун интригующе улыбнулся и сделал многозначительный жест тоненькой лапкой.

– Что и требовалось доказать!

Все в недоумении наблюдали за новоявленным детективом.

– Что? – осмелилась спросить сова.

– С помощью интриг ее заставили выйти замуж за другого, но она всегда любила Майкла… Поэтому так долго и была вдовой.

– Почему? – огромные глазищи Сони уже были готовы наполниться слезами от душераздирающей истории.

– После смерти мужа она ждала Майкла! – почти шепотом сообщил страшную тайну серый детектив. – Сорок лет…

– Как это романтично! – выдохнула сова и расплакалась.

Остальные тоже прятали влажные глаза, украдкой смахивая слезы, а лось даже лизнул медвежонка большим шершавым языком. Сохатому вдруг стало так одиноко и тоскливо на душе, что впору бы пойти дождю.

После исчезновения Лесного озера лось молился всякий раз, чтобы пошел дождь, когда ему становилось грустно. Не зря поговаривали, что до колдовства Лесное озеро было большим Белым облаком. В него оно превратилось вновь, когда чары рассеялись. Теперь, Длинному казалось, что из какого-нибудь облака, проплывающего в небе, может вновь образоваться Лесное озеро. И он, в тайне от всех, просил лесных богов сделать это. Однако из белых облаков никогда дождь не шел, а из черных получались только лужи. Поэтому свою несбыточную мечту лесной гигант хранил в дальних уголках души и ни с кем не делился, но чья-то потаенная грусть ему была очень понятна.

– И долго мы тут будем сидеть? – с вызовом пропищал Малёк.

– А что? – испугалась сова.

– Нужно спасать королеву!

Это было сказано так, словно мышонок вскочил на резвого боевого коня и, обнажив шпагу, завертел ею над головой, призывая товарищей по оружию тут же мчаться за ним. Уже никто и не думал: мальчик ли перед ними, серый грызун или девочка. Это был боец. Он призывал к сражению. За королеву!

Медвежонок подпрыгивал сразу на всех четырех лапах, лось раскачивался, мотая огромной головой, а сова хлопала себя крыльями по округлым бокам, часто моргала и повторяла свою любимую фразу: – Как это романтично!

Когда ликование было в разгаре, Соня неожиданно спросила: – А как мы туда попадем?

Остальные переглянулись и притихли. Они еще часто дышали от боевого порыва, но сомнение взяло верх.

– Ты дорогу запомнил? – с надеждой в голосе спросил Малёк.

Ме́ня отрицательно покачал головой. Он был так растерян и так укорял себя за непростительную оплошность, что на него было жалко смотреть.

– Ему только сладкое трескать… – осуждающе пискнул грызун и отвернулся.

Исчез боевой порыв, пропали воображаемые кони, готовые нести отважных рыцарей к победам. Без единого ловкого выпада или удара, разящего врагов наповал, они потерпели поражение. Разочарование было горьким. Следом за мышонком и остальные стали бросать осуждающие взгляды на медвежонка. Он чувствовал это и совершенно расстроился. Где-то в старой Англии прекрасная Тори ждала Майкла и не подозревала, какую участь уготовит ей судьба. Хотя все понимали, что это не судьба, а проделки хитрой лисы Лизки, принявшей облик рыжей Лиз.

Медвежонок тем временем мучительно пытался вспомнить хоть какие-то детали своего появления в Англии. Ему виделась красивая строгая женщина по имени Мари, чьи заботливые руки очищали волосы мальчугана от листвы. Спокойного и рассудительного мужчину рядом. Его звали Джорджем. Мальчика, держащего родителей за руки… Но то, как Ме́ня смог обменяться с этим мальчиком временем, было абсолютно неясно.