Туман над Фудзи - Елена Ронина

– Милый наш, дорогой Матвей, – начала мама. – Мы тебя очень любим. И бесконечно гордимся. Мы надеемся, наш подарок тебе понравится.

– Маэстро, туш! – присоединился отец.

Мама мгновенно подхватила:

– Та-та-та!

И в руках Матвея каким-то образом очутился конверт.

– О! Сюрпризики!

Он с любопытством заглянул внутрь. Пачка красивых цветных бумажек выпала на кровать. Он понял все сразу и аж задохнулся от радости.

– Япония! Что это? Как?!

Матвей мгновенно вскочил с кровати. Так и стоял в боксерках и со всклокоченными волосами, разглядывал авиабилеты.

– Да! Ты едешь в Японию! В конце октября! Сезон красных листьев.

– Подождите, подождите. То есть как же? Нет, но это же денег тонна.

– Ну, у нас всего лишь один старший сын. И он с детства бредил Японией. Сакура – действительно неподъемная по цене. А осенью вполне даже возможно. Опять же ты знаешь нашего папу. Он получил хорошую скидку.

– Но а как же вы, а? Получается, что я еду туда один, да?

– Выходит, что так. Но ты же взрослый! Когда-то нужно начинать. И Федька точно такой перелет не выдержит. Да и наш бюджет тоже. Но ты же будешь нам слать фотографии без перерыва!

– Ну даете, вы – лучшие родители на свете!

Он выхватил Федора у отца из рук и закружился с ним по комнате в ритме вальса.

– Япония! Я еду в Японию. Федька, ты веришь?

Отец незаметно обнял маму. Как же приятно делать такие подарки! Как вымахал их старший сын!

Уже по дороге в университет Матвей поймал себя на мысли, что ни разу не вспомнил про Зиночку. А может, прав друг Григорий? На фига она ему сдалась? Не зря говорят японцы, что главное у человека находится не в сердце, а в животе. Что там в этом сердце? Одни переживания. А живот – это жизнь. И ради какой-то там Зиночки он никогда сеппуку делать не станет.

В вагоне метро он опять достал из рюкзака программу тура. Невероятно! Семь городов, ночь в монастыре. И… Фудзи-сан! Этого просто не могло быть!

Инесса

– Мама, ты только что вернулась из Китая.

– Побойся бога, я была там летом.

– Ну! А сейчас осень!

– И что? Для матери жалко?

– Ты знаешь, мне для тебя ничего не жалко. Дело не в том, но перелеты… Это же вредно для здоровья.

– С чего это ты вспомнил про мое здоровье? Когда меня в эту трущобу переселял, чего-то про здоровье не думал. Живу, как последняя сволочь в этом засранном доме!

– Господи, о чем ты говоришь? У тебя рядом парк. И чудесный рынок. Ты хотела и дальше жить в коммуналке?

– Про кладбище забыл! Ты на эту коммуналку две квартиры купил, не забывай! На мои кровные метры! Хорошо, отец не дожил.

– Мама, во-первых, на тех кровных метрах прописаны мы были все вместе, во-вторых, две комнаты получил отец на службе, ты же никогда не работала. Но это и не важно. Мы эту квартиру выбирали с тобой вместе. Сколько вариантов мы отсмотрели? Сто?

– Вот! Если бы сто! Согласились на тринадцать! Мне сразу то число не понравилось.

– Да. Это был единственный недостаток.

Инесса Васильевна тяжело вздохнула. Куда-то она разговор завела не туда. Она ж про Японию сына вызвала. Еще она немного так поскрипит и прямиком отправится на Селигер. В палатку. Хорошо еще противная невестка не в курсе, что ее безумные поездки оплачивал сын. Он ей лепит, что у мамы деньги, мол, от отца остались. На них и катается. Да! Каталась и будет кататься, и нечего тут ей на возраст указывать. Шестьдесят пять лет – это вообще не возраст! Это, можно сказать, расцвет. Она еще им всем покажет. Она еще замуж выйдет. Да. За иностранца! Вот за японца и выйдет.

– Короче. Что мы все про эту квартиру? Лучше подумай про Японию. Я там про сакуру прочитала. Мне подходит. Вон прямо распечатала. Но до сакуры ждать полгода. А если осенью ехать, вроде тоже красиво. И горящие путевки. Ну что тебе, жалко для матери, что ли?

– Да не жалко мне! О тебе же думаю!

– А если думаешь, я поеду!

И Инесса Васильевна с силой стукнула сына по груди пачкой бумаг.

Марго

Марго жила Японией с детства. Как и многие ее ровесники. Мультяшки, комиксы, манго. Она уже не помнила, когда впервые посмотрела «Мой сосед Тоторо», но лесной дух мгновенно стал ее самым близким другом. Совершенно другая культура стала ей ближе, чем происходящее на самом деле. Подростку такое невозможно принять, переварить без последствий. Не зря говорят психологи: все мы из детства. У Марго детство было – на три романа. Роман матери, роман отца и ее собственное видение ситуации. Отношения окружающих ее взрослых выматывали, невозможно было вечно слушать объяснения: «Ты уже взрослая, ты должна понять». Или: «Когда-нибудь, ты все поймешь сама». Она устала от объяснений, устала напрягаться, устала всем улыбаться. Легче было нырнуть в свой мир. Икудзо! Только вперед!

В какой-то момент она погрузилась в японский вымысел даже слишком глубоко. Мир вымышленный стал реальнее, чем мир, который вился вокруг нее. Но Марго это нравилось. Новые друзья, яркие события. Все просто и понятно. Как классно надеть наушники и зашагать с хохотом в компании японских подростков. Родители были не против увлечения девочки. Учится хорошо, с учителями, правда, ругается, но оценки приносит только хорошие.

В последнее время все изменилось. И даже Япония отошла на второй план.

В каком возрасте легче всего пережить предательство? Наверное, это от возраста не зависело. Ей казалось, что она приспособилась к постоянным жизненным перезагрузкам. Но это было не так. Ее опять накрыло с головой. Как же она устала от постоянного вранья, от того, что никому нельзя верить. Сперва она думала, что мать ни о чем не догадывается. Вроде бы все было обычно, но, сняв наушники, она в очередной раз заметила ее заплаканные глаза и Феликса, который виновато теребил в руке вилку, ничего не ел, смотрел в сторону.

У них не могло сложиться с Феликсом нормальных человеческих отношений. Марго поставила барьер с самого начала, как только он появился в их жизни. В какой-то момент стена отчуждения могла разрушиться. Именно Феликс увидел ее способности к математике, именно он принял решение переехать в Москву. Нанял ей педагогов, сам с ней много занимался, даже Япония его заинтересовала. Да. Как говорится, от ненависти до любви… Этого не могло не произойти. В конце концов, она дочь своей матери, и в какой-то момент Марго очень четко поняла, что мать в нем нашла и почему бежала с тремя детьми от отца. Но девочка сумела поставить для себя запрет и окончательно ушла в себя. Она никак от них не зависела, ей для счастья нужна самая малость. Две пары джинсов, трое кроссовок, два рюкзака. Куртка зимняя и летняя, ветровка. Вот, собственно, и весь гардероб. Машины ей не нужно, квартиры тоже. Как только пойдет работать, снимет себе свой угол. В этом она не сомневалась. И все. Спать будет на полу, готовить на маленькой плитке.