Ангел-хранитель - Алина Егорова

– Как же Фианитов сумел обойтись без Суржикова в дальнейшем?

– Сложно, конечно, ему было, но он приноровился как-то. Валера хоть и не великого ума «мыслитель», но он находчивый и здорово умеет приспосабливаться. Фианитов нашел помощника, на которого и перевалил львиную долю своей работы. Он, конечно, не Леша, звезд с неба не хватает, но парень старательный, худо-бедно справлялся.

– Вот что у нас получается. Классическая ситуация: два соперника – один умный, другой удачливый. Как вы считаете, Фианитов мог утопить Суржикова?

Людмила на мгновение задумалась и медленно произнесла:

– Нет, что вы! Валерка на такое неспособен. Да и вообще, я не верю, что Алексей погиб. Он обязательно найдется, только, прошу вас, помогите, пожалуйста!

Когда за Людмилой закрылась дверь, Анатолий Шубин с тоской посмотрел на подписанный ею протокол. Дело ему не нравилось: шкипера Суржикова погибшим не признали, но расследование приходилось вести, словно тот погиб. Заявление написала жена Суржикова, никак не походившая на убитую горем вдову. Впрочем, от счастья эта женщина тоже не светилась. Она была спокойной и печальной. Только эта печаль, как показалось Шубину, происходила не от горя, а от усталости. Суржикова отвечала на все вопросы спокойно, единственное, что ее встревожило, – это упоминание о женщинах на яхте. Ни та, ни другая – не яхтсменки, их взяли в поход просто для компании. Борисову пригласил Фианитов, а Ивлешину кто позвал? По словам Ларисы, ее пригласил Суржиков. Не любовница ли она его? «Эта, пожалуй, вполне бы подошла на такую роль», – рассудил Шубин, вспомнив внешность Ларисы.

В то время, когда Суржиков упал за борт, рядом с ним находился Фианитов, и есть большие подозрения, что он не только не попытался спасти Алексея, но и поспособствовал ему оказаться в воде. Алексей – отличный пловец, парень он физически сильный, должен был суметь забраться на борт, но отчего-то не смог. Кто-то ему помешал, и этот кто-то – Фианитов, больше некому. Если же Людмила не кривит душой и ситуация была именно такой, как она тут расписала, то выходит, что вовсе не Фианитов должен был убрать Суржикова, а как раз наоборот. Фианитов и так давно был в «шоколаде», зачем ему-то дергаться?

Мало ли из-за чего Суржиков не сумел выбраться из воды! Некоторым стоит принять на грудь стакан, и они уже вообще недееспособны. Но Суржиков в пьянстве замечен не был. Тогда что? Наркотики – тоже нет… Его могли отравить! Не сильнодействующим ядом, а какой-нибудь легкой отравой, вызывающей слабость, как при простуде. В обычной обстановке от такого средства вреда никакого, и криминала – тоже: почувствует человек небольшое недомогание, отлежится пару часиков, и все пройдет; а вот в экстремальных условиях результат действия такого снадобья не хуже цианида окажется. О шторме знали все – он уже надвигался. Не надо быть пророком, чтобы догадаться – шкипер окажется наверху в самый разгар бури. Оставалось только перед началом шторма накормить его какой-нибудь дрянью. А это мог сделать любой член экипажа… Анатолий вздохнул, сложил бумаги и, одолеваемый этими противоречивыми мыслями, отправился к следователю.

Валентин Мостовой, как обычно, был в прекрасном расположении духа. Он смотрел на монитор компьютера и активно стучал по клавиатуре, чему-то улыбаясь.

– Что же это ты, Толя, забыл незыблемое правило: кто шляпку украл, тот и тетку убил! В нашем случае получается – дядьку, но сути это не меняет, – сказал Валентин, выслушав Шубина. – Давай подумаем, кому выгодна смерть Суржикова? Чаще всего в таких ситуациях выигрывают родственники. А родственники у нас кто? Жена!

– Она же сама заявление написала. Если бы Людмила этого не сделала, то нам бы не пришлось сейчас Суржикова искать.

– Может, она шум подняла для отвода глаз? Такое часто случается, особенно когда есть что делить при разводе. Ты лучше скажи, в каких отношениях были супруги Суржиковы? Имелись ли любовные связи на стороне, как у нее, так и у него? Если в семье нет согласия, значит, там недалеко и до войны. А война – она и есть война, ничего хорошего от нее не бывает. Так что к дамочке этой приглядеться стоит…

Людмила вернулась домой. Когда-то любимая, уютная квартира теперь угнетала ее своей пустотой. Она только сейчас по-настоящему ощутила свое одиночество. Казалось, даже плющ на окне поник из-за отсутствия Алексея. Кот Барсик уже не встречал ее у порога, как прежде, он лежал на диване и лишь лениво приоткрыл глаза, услышав шаги хозяйки.

Людмила присела рядом с Барсиком, откинувшись на спинку дивана. Ее рука опустилась на мягкую кошачью шерстку.

– Ты один у меня хороший, Барсенька, только тебе и можно верить.

Ее мучила неопределенность. В последнее время она жила с мужем, словно над пропастью висела – он стал совсем чужим, молчаливым, и казалось, что Алексей вот-вот примет какое-то важное решение, но он все тянул, а она – ждала, ждала и терзалась. Теперь, с исчезновением мужа, опора из-под ее ног ушла, Людмила словно полетела в пропасть, и этот полет изрядно затянулся. Тоска, страх, неизвестность: что будет дальше? Ни вдова, ни жена, ни разведенка… Пока что. Давно ей нужно было с ним расстаться, в тот самый день, когда она поняла, что его любовь к ней прошла. Потом все стало только хуже. Вечная тревога, подозрения, что он изменяет и скоро ее бросит. Людмила чувствовала, что она очень зависит от мужа. Страшно было стать разведенкой, остаться одной – ведь кому она будет нужна? С годами-то становится очень непросто выйти замуж, ой как непросто! Строить новые отношения? В ее возрасте это очень сложно, да еще неизвестно, какими они окажутся. Эта зависимость от Алексея подрывала ее доверие к нему, заставляла Людмилу за ним следить, копаться в его вещах, проверять телефон. Надо было контролировать каждый его шаг, держать руку на пульсе, чтобы не проморгать супруга. Людмила ненавидела себя – за то, что она стала так зависеть от мужа, и его – за эту зависимость, потому что невозможно любить того, от кого зависишь.

Двумя месяцами ранее

В уголке монитора мигало оповещение – пришло ICQ-сообщение. Лариса открыла его и слегка разочаровалась – как и следовало ожидать, писал Фианитов. Больше бы порадовало ее сообщение от Суржикова, если бы тот соизволил накропать пару строк, но он в последнее время писал ей крайне редко. Вздохнув, она ответила: «Иду». Взяла сумку и отправилась в соседний корпус, на обед.

Нельзя сказать, что Валерий ей нравился – его светло-карие глаза ни в какое сравнение не шли с удивительными глазами Суржикова, да и сам Фианитов был не таким, как Суржиков. Хоть он и старался держаться уверенно, Лариса не сомневалась, что это – просто маска, под которой скрываются чудовищные комплексы. На непосвященных его должность производит впечатление, но это всего лишь название. На деле от Фианитова проку мало, он – человек-место, и только. Все же он был неглуп, все понимал, от этого и мучился. Не дал Бог ему блестящего ума, гибкой логики, стального характера, а вот родней влиятельной наделил и тем самым обеспечил ему блестящую карьеру.

– Лара, ты, как всегда, обворожительна, – произнес дежурный комплимент Фианитов. Он был обходительным, и это было то немногое, в чем он превосходил скупого на приятные слова Суржикова. Валера уже сидел за их любимым столиком около окна. – Я тебе заказал жаркое по-домашнему. Или ты что-то другое хотела?