Африканский ритуал - Александр Тамоников

— Да ну его на хрен, этого абрикоса Рината, шел бы он куда подальше со своей мойкой и заправкой. Сам-то что ни на есть чмо галимое, а порядки устанавливает. Мы таких, как он, без боя брали, а этот прижился в городе, оборзел вконец.

— И как тебя рассчитали?

— Очень просто. Сказал главбуху, не выдаст деньги, и ему, и Ринату фейс отрихтую, причем главбуху прямо сейчас и серьезно.

— Ты неисправим, Осип! — рассмеялся Власов.

— Какой есть. А ты не такой?

— Все мы одной крови.

— Вот это верно. Чего в прихожей держишь? Или Наденька вернулась?

— Один я, проходи. А водку зря купил, я взял литруху.

— А ты разве не слышал, что водки много не бывает?

— Я слышал, женщин некрасивых не бывает, бывает мало водки.

— Один хрен.

Осипенко глянул на стол:

— А что, очень даже прилично, — произнес он и сунул пакет Власову: — Держи, хлеб в хлебницу, сардельки в холодильник, тебе на ужин, водку на стол.

— А с чего ты командуешь, Юра?

Офицеры обращались друг к другу то по имени, Максим и Юрий, то по прозвищам, которые часто служили и позывными, — Влас и Осип.

— Да брось ты, Влас, не на службе. Наливай лучше.

Власов достал стаканы — из рюмок офицеры не пили, по крайней мере в своей компании. Налил по полному стакану, опустошив одну бутылку.

— Давай, как всегда, за Бороду. Если бы не он, не сидели бы мы тут, — предложил Осипенко.

— Да, Коля Бородин, — вздохнул Власов, выпил в три глотка всю емкость, закусил. — Помнишь, Осип, как погиб Борода?

— Еще бы. Тот бой мне часто снится.

— По-глупому тогда вышло. Повелись на подставу.

— Повелись. А как было не повестись, если приказ на зачистку крайнего дома пришел из отряда?

— Но я же докладывал, сапер, осматривая все здания аула, обнаружил «растяжку» перед крайним домом. И в ходе наблюдения за окраиной в этом доме не проявилось чье-либо присутствие. Нет же, приказ — снять «растяжку» и проверить хату.

— Вот и проверили…

В кухне воцарилась тишина, на бывших офицеров нахлынули воспоминания…

…Это было год назад на Кавказе. В отряд поступила информация о выходе к одному из аулов на плато банды наемников. Боевой группой, находящейся недалеко от селения, тогда командовал капитан Власов, так как штатный командир находился на реабилитации после того, как подхватил желтуху и отлечился в госпитале. Соответственно, ему и пришел приказ на реализацию разведданных. Другими словами, на обнаружение, локализацию и уничтожение банды в районе аула, с обязательным условием недопущения гибели мирных жителей.

БМП-2 группы пошла к аулу. Остановились в балке, в трех километрах. Оттуда провели разведку вместе с сапером. По информации, поступившей в отряд от анонимного источника, банда намеревалась встать на ночной привал в ауле, так что торопиться было некуда, времени хватало все как следует посмотреть, согласовать и выполнить задание. Доклад разведчиков озадачил. Никакой банды в ауле не было. Один из местных сообщил — приезжали двое родственников семьи, недавно поселившейся в крайнем доме, и все. Власов приказал подойти к этому крайнему дому, и тогда-то сапер обнаружил «растяжку». Сняли ловушку, прошли к дому. Внутри никаких признаков жизни, ни машины, ни самих гостей. А вот «растяжка» была. Почему, для чего — непонятно.

Власов принял решение ввести группу в аул.

БМП прошли три километра за минуты. Встали у этого крайнего дома. Отыскали главу местной администрации, старейшину, который решал в ауле все вопросы вместе с главой. Вышли из домов мужчины. Тот, от кого поступил сигнал о банде, средних лет мужчина, подтвердил, что видел старый джип и двух мужчин, вошедших в крайний дом. Вечером же там была семья, дети во дворе играли, жена хозяина занималась скотиной. И ночью еще свет горел. Как джип уехал — а до этого один из приезжавших что-то делал недалеко от дома, выходит, ставил «растяжку», — света в доме уже не было.

Власов вызвал на связь командира отряда.

Того на месте не оказалось, ответил дежурный.

Переключил на заместителя. И вот тут проявилась непонятка, которой капитан значения не придал. Он никогда не говорил по радиостанции с заместителем. А в эфире голос хоть и меняется, но не настолько, чтобы не узнать. В тот же раз Власов не узнал голоса подполковника. А он назвал его позывной, вел, как положено, переговоры. И отдал приказ разминировать двор, войти группой в подозрительный дом и зачистить его. Связь оборвалась, но приказ был получен, и оставалось выполнить его. Хорошо, Власов решил, что всей группе в доме делать нечего, взял с собой Осипенко и Бородина, а остальных выставил вокруг объекта. Они вошли на террасу, из нее в прихожую, оттуда через коридор в большую комнату мужской половины дома и застыли на месте. Вся семья находилась посреди этой комнаты связанной, а глава семейства еле удерживал в руках мощные «Ф-1», из которых были выдернуты кольца. Он не смог удержать гранаты, и они упали на пол. До взрыва оставалось три-четыре секунды. Мощные оборонительные гранаты уничтожили бы всех в комнате. И тогда Коля Бородин, или, как его чаще называли в группе, Борода, закрыл их своим телом. Власов и Осипенко бросились к мужчине, женщине и двум сопливым подросткам, толкнули их к окну, и тут прогремел взрыв. Все получили контузию, но… остались живы. Кроме… Бороды…

— Да, — подал голос, ставший вдруг хриплым, Осипенко, — если бы не Колька, и мы с тобой, и чечены так и остались бы в той хате. А ведь ему было двадцать три года, а в Волгограде девушка ждала. На Октябрьские свадьба была назначена.

Власов промолчал, все еще находясь в плену воспоминаний.

…После произошедшего он вновь вызвал на связь дежурного. Тот ответил как ни в чем не бывало: «Слушаю, старший лейтенант Габов». Капитан наорал на него, требуя объяснений и заместителя командира отряда, а дежурный не понимал, в чем дело. В общем, выяснилось, что Габова не было в дежурке, когда Власов первый раз выходил на связь и вел переговоры, он в туалет отлучился. А заместитель вместе с командиром выехали по вызову в штаб штурмовой бригады. Кто говорил с Власовым от имени дежурного и заместителя командира отряда, так и осталось неизвестным. Особисты копали, но ничего не накопали. Помощник дежурного был не при делах, он по приказу Габова проверял наряд столовой. Пульт оставался без присмотра, но дежурный заблокировал его, выходя из дежурки. И все же кто-то отдал приказ от имени заместителя командира отряда. Дежурный на это права не имел, поэтому связь и была переведена якобы на подполковника. И только спустя месяц в штабе был раскрыт «крот», сержант-контрактник узла связи из местных, который давно работал на «духов».

Выныривая из воспоминаний, Максим взглянул на Осипенко:

— Ты что-то сказал, Юра?

— Я сказал, что Коле было двадцать три года, у него намечалась свадьба, девушка ждала в Волгограде.